Гречишный мёд (СИ) - Гринвэлл Ольга

— Что ты брешешь, старая? Я заслуженный человек. Какой ещё суд?

— Лора ведь ничего не забыла, ты ещё посмотришь ей в глаза.

— Лора? — дыхание мужчины сбилось, он прикрыл ладонью глаза. — Я... я не хотел... так вышло...

Петровна расхохоталась.

— Вышло, говоришь? Хорошо, что сын твой не рос в поганой семье.

— Что ты имеешь в виду? Про кого ты говоришь?

— Не про ублюдка твоего, а про сына. — Виктор с ужасом воззрился на старую колдунью. Она все знает! — Да и здесь ты не просто так. Чёрное дело задумал — много душ погубить вместо того, чтобы стоять днями и ночами на коленях и замаливать свои смертные смердящие грехи. В ад! Ты пойдёшь в ад!

Сейчас бабка была страшна. Она словно выросла, ее глаза вращались, беззубый рот открывался, словно чёрная дыра. Виктор в ужасе попятился к двери. Ведьма наступала на него, взмахивая руками, и ему уже стало мерещиться, что вместо ногтей у неё прорезаются когти. Спиной натолкнувшись на дверь, Виктор повернулся и трясущимися руками отворил ее. Лицо ведьмы надвигалось, и ему казалось, что бездонный хохочущий рот вот-вот затянет его внутрь. Никогда ещё мужчина не был так напуган. Почувствовав, что ему не хватает воздуха, Виктор ухватился за воротник рубашки, дёрнул, отрывая пуговицы.

Кубарем скатился с крыльца и распластался на влажной траве. Услышал, как хлопнули дверцы его машины, и в следующую секунду почувствовал, как руки ребят подхватили его за плечи.

— Виктор Игнатьевич, с вами все в порядке?

Он простонал, поморщился.

— Может, пришить ее? — один из парней кивнул на двери в избу. Смачно сплюнул.

— Потом... — пробормотал Виктор, выпрямляясь и отряхиваясь.

Прихрамывая, он направился к машине. Он вернётся сюда чуть позже. Ненормальная бабка слишком опасна.

Солнце уже склонилось к западу, а Александра Петровна все стояла на пороге, вглядываясь в просвет между деревьев. В руке судорожно сжимала кулон, который подобрала на траве. Обыкновенный, из дешевой бронзы, внутри которого фотография молодой темноволосой девушки — все, что осталось от посетителя. Кулон покалывал руку, пронизывал кожу тонюсенькими иголочками.

Из ступора Петровну вывела Весна, появившаяся со стороны опушки. Старушка недовольно зыркнула на собаку, и та, поджав хвост, замедлила шаг. Вот где эту псину носит, когда она так нужна?

— Иди сюда, — окликнула собаку.

В сердцах швырнув безделицу в ближайшие кусты, женщина вошла обратно в дом, чтобы взять банное полотенце. Баня уже протопилась, надо поторопиться. Не так уж много часов в сутках.

И снова сон, только уже совсем другой.

Максим задыхался. Ему не хватало воздуха, словно он получил удар в солнечное сплетение. В глазах потемнело, он хотел закричать, но рот только беззвучно открывался. Показалось, что глаза вот-вот вылезут из орбит. Волна страшного жара опалила его ноги, лизнула спину, поднялась выше и охватила волосы на затылке. Запах паленой кожи и волос забил ноздри, Максим закашлялся, упал на колени. Протянул руки к двери — вот он, спасительный выход! Оглянулся и увидел, как оранжевые языки пламени лижут его ноги, бёдра, кожа пузырится и с треском лопается. Он полз к двери, подтягиваясь на локтях. Умирать не хотелось. Разжал кулак, чтобы последний раз взглянуть на изображение женщины на маленьком кулончике. Мама.

— ...Мама!

Дверь распахнулась.

— Максим!

Кто-то опустился подле него, и молодой человек почувствовал прохладные руки на лбу. Как хорошо! Жара больше не было...

Его трясли.

— Максим, Максим, да проснись ты! — отчаяние в голосе. Словно вынырнув из омута, он резко открыл глаза. Дневной свет ослепил его. — Мальчик мой, — в голосе Аллы Дмитриевны стояли слезы. — Как ты напугал меня! Ну что же с тобой такое? — Максим поднялся, и женщина прижала его к своей груди, поглаживая спину. — Что ж ты видишь такое, сынок? Напугал меня...

— Мам, — он уткнулся лицом в ее плечо, — мамочка... Черт, как же я устал...

— Это все твои войны, — женщина поджала губы, — совсем психику свою разрушил. Бросал бы ты это.

Макс со вздохом поднялся с кровати.

— Да я же давно уже никуда не езжу. Да и при чем здесь это? Мне снится совсем другое, что-то, что я будто видел раньше. Только я ничего не могу понять. И не хочу об этом думать.

С поникшей головой, Максим побрел в ванную. Долго разглядывал в зеркало свои плечи, спину. Ощущение ожога было таким реальным, ди и запах паленого до сих пор стоял в воздухе. Скорее всего, мама права — ему нужна помощь хорошего психолога.

Я зачастила к Наташе и Вадику. Малыш, каждый раз видя меня в дверях, весело хохотал, подпрыгивая от нетерпения на руках матери. Вместе с ней мы одевали его для прогулки, усаживали в коляску и шли гулять в парк.

Антон по-прежнему сидел за компьютером и почти никогда не выходил из своей комнаты. Наташа каждый раз утверждала, что он вот-вот выйдет на работу, просто выбирает, какая из них ему больше подходит. Он обычно присоединялось к нам за столом, когда мы все трое, разрумяненные и довольные, возвращались из парка.

Я настолько привыкла к Вадику, что еле сдерживала слезы при мысли, что уже завтра он уедет на целый месяц.

Сегодня я решила на работу не спешить. Хотелось поспать хотя бы на часок подольше. Вчера заготовила дезинфицирующий раствор, разлила его по бутылкам и пропылесосила ковролин. Все что мне надо было сделать этим утром — это быстренько протереть пыль и убраться в кабинете шефа.

В зале никого не было, хотя я заметила в холле пару мужских туфель, аккуратно поставленных на коврик. Наверняка с вечера забыл кто-то из своих — так часто бывало.

Я быстро убрала в зале и, мурлыча песенку, отправилась в кабинет Олега, нашаривая от него ключи в кармане халата. Уже подойдя к двери с испугом обнаружила, что она не заперта. Неужели я случайно забыла закрыть ее?

В панике перебирая в памяти последние минуты своего рабочего дня, толкнула дверь и замерла. Внутри кто-то был. Не Олег — на парковке не было его машины.

Высокий мужик в толстовке с капюшоном стоял спиной ко мне. Я увидела разложенное на столе оружие — целый арсенал, и поняла, что надо незамедлительно действовать. На раздумье ушло пару секунд. Незаметно приблизившись со спины, я нанесла ему удар по шее ребром ладони, и человек сдавленно всхлипнул перед тем, как повалиться на пол. Пощупав его пульс и убедившись, что не убила его, первым делом набрала номер Олега.

— Да, Ульян, что-то случилось?

— К вам в кабинет забрался грабитель, я его обезвредила, — бодро отрапортовала.

В ответ мужчина расхохотался.

— Какой ещё грабитель?!

— Он вооружён. У вас на столе лежит «Сайга», девятка и...

В трубке наступила резкая тишина. 

— Ты что с ним сделала? — почему то теперь Олег громко шептал. — Оставайся там, я буду через пять минут...

Пожав плечами, я кинула быстрый взгляд на лежащего грабителя и, подойдя к столу, взяла в руки карабин. Хорошее нарезное оружие, хоть и немного тяжеловатое. С таким хорошо стрелять в тире.

Услышала по коридору торопливые шаги.

Олег. С минуту он стоял в дверях, оценивая поле боя. Затем опустился на пол и перевернул тело лицом кверху.

— Черт... Ульяна, воды, срочно! — пока он хлопал мужика по щекам, я побежала в ванную.

Когда прибежала обратно, шеф уже расстегивал на мужчине рубашку.

— Это ты его? Чем? — обернулся, вопросительно глядя на меня исподлобья.

— Рукой, чем же ещё? Не шваброй же, — я пожала плечами.

От нехорошего предчувствия у меня засосало под ложечкой — а вдруг это не грабитель? В это время пострадавший начал пошевеливаться, его глаза приоткрылись.

— Макс, очнись, ты как? Ульян, воду давай.

— Черт, что это было? — мужчина с помощью Олега приподнялся на локтях, обводя затуманенным взглядом помещение.