Сияние огненного опала - Хэран Элизабет

Марли вприпрыжку шла рядом с Эрин, прижимая к груди своего медвежонка. На голове у нее была шляпа, которую купила для нее Эрин. Еще на ней было красивое платье и новые сандалии. Эрин постоянно уговаривала себя, что правильнее всего отдать девочку ее родственникам-аборигенам. Такие мысли помогали ей как-то пережить предстоящее прощание с Марли. Она видела, как напрягся Джонатан, и понимала, что у него на душе творилось то же самое. Обратная дорога в город, уже без Марли, станет для них просто невыносимой мукой.

Через полтора часа они пришли в лагерь аборигенов. Кучка туземцев сидела у костра и жарила варана. Джирра заговорил с ними.

– Это люди из клана Анангу, родственники Марли. Они ждали вас, – сообщил он Джонатану.

Марли вцепилась в его руку; Эрин обняла ее за плечи. Девочка с любопытством разглядывала аборигенов, но не подходила к ним.

Джирра обратился к двум мужчинам, а те что-то сказали женщинам. Две женщины встали со своих мест возле костра и подошли ближе.

Старшая из двух заговорила с Марли, игнорируя Джонатана и Эрин. Вид у нее был очень печальный, по щекам текли слезы. Она обхватило личико Марли своими натруженными ладонями. Джонатан пригляделся к ней и обнаружил некоторое сходство с Геддой. Другая, более молодая женщина походила на Гедду еще больше. Вероятно, это была ее сестра.

– Это бабушка и тетка Марли? – спросил он у Джирра Матари. Джирра кивнул.

Старшая из женщин внезапно опустилась на колени, обняла Марли и с рыданиями прижала ее к себе. Марли испуганно повернула голову и посмотрела на Джонатана. Ему хотелось ей помочь, но он не знал, как это сделать. В конце концов, с девочкой заговорила Эрин.

– Марли, это твоя бабушка. Она радуется, что увидела тебя.

Девочка по-прежнему находилась в объятиях бабушки; тетка гладила ее по волосам и что-то взволнованно лепетала на языке анангу. Все это было слишком тяжело для Марли, но Джонатан не знал, как сказать об этом женщинам. Когда тетка попыталась забрать из рук девочки медвежонка, у девочки началась паника. Она вырвалась из рук своей бабушки и с рыданиями бросилась к Джонатану, прижимая к груди игрушку.

Джонатан обнял Марли и пытался ее успокоить. Одновременно он объяснял Джирра Матари, что Марли любит своего медвежонка и всегда носит его с собой. Он умолял следопыта, чтобы он объяснил женщинам, как привязана Марли к медвежонку. Джирра что-то сказал женщинам. Те явно удивились, но спорить не стали. Вероятно, объяснение их удовлетворило.

– Бабушка очень рада, что вы привели девочку, – сказал Джирра. – Она благодарит вас и обещает заботиться о ней. Теперь вы можете оставить ее здесь.

– Постой, – крикнул Джонатан, когда Джирра уже собрался идти. – Я еще не сказал Марли, что она будет жить тут без меня.

– Семья приняла девочку, – сказал Джирра. – Вы не ее семья.

– Я ее опекун, – решительно заявил Джонатан дрожащим от волнения голосом. – Я несу за нее ответственность.

Эрин схватила Джонатана за руку.

– Вы должны думать о своей безопасности.

Джонатан провел ладонью по волосам.

– Мы останемся здесь и поглядим, как Марли будет себя чувствовать в своей семье, – сказал он Джирра Матари. Следопыт кивнул.

Эрин и Джонатан уселись в тени фикуса недалеко от аборигенов. Джирра рассказал Джонатану, что родственники Марли хотят остаться в этой местности еще некоторое время, сколько, он не знал. Точность сообщений просто не в природе аборигенов.

Группа состояла из десяти человек; в том числе там было трое детей, две девочки и мальчик. Девочки, кажется, были дочками тетки, а значит, двоюродными сестрами Марли и примерно ее ровесницами. Вскоре они уже стали играть с ней, и она охотно согласилась на это; правда, перед этим она вручила Джонатану своего любимого медвежонка. Ее угостили мясом варана, и оно явно пришлось ей по вкусу.

– Похоже, ей здесь нравится, – сказала Эрин Джонатану.

Она хотела его утешить, но скрывала свои истинные чувства. Ее ужасало то, как жили аборигены; ей все казалось чужим. Она не понимала, как можно жить вот так, среди пустыни, без всяких удобств, с надоедливыми мухами. В душе она желала Марли совсем другой жизни.

Джонатан взглянул на Эрин.

– Здешняя жизнь мало чем отличается от той, которую она видела, когда жила с родителями в Кубер-Педи. Только тогда у нее была палатка. Они часто ели дичь, поджарив ее на огне. Ванной у них не было. Так что к условиям быта Марли привыкнет без труда. Мне только не хочется, чтобы она подумала, что я бросил ее в беде. Этого она мне никогда не простит.

– Я понимаю вашу дилемму, Джонатан, но вы привели сюда девочку ради ее безопасности. Не надо забывать об этом. И я не должна забывать, неважно, что бы я ни чувствовала.

Джонатан кивнул. Он должен быть честным с Марли. Она ни в коем случае не должна подумать, что она ему не нужна. И он подозвал ее к себе.

– Садись сюда, Марли, – сказал он, и она шлепнулась рядом с ним на землю.

– Ты помнишь, как я взял тебя с собой в суд и как судья объявил, что твой папа погиб от несчастного случая?

Марли кивнула.

– И что судья отпустил дядьку, который дрался с твоим папой?

Марли снова кивнула.

– Это он подошел к нам после суда. Ты ведь помнишь, что он не очень хороший человек?

Марли посмотрела на Джонатана широко раскрытыми глазами, взяла медвежонка и крепко прижала к себе.

– Он уверен, что у нас есть камень, который принадлежит ему, хоть это не так. Если этот дядька начнет нас разыскивать, для тебя безопаснее жить с твоими родными.

– Но я хочу жить с тобой, Джоно, а еще с Эрин и дядей Корнелиусом.

Джонатан взглянул на Эрин и увидел печаль в ее глазах.

– Я уже говорил тебе, что дядя Корнелиус и Эрин скоро уедут домой в Англию.

– Я обещаю тебе, что мы вернемся и повидаемся с тобой, – заявила Эрин, сама удивляясь своим словам. Решение пришло спонтанно, без раздумий.

– Марли, так ты поживешь здесь со своими родными, пока все не успокоится? – спросил Джонатан. – А потом ты снова вернешься ко мне.

Вероятно, подумал он, она привыкнет к жизни аборигенов и уже не захочет возвращаться к нему. А если захочет, в ее душе начнется нелегкая борьба. Но это будет потом.

Марли опустила голову.

– Джоно, ты разве не можешь остаться тут со мной? – со слезами спросила она.

– Нет, Марли, не могу, – ответил он и почувствовал комок в горле.

Марли встала и крепко обняла его за шею.

– Ты будешь хорошей, храброй девочкой, Марли? Ради меня? – прошептал Джонатан. На его глаза навернулись слезы, а горло перехватило, да так сильно, что он еле дышал.

Эрин отвернулась, чтобы девочка не видела ее слез.

– Мы скоро увидимся, – сказал он. – Обещаю тебе.

– Джоно, не оставляй меня тут одну, – взмолилась Марли. По ее щекам текли слезы.

– Я должен это сделать. Я не хочу, чтобы с тобой случилось несчастье, потому что я тебя очень люблю.

– Я хочу остаться с тобой, Джоно, – всхлипывала она. – Пожалуйста, не оставляй меня здесь.

Джонатан крепко прижимал к себе маленькую девочку и не хотел ее отпускать. Он беспомощно посмотрел на Эрин и увидел сострадание в ее глазах.

– Будь умницей, Марли, – прошептал он. – Я вернусь за тобой, честное слово. Меня ничто не остановит.

В этот момент к ним подошла тетка Марли с двумя девочками. Она взяла ее за руку, захватила ее сумку с одеждой и увела прочь.

– Марли, не забывай надевать шляпу, когда будешь на солнце! – крикнула Эрин. Слова были глупые, но они вырвались у нее сами собой.

Марли оглянулась через плечо. Она держалась изо всех сил. Джонатан думал о том, что у девочки нет ни отца, ни матери, и вот теперь он тоже ее бросил. Не слишком ли много ударов для такой малышки? Он с трудом набрал воздуха в грудь.

– Может, мне просто надо было взять ее в Англию, – шепнул он Эрин. Больше всего ему хотелось догнать Марли и крепко обнять.

– Когда-нибудь, может, вы это сделаете, Джонатан. Мы не имеем права подвергать ее опасности. Здесь, со своей семьей, она будет защищена. – Глубоко в душе Эрин была убеждена, что Марли надо жить у Джонатана, но ей было очень страшно за них обоих. – Вы поступили правильно, Джонатан. Я понимаю, что вам сейчас плохо, но вы поступили правильно.