Промокшие насквозь (ЛП) - Кестуик Стейси

Он не появился и в последний момент, промчавшись сквозь посадочные ворота, чтобы умолять меня остаться.

Он не написал. Не позвонил. Не появился.

Он так и не пришел.

Он отпустил меня.

Он отпустил меня.

Он отпустил меня.

Знаете, что самое лучшее в самолётах? В них подают алкоголь. Даже утром. По словам Грэди, сегодняшний день был посвящён перелётам. Официально это был не рабочий день, так почему бы мне не начать день с отвёртки? Я не очень много помню о первом перелёте Саванна-Майями. Только то, что я пила одну только отвёртку весь полёт. Я сидела рядом с каким-то бизнесменом в командировке, который, слава Богу, игнорировал меня, поэтому просто пила свой напиток и невидящим взглядом смотрела в иллюминатор.

Рассматривая землю в тысячах километрах от меня, я отчётливо понимала, что в сравнении с целым миром, я лишь крошечная его часть. Что моя боль ничто по сравнению с проблемами мира, которые его наполняют. Нищета, голод, безграмотность, преступность, дискриминация. Моё разбитое сердце и рядом не стояло со всеми этими проблемами.

И всё же я чувствовала себя разбитой.

Разрушенной. Сломленной. Преданной.

Но не уничтоженной. Я была слишком упрямой, чтобы позволить парню уничтожить меня снова.

Нет. По крайней мере, у меня была гордость.

И именно гордость требовала, чтобы к моменту прибытия на Карибские острова моё самокопание закончилось. У меня в запасе оставался ещё один перелёт для того, чтобы подуться, а затем я должна буду взять себя в руки, как большая девочка.

Если Уэст достаточно глуп, чтобы понять, где он облажался, то это его проблемы, не мои.

Я была чертовски лакомым кусочком.

Любой мужчина, с которым я буду рядом, будет счастливчиком. Грёбанным везунчиком.

Я сделала последний глоток своей отвёртки и позволила себе скупую, горькую улыбку. Гнев был предпочтительнее отрицания. Я делала успехи, проходя через стадии горя.

В Майями было пасмурно. Мы с Грэди должны были наладить наши отношения, благодаря этой поездке, но с этим возникли трудности в виде огромного самолёта. Как и при первом перелёте, он сидел в первом классе, а я в середине самолёта возле крыла. На этот раз возле меня сидел парень, ненамного старше меня. И, к сожалению, он не был настроен игнорировать меня.

Засунув свою ручную кладь в отсек, он повернулся ко мне и протянул руку, чтобы поздороваться.

 — Привет. Я Ник.

Нехотя протягивая руку, я подняла голову.

— Сэди.

Его тёплые пальцы задержались на моих дольше необходимого, и я выдернула руку и села на неё. У него были тёмные глаза, как цвет любимого кофе Уэста. Воспоминания испортили мне настроение, и я нахмурилась.

Глаза Ника расширились, и он бросил взгляд через плечо.

— Что-то случилось? Тебя укачало, что ли?

Я покраснела, смущенная из-за того, что выплеснула свою ярость на этого невинного парня.

— Нет. Я... я в порядке.

Он замер, рассматривая моё лицо. Мне было интересно, что он такого увидел, изучая меня, что это заставило черты его лица расслабиться, прежде чем он опустил взгляд и продолжил разглядывать меня. Посмотрев вниз, я смутилась. Ремень безопасности чуть отдёрнул мою кофточку, демонстрируя край лавандового бюстгальтера. Я начала возиться с хлопком, пытаясь всё прикрыть.

Его губы были растянуты в улыбке, когда я вновь на него посмотрела.

— Да, я вижу, — сказал он нежно.

Я занервничала. Он, что, флиртует? Мне потребовалась минута, чтобы до конца изучить его. У него была загорелая кожа, а в каштановых волосах виднелись выгоревшие на солнце пряди. Слабые мимические морщинки испещрили его острые черты лица, а полные губы по-прежнему были изогнуты в ухмылке.

Какого чёрта я вообще обратила внимание на его губы?

Я не позволяла себе опустить взгляд ниже гладко выбритого подбородка и остро очерченной линии челюсти, но поскольку его плечи касались моих, было очевидно, что он довольно широкоплеч.

Алкоголь. Мне нужно больше алкоголя.

Стюардесса начала информировать нас о безопасности, и Ник внимательно слушал её, что было довольно заметно, учитывая тот факт, что всем остальным пассажирам было по фигу. Он обернулся посмотреть на дверь выхода, что была в двух рядах позади нас.

Когда самолёт вырулил на взлётную полосу, он мёртвой хваткой вцепился в подлокотники, сбрасывая мой локоть.

— Извини, — процедил он.

— Нервничаешь?

— Нет.

Я приподняла бровь, и он поморщился.

— Напуган до усрачки - подойдёт больше.

Я прикусила губу, чтобы не заулыбаться, но он увидел этот намёк на улыбку.

— Большинство авиакатастроф происходят в первые две минуты после взлёта. Как только мы окажемся в небе, я буду в порядке. Главное пережить эти две минуты.

Он обхватил колени руками, отчего его мышцы напряглись.

— Поговори со мной. Отвлеки меня, — в его глазах была мольба, что никак не соответствовало его грубому голосу.

— Эммм. Ладно, — я замолчала, так как в голове не было ни единой мысли. — Ты одинок? — что за хрень? Откуда вообще взялся этот вопрос?

— Да. А ты?

Я сжала челюсть и на секунду отвернулась.

— Да. Очень.

Он прищурил глаза, рассматривая меня.

— Что он сделал?

— Что?

— Что сделал этот идиот?

— Он идиот, в этом и проблема, — я пожала плечами.

— Предельно ясно.

Качая головой, я вернула ему его же вопрос.

— А как насчёт тебя? Почему ты одинок?

— Я много путешествую из-за работы. Это тяжело.

Это слово. Я не смогла остановить себя и посмотрела на его пах.

Его руки расслабились, когда он засмеялся надо мной.

— Да, иногда это бывает настоящей проблемой. Но я справляюсь.

Я прокашлялась. Он правда имел в виду то, о чём я подумала? Морщинки вокруг его глаз углубились, когда он попытался сдержать смех и сохранить серьёзное выражение лица.

— Данная проблема возникает часто? — что, чёрт возьми, не так со мной этим утром? Я винила во всём выпитую ранее отвёртку.

Его голос оставался серьёзным.

— Только утром и вечером.

Я рассмеялась, и он полностью расслабился, а костяшки пальцев начали принимать нормальный цвет.

— Я освоил некоторые приёмы для преодоления этих трудностей. Могу научить тебя. Они могут понадобиться тебе в будущем, если ты вновь западёшь на какого-то идиота.

Я моргнула. Чёрт, а он смелый. Я посмотрела на его руку, которая лежала между нами, и неосознанно оценила его пальцы. Длинные и худые. Удивительно для такого крепкого парня.

— У меня большой опыт...

— Уверена, это так, — перебила я.

— ... и было бы очень постыдно позволить всем этим знаниям просто взять и пропасть, — закончил он.

— Мы живём во времена расточительного общества.

— Это печально, правда.

По идее в этот момент мы оба должны были расхохотаться. Но, вместо этого, мы смотрели друг на друга, в то время как напряжение между нами стремительно нарастало. И я была благодарна. Это именно то, что мне было нужно. Пофлиртовать несколько часов подряд с симпатичным парнем, которого я больше никогда не увижу. Не думать об Уэсте. Вспомнить, что есть и другая рыба в море, другие парни, которым я понравлюсь.

— Думаю, две минуты уже прошли, — я нарушила неловкое молчание.

— Означает ли это, что ты больше не будешь со мной разговаривать?

— А ты до сих пор напуган?

— Просто в ужасе. Думаю, ты должна подержать меня за руку, — его глаза озорно блестели.

— А как же.

— Это правда поможет, — выражение его лица было воплощением невинности.

— Откуда ты знаешь? — я не смогла сдержать улыбку.

— Не знаю. Но и не узнаю, пока не попробую.

Он взял меня за руку нежным и лёгким движением. Он так непринуждённо касался меня, будучи знаком со мной менее получаса.