Домашний арест (СИ) - Адлер Оле

Я схватила с дивана сумку и вышла на крыльцо. Дождь лил стеной, но я смело пошагала к машине. Ключ. Зажигание. Газ. Давай. Форман. Дави на педаль.

Моторика наконец заработала. Я выехала из Сэнди, и уже на трассе сильнее вдавила педаль. Потоки воды стекали по лобовому стеклу, спасали только дворники. Жаль, что мои глаза не оснащены таким полезным девайсом. Я сама не заметила, как снова начала реветь. Глаза застилал туман. Каким-то чудом я добралась до Портленда, никого не сбив и не свалившись в кювет, пропустив поворот.

Гостиница — номер — кровать — шум дождя — тревожный урывочный сон — будильник — ванная — зеркало. Красота неописуемая, Форман. Я стерла корректором круги под глазами, оделась прилично и поехала к Райту.

Там меня ждал сюрприз.

— Что?! — взвизгнула я, вскочив со стула, уставившись на Джонатана яростным взглядом. — Это как понимать?!

— Прости, Кэсси, я знаю, это все весьма… странно, но…

— Странно?! Мать вашу, Джон! Вы тут говорите, что я зря торчала в чертовом Сэнди целый год! Это, на хрен, не странно! Это! Это! — красноречие покинуло меня.

— Дорогая, я знаю, тебе было нелегко. То, что сделал Кевин, ужасно, но, клянусь, я не мог сказать. Не имел права, — оправдывался он.

— Капец, Джон… — только и смогла выдохнуть я, прикрыв глаза.

Вот засада. Я даже не злюсь. Форд старший — великий шутник. Даже если бы я отказалась от дома — он был бы моим. Сразу. Без проживания под домашним арестом. Но я послушно осталась. Я купилась. Я влюбилась. Я еле заставила себя уехать. Чертов Форд! Словно знал.

— Джон, почему вы не сказали Кевину хотя бы… Он же… черт… он хотел дом…

— Знаешь, Кэсси, перед оглашением завещания он удивился, что мы ждем тебя.

Он понял, что дом Апекса перейдет к тебе. Но я и подумать не мог, что он так зациклится на этом. Я не верил, но, видимо, Кевин действительно потерял последний ум.

— Это уж точно, — буркнула я, подписывая протянутые бумаги на дом.

— Еще одно… Эммм… даже не знаю, как сказать… — замялся поверенный.

— Да говорите уже — добейте меня.

— Есть еще один пункт в завещании. Он более странный и… честно говоря, именно я должен буду принять окончательное решение…

— Ну не томите.

— Если ты вернешься в Сэнди в течение года, ты получишь миллион долларов в придачу к дому, — выпалил он.

— Что?! — у меня упала челюсть.

— Я знаю, Кэсси, это оооочень странно. Но если ты через год будешь жить в Сэнди…

— Расслабьтесь — не буду, — заверила его я без лишних проволочек. — Хватит с меня этого наживного интереса.

— Ты сейчас на нервах, я понимаю. Но имей в виду. Просто не зарекайся, хорошо? — настаивал Райт.

— Хорошо-хорошо. Я учту, — процедила я только из уважения к его сединам.

Я сгребла документы и рванула прочь. С риэлторами было проще. В том плане, что они меня не знали, не лезли в душу. Все по делу. Но я снова разрыдалась, забравшись в машину. Выставив дом на продажу, я сожгла последний мост.

Хотя…

Обещала Джин, что приеду. Скрестив пальцы, но… Она не отцепится.

Но не сегодня. Не сейчас. Не думать. Просто завести мотор, доехать до аэропорта, сесть в самолет.

Лос-Анджелес встретил меня ярким давящим солнцем. Я так отвыкла от этого.

Мне так холодно здесь. Мое солнце осталось в Сэнди. Что моя жизнь без него?

— унылые сумерки.

Алан

Проснулся. Один. Холодно. Уехала… Нет! Она в ванной. Я поднялся и прошагал по коридору. В ванной пусто.

Уехала?

Нет!

Она внизу — готовит завтрак. Вниз по ступенькам — пусто.

Уехала…

Нет!

Она просто вышла в магазин. Я выглянул в окно. Машины не было.

Уехала.

Чувства атрофировались. Я не чувствовал ни-че-го. Пустота. Звенящая и невыносимая. Ни боли, ни гнева, ни обиды. Просто — черная дыра. Ничто. Вакуум.

Я словно впал в кому, оказавшись вдруг в каком-то нелепом сне. На автопилоте я собирал свои вещи, поехал домой, что-то жевал, много курил, таращился в выключенный телек, щелкая пультом.

К вечеру меня накрыло, и я снова полез в бар за бутылкой. Чертова боль — тупая, нестерпимая боль наконец прорвала плотину отрицания.

— Проклятье! — ругнулся я в голос, понимая, что уничтожил все спиртное, которое было в доме.

Тащиться в магазин не хотелось. К Бену — тем более. Вообще не хотелось показываться людям. Людей жалко. За что мне это? Господи, ну вот за что? Что я сделал не так?

И тут меня осенило. Я сделал. Давно. Я не хотел, но сделал больно дорогому мне человеку. Рука сама потянулась к трубке, я набрал номер, который помнил наизусть.

— Алло, — после непродолжительных гудков я услышал незнакомый голос.

Мужской. Может, не наизусть?

— Эээ… я, наверное, ошибся. Мне нужна Натали Ка… Симонс, — промямлил я.

— Нет, не ошиблись. А кто ее спрашивает?

— Алан Картер.

— Оу, секунду.

Надо же. Какой вежливый. И видимо, знает, кто я такой.

— Чем обязана, Алан? — услышал я немного нервный голос своей бывшей.

— Привет, — брякнул я.

— Привет-привет. Решил, что зря оставил мне квартиру, да? Долго же ты соображал, — проговорила Натали воинственно.

— Ох, черт, Нат, плевал я на квартиру. Совсем не поэтому звоню. Прекрати рычать.

— Да? Ну ладно… — она слегка смягчилась. — Тогда что?

— Я… Я хотел извиниться… — ну вот, сказал же.

— Что-что?

— Я обидел тебя. Я уехал. Ты… ты… Я сделал тебе больно. Я сожалею, прости…

— язык еле-еле ворочался во рту. Какие-то тупые, напыщенные фразы.

Какого черта я вообще звоню? Придурок.

— Ого… — проговорила Натали после минутной паузы. — Серьезно?

— Да.

— Хочешь сказать, что совершил ошибку?

— Нет… просто…

— Просто тебя кинули, да? — она не издевалась, но от этого было даже хуже.

— Да, — выдавил я сквозь зубы.

— А ты влюбился, да. Картер?

— Да.

— Странная девушка, — протянула Натали. — Откуда она такая глупенькая на тебя свалилась?

— Черт, Нат, не обязательно со мной разговаривать. Я просто хотел…

— Извиниться, я поняла. Я не злюсь на тебя, Алан. Уже давно. Ты столько сделал для меня. Я благодарна, правда. Не твоя вина, что ты не полюбил меня. Так бывает. Давай, выкладывай, как ее зовут?

— Черт, мне правда неудобно…

— Картер, сколько раз ты слушал мое нытье брошенки, пока я не переехала к тебе? — припомнила она.

— Если учесть, что я был тогда твоим законным мужем, это более чем странно.

Что ни говори, а мы были классными, периодически трахающимися корешами, пока Натали не перебралась в Чикаго. Какого черта? Свободные уши и женская логика.

Я услышал, как она смеется. На душе как-то сразу потеплело. Это не возмездие.

Она давно простила меня. У нее парень. Она счастлива. Я в общих чертах рассказал о событиях этого года. Натали то ругалась, то перебивала меня, вставляя свое мнение. Резюме было однозначным — Кэсси сглупила. Она вернется. Я не был столь оптимистичен, но оставил это мнение при себе. Мы еще немного поболтали о работе, общих знакомых, об ее друге.

Я повесил трубку, пообещав, что больше не побеспокою. Она согласилась.

Все-таки бывший муж, жаждущий поболтать, — это не очень нормально.

Исключение, а не правило.

Мне полегчало. Два раза. Я выговорился. Причем человеку, который не будет потом приставать, издеваться, поучать. С Райом и Мэтом это бы не прокатило.

А еще с моей души свалился невыносимый груз вины. Натали не злилась. Она жила счастливо. Она даже была мне благодарна. Может, и я когда-нибудь смогу так же легко поболтать с Кэсси? Нет, я не хочу, чтобы она позвонила мне через три года такая же размазанная, как я сейчас. Но… Возможно, я отпущу ситуацию. Посмеюсь над всем, что было. Мы же были классными друзьями, пока не переспали… Ох… Нет… Не были. Между нами с первого дня было это жуткое притяжение. Изматывающее воздержание ничуть не способствовало дружбе. Только мешало. Это потом мы превратились из озабоченных друг другом приятелей в… В кого? Я не знаю… Кто я для нее? Друг? С друзьями не спят. Любимый? Любимых не бросают. Удачно подвернувшийся надежный трахальщик? Не хочу.