Жена без срока годности (СИ) - Горышина Ольга

— Пробуйте, — развела дама руками. — Я не слышала о таком, но если у вас опыт…

Сказано с презрением? Или у меня уже просто нервный тик на любые слова от чужого человека.

— Да есть, и немалый. Беспроблемных детей не бывает. Как, впрочем, и взрослых. С вами, как понимаю, про документы говорить нечего? Это к другим?

— Я просто за детьми следила в ваше отсутствие.

— Хорошо. Вы уже ночевали тут?

— Да, я сплю с детьми в одной комнате. Как няня, — добавила она зачем-то.

Чтобы меня подколоть, что ли?

— Хорошо. Я хотела бы принять душ и переодеться с дороги. Вы детей, как понимаю, покормили уже?

Она кивнула. Я откинула крышку посудомойки и принялась ополаскивать посуду, чтобы загрузить в машину. Пусть эта Катя не думает, что я ожидаю от нее услуг домработницы. Затем я прошла в ванную, забрав с собой чемодан. Закрыла на двери замок и сняла замок с телефона.

— Я вернулась, — набрала я сообщение “муженьку”.

— Позавтракаем вместе? — пришел почти что мгновенный ответ.

— Поужинать не хочешь? — набрала ему быстро.

— Прости, сегодня не получится, но утром мне хотелось бы тебя увидеть. Есть новости.

— Я видела твои новости. То есть ты поужинал уже?

— В плане?

— Ты ел или не ел?

— Ты где?

Хотелось написать грубо, хотя и не совсем в рифму. Я в жопе, в полной!

— Я дома. У тебя. У нас. Тебя ждать к ужину или я могу лечь спать?

— Ложись спать, конечно. Марина, я все объясню.

— Уж постарайся. Спокойной ночи.

Это я просто так написала. Ночь не будет спокойной. И до его прихода я точно не усну.

Даже в пижаме, даже под теплым одеялом, даже с этим самым одеялом на горячей голове. Мне долго чудились движения за стенкой — странно, мой сын в двенадцать лет засыпал мгновенно, только успевал в кровать залезть. Я посмотрела на часы, которые не сняла, и поняла, что раньше полуночи заблудшего муженька не увижу. Андрей решил прийти в абсолютно спящий дом, хотя откуда в этом мире что-то абсолютное, кроме дур! Таких, как я. А, может, к бабе пошел, поняв, что дома с распростертыми объятиями его никто не ждет. Ну, пошел и пошел…

Только сон не шел. Я ворочалась-ворочалась и жалела-жалела, что не взяла в финском “дютике” водку с укропом: сейчас бы с неимоверным удовольствием засосала бутылку в одно рыло и уснула. Проспать бы весь этот кошмар и проснуться в новую реальность, где все старое и понятное… Где нет Андрея, где нет Сунила, где есть только я и вера в будущее. Ну, и немного Романны. Верните меня обратно, и я не минуты не буду оплакивать ошибки прошлого. Я постараюсь не повторить их в будущем. Пусть это непросто, пусть это просто невозможно, но я не хочу всего этого настоящего…

— Я не сплю, — сообщила я Андрею, когда тот попытался незамеченным лечь на самый край кровати.

На часы я взглянула, как только услышала скрежет замка — в столице нашей Родины почти полночь, как же хорошо я умею предсказывать мужское поведение… Иногда, хотя бы иногда. Выключить часы, светящиеся сквозь одеяло, я успела до того, как отворилась дверь в спальню. Притворялась спящей, пока Андрей раздевался. Даже думала дождаться утра, вдруг оно не изменит традиции и будет мудренее, но потом все же решила, что крепкого ночного сна Лебедев не заслужил. А заслужил крепкое словцо и крепкие объятия до хруста в костях.

— Поспала немного? — спросил с надеждой, только непонятно, на что именно надеялся.

Надеется отвертеться? Да нет, дорогой, ты раскрутил нашу жизнь, словно детский волчок, хоть волком теперь вой.

— Думаешь, я могла уснуть?

— Надеялся… Чего вернулась? Не получилось наладить отношения?

Не будь за стенкой посторонних людей, он бы выкрикнул эти слова в мое темное лицо, но и от шепота закладывало уши.

— Я даже не пыталась этого сделать. Я пыталась восстановить отношения отец-дочь, но они чем-то друг на друга похожи. Кровь не водица, как говорится… Ты тут тоже налаживал отношения, как погляжу. Прыть у тебя адская. Эта Катя уже тут ночевала. Когда все провернул?

— Я ничего не проворачивал.

Мы лежали нос к носу, и губы наши едва шевелились.

— Давай позавтракаем вместе?

— Вместе с детьми? — усмехнулась я.

— Ты меня поняла. Поверь, моей вины здесь нет…

— Опять ни в чем не виноват…

— Марина, меня заставили прийти в опеку лично, и там мне часа два промывали мозги, что брать больного ребенка не нужно, и если уж мне очень хочется помочь, то брат с сестрой намного перспективнее в этом плане…

— Где Маша? — перебила я грозным шепотом.

— В доме малютки, где ей еще быть? Я заказал заграны на всех троих. Марина, они меня додавили… Что не удалось тебе, удалось им.

— Что именно?

— Ты сказала, что я должен взять этих детей. Я их взял. И я тебе их не навязываю, так что заготовленную тираду оставь при себе. Отвези их на теплое море и все. Я даю тебе доверенность на Машу, а ты мне — на Диму с Дианой. И мы разбегаемся по разным странам.

— Вот как?

— А разве не это ты хотела?

— Как там твою зовут?

— Никак, — отрезал он. — Я найму им няню. Один будет ходить в школу, другая — в детский сад. Как там называют таких родителей — зу-кипер, верно? Эти два звереныша будут накормлены, одеты, обучены, что еще нужно? Ну и я погоржусь ими, верно? Так ведь устроено современное родительство. Ну а от тебя только моральная поддержка нужна. Ну и если я ласты склею раньше времени, то ты уж присмотри за этим зверьем…

— Ты — дурак, Андрей.

— Возможно. Но меня додавили. Все, я на попятную не пойду. Захочешь участвовать, милости прошу. Нет, сами с усами. И на елку сумеем залезть и жопу не ободрать.

— Откуда такая уверенность?

— Если ты справилась, то почему я не смогу? Ты дочь сразу на няньку скинула, как мечтала сделать с Лешкой?

Мне хотелось не ответить, а плюнуть в его темное лицо.

— Я взяла няню и работала из дома после шести недель официального декрета еще три месяца, а потом на работе мне выделили отдельную комнату для сцеживания, так что я вообще сумела полтора года прокормить ее грудным молоком. Ты спросил бы, сколько я кормила Лешку? Три года, чтоб ты знал!

— Ненормальная, что я могу сказать…

— А тебе нечего сказать — ты в детях не понимаешь. И не знаешь, что всегда можно выкрутиться, было б желание. У тебя этого желания просто не было. А я нашла няню в соседнем доме. Ходила на работу к семи утра и в шесть уже забирала Алекса с продленки. Сунил дожидался прихода няни и отвозил Алекса в школу, а потом ехал на работу и возвращался к семейному ужину. Иногда Алекса забирала пораньше соседка, с сыном которой Алекс ходил в одну школу. Но тебя это не волновало ведь, ну скажи правду? Ты вообще об этом не задумывался, когда по фотографиям гордился достижениями своего сыночка? Знал, что зу-кипер у него хороший, знал…

— Марина, я сделал, что ты просила. Откуда ведро говна?

— То есть ты не собирался вешать этих детей мне на шею?

— Это было бы нечестно по отношению к детям. Они тебе не нужны. Тебе нужна работа и Америка. Вот и возвращайся туда, где тебе хорошо.

Я отвернулась, ничего ему не ответив. Вжалась лбом в подушку, чтобы задохнуться… От гнева, который меня душил. Или это были слезы? Но я когда-то умела ведь плакать бесшумно, вот и сейчас воспользуюсь этим навыком. Спина к спине лица не увидать…

Глава 32. Похолодало

Лицо я увидела сама — утром в зеркальной створке шкафа и ужаснулась. Нельзя в моем возрасте забивать на йогу на целых две недели, стоило уделить пять минут хотя бы йоге для лица. Пришлось сделать лёгкий массаж за одну. Впрочем, и все… Я не красилась, пока была замужем за Андреем. Не стоит и начинать, будучи с ним в разводе. Выдохнула — раздувать щеки нужно от обиды, обиды на собственную бесхребетность. Меня провели все — включая Романну. Не знаю, как сумею сохранить дружеские отношения на прежнем уровне. Не знаю… Спасая мир, разрушила мирок… Свой!