Не дам тебе уйти (СИ) - Кедик Чок

Не предложение. Не вопрос. Приказ, краткий и точный.

Какова моя реакция?

Шок.

Что ответить? Пора что-то привносить новое?

Или же это и так уступка моему требованию в поиске пространства? Но речь шла о пространстве без него, а не ночи под его бдительным контролем.

Но, может, это и есть начало?

Не отказывайся от руки судьбы…

— Хорошо, — ответила Стефания, одаривая его милой улыбкой, от которой он замер и внимательней пригляделся к ней.

Но у меня нет вещей, — ответила она все с той же очаровательной улыбкой, — мне надеть твои джинсы и рубашку? В этом нет необходимости. Иван привез кое-какие вещи. Они в твоей комнате. Мои вещи в моей комнате? Не могу определиться, что меня больше пугает. Мои вещи здесь, наличие моей комнаты здесь или то, что это сделал Иван? Я думаю, пока ты будешь переодеваться, сможешь для себя это решить. Я думаю, ты прав, — ответила она, скопировав его надменный тон и поворот головы, выходя в коридор.

Но поняв, что не знает, где эта самая злополучная «ее» комната находится, остановилась. Поняв причину ее замешательства, Николай подошел к ней и прошептал на ухо:

Второй этаж, первая дверь справа, белая спальня. Ты не ошибешься. Она здесь одна. Спасибо, — ответила Стефания и, выдохнув облегченно, побежала в свою комнату.

Действительно, она не ошиблась. Как же тут ошибиться! Комната на самом деле была белой. И никакого другого цвета. Создавалось впечатление хирургической операционной, какие она видела в документальных фильмах.

В шкафу разложена одежда. Вся новая, с этикетками и бирками.

Стараясь не думать об этом, девушка надела джинсы и рубашку. Взяла с собой кофту, на ноги обула лодочки под цвет рубашки. Не плохо, отметила про себя, стоя перед зеркалом. Волосы не стала убирать, а дала им пышными волнами лежать на плечах.

Спустившись вниз, она увидела Николая, разговаривающего с Иваном.

Иван все это время был здесь?

Добрый вечер! — поприветствовал он ее чересчур официально, пряча взгляд. Привет, — ответила Стефания, улыбнувшись ему.

От ее улыбки Николай почему-то тут же нахмурился и отрезал:

Застегни кофту, на улице прохладно.

Схватив ее за руку, не говоря более ни слова, он вывел ее в холл, в котором было еще две двери.

Куда мы идем? На свежий воздух, искать пространства.

Так он ее слышал! И хоть немного пытается сделать так, как она просила.

Спасибо.

Он остановился и повернулся к ней лицом.

Не за что, — и поправив на ней ворот рубашки, погладил по щеке, — идем?

Стефания молча взяла его за руку и последовала за ним, не задавая больше вопросов. Они спустились вниз на лифте и оказались в подземном паркинге. Справа и слева стояло несколько автомобилей. У одного из них работал двигатель, издавая рычащие звуки в тишине. Именно к нему, роскошному спорткару, Николай и подошел, открыл дверцу.

Красивая, — отметила Стефания, садясь и проводя рукой по панели дверей. Я знаю, — согласился Николай, приказав: — Пристегнись.

Что она немедленно и сделала. Решив смягчить его мужскую невозмутимость, Стефания сделала комплимент:

И тебе подходит! Я знаю, — снова невозмутимо ответил мужчина.

Да, смутить не получилось…

Они выехали из подземного паркинга на улицу, скорость прибавилась. Питер, казалось, вообще не спит: сновали машины, люди прогуливались по набережной, а вот и…туристы с экскурсоводом. Туристы! Ночью! Но это же Питер. Стеф подумала, что в Одессе сейчас тоже гудит Аркадия и Дерибасовская. Не вспоминать, не вспоминать…

Автомобиль двигался по ночной, но ярко освещенной дороге, вдоль домов и фонарей, каналов и соборов…

Жаль, что я не попала сюда месяц назад, в июле, чтобы увидеть северное чудо — белые ночи… Господи, о чем я думаю!

Наконец Николай снизил скорость, припарковал автомобиль возле знака «Р». Заглушил двигатель. Молчал, она тоже.

Можно, я выйду? Да, — кажется, ему этот вопрос понравился, и она почувствовала его радость от того, что она спросила об этом.

Она открыла дверцу и вышла в летнюю прохладу. Свежий воздух захватил ее, поиграл с лицом и волосами. Высокие деревья окружали их, слегка покачиваясь, слышалось жужжание насекомых. Донесся шум воды, значит они недалеко от канала.

Я бы хотела пройтись, — сказала она, ожидая отказа. Идем, — неожиданно ответил он, беря ее за руку.

Они направились в глубь, освещенную фонарями, по вымощенной дорожке. С неба на них смотрела круглая луна, сопровождая, даря свой особый свет.

Создавалось впечатление существования двух параллельных миров. С одной стороны, мир людей со всеми его атрибутами и техникой; с другой стороны, мир первозданной природы, которая манила своей естественностью. Ведь именно человек постоянно пытается творить, копируя природу.

Стефания сильнее схватила руку Николая и ближе прижалась к нему. На что он тут же отреагировал, прижав ее к себе. Но девушка оказалась в опасной близости от него. Его запах, его тело — все смешалось в голове у Стефании…

Так они и шли молча в глубь парка. Шум воды доносился сильнее. Впереди не горели фонари, но по мере их приближения они загорались. И это было и необычно, и в то же время логично.

Николай, смотри, катер! — окликнула его Стефания, указывая на плывущее судно. Нет, малышка, это всего лишь маленькая баржа, которая развлекает туристов.

Она не сводила взгляд с трехэтажной синей баржи, которая сверкала, как рождественская елка, была полна народу и грохочущей музыки.

На небе мало звезд, — заметила Стефания, изучая необычное светлое небо.

Александров остановился и посмотрел вверх, потом на нее, снова на небо и опять на девушку:

В тебе их больше. Во мне? Да. Ты сама словно небесное созвездие. Неподдельно чистая и глубокая.

От смущения Стефания улыбнулась и покачала головой:

Лесть вам не к лицу, Александров. Это не лесть, — ответил он, улыбаясь, — так, констатация факта. Но я и звезды? Как можно нас сравнивать! Обычно парни сравнивают своих девушек с солнцем, ну или…

Он на нее скептически смотрел. Она замолкла.

Ну, или с солнечным зайчиком! — в конец смутившись, тихо закончила она, опустив руки и голову. Солнечным зайчиком? — он засмеялся, откинув голову назад. — Зайчиком! Нет, ты намного больше. Больше, чем зайчик! Ты топишь меня в себе…

Засмущавшись, Стефания подняла голову к луне. Глядя на небесное светило, она задала не дающий покой вопрос:

Не понимаю…Что общего между мной и тобой? Ты хочешь, чтобы она ответила тебе? — его смех снова раздался среди густых деревьев, нарушая их дрему. Необычное сравнение. Я ранее подобного не встречала и мне никто ранее… — попыталась объяснить свой вопрос Стефания, замолчав. И? — подтолкнул девушку к продолжению Николай, глядя на нее сверху вниз. Какая она маленькая! Конечно, говорили комплименты. Все так делают! Но я их не слышала, — Стефания замолчала, припоминая, — например, ты, мол, симпатичная и неплохая, у тебя улетная попа и подобное. Я ждала, ждала… Большего ждала, — она снова замолчала. Я знаю, и я рад, — поддержал ее Николай, — ты прекрасна. Твои руки, твое лицо, ты словно магнит. Я целыми днями только думаю о тебе! Мои мысли вокруг тебя…

Она ожидала продолжения, не сводя с него испытывающего взгляда. Он поежился — так смотрят на тебя лесные озера, когда ты долго смотришь в них.

Это признание в любви?

Нет…

Или да…

Каким оно должно быть?

Все мы пытаемся тремя словами описать то, что чувствуем в конкретный момент. Только этот момент не постоянен. Мы должны это понимать и смириться с этим. Некоторым удается, другие же в попытке успеха делают то же самое, разбиваясь о скалы разочарования. Более не подымаясь и не взлетая.

На тебя я смотрю и вижу… Себя… Не только тебя физически, я смотрю глубже и вижу этот свет, свет, исходящий отсюда, — он прикоснулся к ее груди по центру.

Уханье совы словно в подтверждение слов. Его рука замерла на ее груди, будто согревая место, к которому он прикоснулся. Истома разливалась, переливаясь через край, разнося импульсы нежности этого звездного момента.