Прекрасный инстинкт (ЛП) - Холл С. Э.

— Это была довольно убедительная рекламная речь, — я щекочу ему бока, — снова. Тебе следует посвятить себя работе в городском информационном центре. Я бы согласилась на покупку.

— Нет, — он поднимает руку и касается моего подбородка, — куплю я. А ты выберешь.

В моем горле пересыхает. Я громко сглатываю, ощущая нарастающую панику, и торопливо пытаюсь слезть с него.

— Не-а, лучше подергай этим носом как следует, ведьмочка. Это единственный шанс избежать разговора, — язвит он. — Вдох для меня, — его взгляд пылающий, нетерпящий никаких возражений, — теперь выдох для себя. — Он заботливо проводит обеими руками вверх-вниз по моим бедрам. — Лучше или нужен еще один?

— Лучше, — бормочу я; дорожка волос, тянущаяся от его пупка вниз, находится прямо у меня перед глазами.

— Мне почти двадцать восемь лет, Лиззи. Я хочу иметь дом. Я хочу перекрашивать забор и менять лампочки, и декорировать детские комнаты, и принимать гостей на День благодарения, и прятать пасхальные яйца.

— А что на счет группы?

Он обводит пальцем мой пупок.

— Ты скажи мне.

— На самом деле, я уже обдумывала это.

Я атакую свою нижнюю губу, пытаясь совладать с нервами. Все станет реальным, если я произнесу это вслух.

— Коннеру не помешала бы некоторая стабильность, и, кажется, ему нравится проводить время с Ричардом и его новой семьей. Там есть дети и живые рыбки, — я издаю смешок, утирая одинокую слезу.

Ох, вы не получили уведомление? Автобусные рыбки теперь плавают в океане на небесах. 

— И спина моего дяди больше такого не выдержит. И Джаред, если он действительно серьезен, хоть раз, насчет девушки, то ему необходимо довести дело до конца. И Ретт…

— Детка, — он легонько толкает меня, — дыши. Наша жизнь, если разобраться, это не спринт, это марафон. Хорошо, теперь продолжи, что ты хотела сказать?

— Ретт. Единственное, чего нам с Реттом не хватало, была слащавая любовь. Я осознала это, и ему тоже необходимо это понять. Чего он может и не сделать, если я буду рядом.

Он делает усилие над собой, чтобы не засмеяться, издавая носом звук, похожий на тот, что издают при чихании.

— Слащавая любовь?

Я с озорством шлепаю его по животу с отлично накаченным прессом и всеми четко очерченными восемью кубиками.

— Ты знаешь, романтическая, а не дружеская любовь. Такая, как у нас.

— Иди ко мне, — он манит меня пальцем, и я склоняюсь над ним, опираясь руками по обеим сторонам от его головы, в то время как он запутывается пальцами в моих волосах и поворачивает мою голову. — И на что же похожа слащавая любовь? Покажи мне.

Сначала я нежно целую его в каждый уголок рта, а затем, закатив глаза, поднимаюсь.

— Я буду на улице, чтобы поймать такси. Через десять минут. Надеюсь увидеть тебя там, Страшно Озабоченный Автостопщик.

 Я отпрыгиваю от его протянутых рук и убегаю, закрыв за собой дверь ванной.

Как только мы оказываемся в такси, Кэннон заверяет меня, что поездка займет примерно сорок минут. Конечно, я не математик, но прошлой ночью я все еще ночевала в отеле «Holiday Inn», поэтому здесь что-то не так. Ведь наша цель должна быть всего на полпути.

— Сорок минут до Ричмонда? — спрашиваю я, уточняя.

— Нет, до Лоуренса, где я жил. Мы заберем мою машину.

Продолжай дышать.

— А машина в доме твоих родителей? — наполненный надеждой оптимизм — это всего лишь фарс. Но все-таки попытаться стоило.

Он вздыхает, от чего, конечно же, я вздрагиваю, и напрягается всем телом, прежде чем я даже успеваю спросить.

— Любимая, моя машина в доме, где я жил с Рути. Мне необходимо забрать ее, — он пожимает плечами. — Она моя, и мы направляемся туда.

— То есть мы, ты и я, собираемся зайти в дом, который ты делил вместе со своей бывшей невестой, чтобы собрать твои вещи? И ты планировал сказать мне это, когда? — теперь мой голос повышается, становясь непривлекательно гнусавым.

— Лиззи…

Не надо говорить со мной этим снисходительным тоном, мистер.

— А как ты думала, где моя машина?

— Я не знаю. У твоих родителей, может быть? Кэннон, я не хочу этого делать.

Решительно покачав головой, я отпускаю его руку и отодвигаюсь на сиденье как можно дальше от него.

— У меня с собой есть ключи. Мы сядем в машину и уедем. Она не узнает, что мы там. Если она вообще дома, — он скользит по виниловому покрытию сидений, не допуская ни малейшего пространства между нами.

— Я не собираюсь заходить внутрь, чтобы делить имущество, — острю я.

— Там нет ничего, что я бы хотел забрать или в чем бы нуждался, кроме моей машины, — он насильно поднимает мою руку и целует каждую костяшку, а затем ладонь. — Пять минут, и мы свободны.

Все еще не ощущая никакого веселья и закипая внутри, спустя тридцать минут я не выдерживаю и задаю несколько вопросов.

— Если вы жили вместе и были помолвлены, почему это только ее дом?

Он смеется, откинув назад голову.

— Подожди, пока не увидишь его. Я не мог позволить себе ее образ жизни, поэтому папочка купил ей настоящий замок.

— Но у тебя есть деньги на дом в Ричмонде? — я насмешливо вскидываю бровь.

— Нет, но у меня безупречная кредитная история и хорошие сбережения на первоначальный взнос, плюс пять лет опыта за плечами. Я смогу позаботиться о нас и обеспечить нам комфортную жизнь, — он приобнимает меня за плечи и наклоняется, чтобы поцеловать в щеку. — Я хочу заботиться о нас.

— У меня есть деньги, Кэннон. Я не нуждаюсь в том, чтобы меня опекали. Мне нужен партнер. Пятьдесят на пятьдесят. Все неприятности — наши общие, все хорошие моменты — наши общие, все хлопоты о доме — безоговорочно общие.

— Это звучит именно так, — он переводит взгляд, пристально всматриваясь куда-то или на что-то, что я упустила, но затем быстро возвращает его ко мне, — как все, о чем я когда-либо мечтал. И за это я собираюсь отведать кусочек, — бурчит он, впиваясь в изгиб моей шеи.

На мой визг водитель такси шумно возится на своем сиденье, поэтому я отталкиваю Кэннона прочь.

— Означает ли это, что ты будешь жить со мной? Я имею в виду, где-то еще, помимо автобуса? — он самодовольно ухмыляется, зная, что это его козырь, самый действенный аргумент.

Правда в том, что довольно долго мы жили вместе даже в более тесном пространстве, нежели дом, и не было ни одной ссоры. Нет, наш единственный конфликт был на публике, и все закончилось очень хорошо, если можно так сказать.

— Посмотрим. Дом кажется преждевременным решением. Большое вложение, чтобы делить его между неженатыми, — возражаю я, несмотря на мысленные рассуждения, которые я только что вела.

— Если ты только что сделала мне предложение, моя маленькая сирена, то мой ответ — да! — он нападает на меня, стискивая руками и покрывая все лицо и шею поцелуями.

— Ты пугаешь людей в общественном месте. Снова, — я хихикаю. — Подлец. И нет, я не делала предложение, я размышляла на счет квартиры. Может быть, кондоминиум?

Он драматически падает поперек моих колен, глядя на меня снизу вверх.

Пожалуйста, хоть бы у меня не было козявок в носу.

— А как ты заработала вот это? — он прикасается к моему шраму на подбородке.

— Это довольно ужасная история. Думаешь, ты сможешь перенести это? — дразню я, хитро улыбаясь.

— Испытай меня.

— Опаздывая в школу, я бежала вниз по лестнице, слетела с нее, грохнулась на пол… и на свой карандаш. Воткнула острие прямо насквозь.

— Проклятье, — его передергивает, — ой. Бьюсь об заклад, ты…

«— Мама теперь на небесах, приятель, наблюдает за нами.» 

«— Но она была внимательной на лестнице. Не то, что я.»

— Лиззи? Вернись ко мне, любимая, дыши. Лиззи, это Кэннон, посмотри на меня, красавица.