Папа?
Что он здесь делает?
Первым желанием стало развернуться и уйти обратно в комнату. Вторым пойти и проверить, действительно ли там мой отец, или это очередной глюк моего воспаленного сознания. В итоге, победил каким-то чудом оставшийся в живых здравый рассудок, и я просто опустилась на ступеньки, вслушиваясь в громкие голоса родственников, доносившиеся из-за приоткрытой двери Илюхиного кабинета.
Как и ожидалось, принятое решение было единственно верным. Моя давно забытая и вычеркнутая из жизни родня явилась далеко не с благими намерениями. В прочем, кто бы сомневался-то?
— Ты не понял, что ли? Сеструху я не отдам. Можете катиться к черту, оба.
Бра-а-атик… Как же я тебя люблю… Ну ты, наверное, в курсе, да?
— Илья! Не забывай, с кем ты разговариваешь!
Твою ж… а маман-то сюда каким попутным ветром надуло? Тыщу лет о нас не вспоминала, и тут здрасьте, любимые дитачки!
— С кем? — скептицизм и яд в голосе Харлея можно было ложкой кушать. — Типа с предками? Не поздно воспитанием своих детей занялись, нет? По-моему, промахнулись лет на двадцать.
— Мы вами всегда занимались! Всегда! Это вы, неблагодарные, ведете себя как… как…
— Как байкеры? Почту за комплимент, ёпт!
— Илья!
— Харлей, мля! Последний раз спрашиваю: чё приперлись? Я вас не звал.
— Я предлагаю не ругаться и поговорить нормально, как взрослые люди, — о, папачос решил поиграть в миротворца! Ну-ну. Надолго, интересно, его терпения на этот раз хватит? — У нас к вам с сестрой деловое предложение.
— Кажется, я вам уже сказал, куда его засунуть. Вам это выгодно. Нам — нет. Сеструху я вам не отдам, хватит, девке жизнь сломали и без вашей помощи. Второй раз замуж за хрен знает кого… Да не пошли бы вы оба, а?
— Илья, в том, что твоя сестра сбежала, виновата только она сама и никто больше! Сейчас мы лично подобрали ей жениха и, поверь, так всем будет только лучше!
— Мать, ты совсем охренела, что ли? Ты хоть знаешь, что твоей дочери пришлось пережить? Нет? Ну тогда зат… молчи в углу! О дочери они вспомнили, мля… Где же вы были раньше? Какого хрена я все проблемы за нее всегда решал, еще, млять, с детского сада? Да плевать вы всегда хотели, на нее и на меня!
— Мы дали вам образование, не забывай!
— Я, по-моему, вам все бабки вернул, не? Или еще какие-то претензии есть?
— Илья, ну это же глупо! Тебе этот брак тоже принесет свою выгоду, как и нам! Это новые инвестиции…
— Мне, бля, будет выгодно только, если вы свалите, а я тихо нахерачусь вискаря на свадьбе Цепеша и Белки! Я чё, непонятно изъясняюсь?!
— Харлей, тут я согласен с твоей матерью и с Еленой… Брак Стаси и Владислава никому не нужен. Ты же это понимаешь?
Так вот, блин, где собаку закопали…
Елена! Она же Елена Владимировна Алехина, мать Потапыча и Влада! Именно она стуканула предкам, что я вернулась! Не получив поддержки от своей семьи, она решила действовать через мою, и наши с рыжим непутевые родители, скумекав, насколько им это выгодно, тут же примчались налаживать семейные отношения…
Они ж ради бабок на все готовы, даже собственных детей продать.
Охренеть… Вот просто охренеть, мля, простите за мой египетский!
Твою ж мать, просто… Когда, ну когда закончиться весь этот чертов дурдом и меня, наконец, оставят в покое?! Что за долбаный мир, в котором люди за деньги и ради собственной корысти готовы принести в жертву кого угодно, включая собственных детей? И до каких пор я буду инструментом в чужих руках?!
— И чё делать будешь? — негромкий, хриплый голос раздался неожиданно, и от стены напротив отделилась тень, почти незаметная в полумраке коридора. На узнавание хватило пары секунд: похоже, что Неаполь, как и я, вовсю грела уши. И вопрос задала вполне закономерный. Ни в бровь, а в глаз, как говорится…
Я промолчала, просто пожимая плечами в ответ, разворачиваясь на лестнице. Говорить что-либо было без толку, вмешиваться в скандал тоже не мой вариант. Я не сомневалась, что Илюха с этим разберется, пошлет предков далеко и надолго так, что у них и мысли не возникнет сунуться еще раз с подобным «деловым» предложением. К отношению родителей, точнее к их отсутсвию в нашей жизни мы привыкли уже давно и, к слову, это ни капли ни коробило. Просто давно смирились.
Но, слава богу, что не смотря на всю мою дрянную жизнь, у меня еще остались по-настоящему близкие и родные люди, которые смогут мне помочь, уберечь и защитить. Которым нужна именно я, а не выгода, которую я могу принести.
Которым нужна именно я, а ни кто-то другой…
Замерев, пальцы дрогнули на перилах, и я остановилась, так и не преодолев последнюю пару ступенек. Осознание накатило внезапно, просто щелкнула в голове та мысль, в которую я никак не могла заставить себя поверить.
Влад… а он ведь такой же.
Если он не отказался от меня в тот момент, когда все узнал, двинул Харлею по роже за предложение сразу оставить меня в покое, обещал вернуться и никогда, никогда не давал повода в себе сомневаться… Почему же он сейчас пойдет на попятную? Цепеш, этот невыносимый, упрямый, настойчивый и всегда добивающийся своего вампир, который всю жизнь боролся с моими тараканами… с чего вдруг я поверила, что теперь-то будет как-то по-другому?
Какого хрена я тут вообще сопли на кулак сижу мотаю?!
— Ключи от байка в замке, — раздался мне вслед тихий и довольный смех Неаполь, когда я промчалась мимо нее в сторону гаража. И всё-то она понимает, засранка… — Белка!
— Что? — обернулась я, уже схватившись за дверную ручку. Я торопилась, и торопилась сильно: просто боялась, что смогу совсем не вовремя передумать, и снова по своей вине лишусь тех крох тепла, что удалось возродить во мне неугомонному юристу.
Вместо ответа мне в лобешник прилетела связка ключей. Ключей от дома Владислава, которые я отдала неформалке с просьбой вернуть их законному владельцу…
— Спасибо!!
Ехать под дождем на байке — удовольствие ниже среднего. Хвала всем богам, в гараже обнаружилась мотоциклетная куртка и перчатки, иначе, боюсь, воспаление легких по дороге я бы схватила, как минимум. Да и ехать по мокрому асфальту, когда пальцы рук ног сводит от воды и холода — почти прямой путь к аварии. Так что, как бы я не торопилась, скорость пришлось сбавлять, удерживая рвущийся вперед байк, всегда послушный, но сейчас урчащий громче прежнего, словно чувствующий настроение своей хозяйки.
Если бы кто-нибудь когда-нибудь сказал, что рано или поздно я буду искренне благодарна своим родителям, я бы только пальцам у виска покрутила. Нас с Ильей они не замечали вообще никогда, благополучно скинув все заботы на нянек, большинство из которых, к сожалению, приятным характером не отличалась. Нами интересовались парой раз в год, вряд ли больше, и чем взрослее мы становились, тем четче понимали простую истину: рыжего родили только потому, что вроде надо, а я так вообще, незапланированная случайность…
Мы практически ненавидели своих родителей. За равнодушные взгляды, отсутствие внимания и нежелание даже с нами здороваться. С возрастом это не менялось. Никогда.
Кто бы мог подумать, что за подобное отношение, в итоге, я скажу им натуральное «спасибо»…
Я слишком долго упивалась жалостью к себе, занималась самокопанием и унижением, не желала думать о чем-то другом. Как и в прошлый раз, я нуждалась во встряске и, кто б знал, что на сей раз мне окажет ее не любимый брательник, а собственные давно забытые предки!
К дому Цепеша я подъехала в рекордно короткие сроки. И, честно, глядя на ворота в японском стиле, со стекающими по ним дождевыми каплями, заходить внутрь хотелось меньше всего, но…
Заледеневшая рука сама собой вынула из кармана куртки связку ключей и негнущимися пальцами приложила к круглому отверстию возле калитки. Негромкий писк в шуме дождя, послышавшийся совсем ни сразу — вот и все, что послужило мне ответом. А аккуратный садик, в котором почему-то не сработали датчики движения, встретил тишиной и темнотой. Погруженным в полумрак оказался и сам дом — ни в одном из его окон не горел свет.
