Не пойму, эта суета мачехи- результат ее волнения перед почти женихом дочери или он на нее как мужчина так действует, что в ней старлетка включается суетливая…
– Египет? Интересно…– растягивает он,– почему именно Египет? Дауншифт или мать связалась с арабом?
– Они работают на атомной стройке,– отвечаю я тихо, снова обжигаясь о его глаза и тут же отводя свои на отца,– на Средиземноморье…
– Как Клеопатра, значит…– усмехается он, а у меня по спине уже не табуны мурах, а просто полчища…
Боже, как?! Как он мог меня раскусить? Или это все-таки просто совпадение, игра слов?
– Не любишь Москву?
– Предпочитаю тепло и солнце,– стараюсь выдавить из себя улыбку и тут же опять перевожу глаза на отца.
– Отойду, па…– говорю и тут же срываюсь с места. Никто не обязывал меня тут распинаться перед почти женихом сестры. Вот-вот будет объявлено о второй части церемонии- он подарит ей кольцо, все будут в унисон рыдать о том, как это романтично, оригинально и искренне. А потом надо будет растянуть губы в оскале счастья и выдавливать из себя «сердечные» поздравления растерянной восемнадцатилетней девушке…
Захожу в уборную, плотно закрываю за собой дверь. Пальцы впиваются в холодный фаянс раковины. Выкручиваю воду в кране на крайний холод. Сердце неистово вибрирует в груди. Жмурюсь- жмурюсь… Надо успокоиться… Надо выдохнуть… Вечер почти закончился. Скоро вторая часть церемонии- и всем будет не до меня…
Свалить бы отсюда побыстрее… Я глобально… Понимаю, что смогу выдохнуть только тогда, когда сяду на борт самолета, который будет уносить меня далеко на другой континент…
Открываю глаза, когда слышу стук двери.
Сердце обрывается и падает к ногам, когда я вижу на пороге черную фигуру Даниила.
Автоматически делаю пару шагов назад, позабыв закрыть кран, из которого продолжает хлестать холодная вода…
– Вы ошиблись дверью… Тут женская уборная…– выдыхаю я, наивно давая нам последний шанс не начинать то, что не сулит ничего хорошего… Как минимум мне…
Он наступает. Медленно, по-хозяйски, с мрачной усмешкой, которая уже успела отпечататься с оттиском у меня в голове со вчерашнего дня.
– Я не ошибаюсь, Александра…– растягивает мое имя, чуть наклонив голову,– никогда… В этом был твой просчет, малышка.
Дальше все происходит слишком быстро, чтобы успеть на это среагировать.
Он одним броском хватает меня за руку, тянет на себя- прямо как вчера, а потом…
Господи, потом этот урод нагибает меня над раковиной, из которой продолжает течь вода, выставляя мой зад и одним резким движением задирает мое платье почти до лопаток.
Усмехается. Я чертыхаюсь про себя и жмурюсь…
Потому что понимаю, что он видит мою тату…
Это даже не улика..
Понимаю, что это чистосердечное признание…
– Прикуси руку, а то тебя услышат,– приказывает он мне- и в следующую секунду я понимаю, зачем он это делает…
Потому что то, какой силы шлепок прилетает на мою ягодицу, заставляет не просто заорать, а в буквальном смысле взвыть.
Он бьет ритмично, бессердечно и с явным удовольствием.
Я сжимаю кожу на запястье до синяков. И смотрю. Смотрю на него в отражении с ненавистью и желанием уничтожить.
А он смотрит в ответ- взгляд черный, как смоль, одержимый, пугающий… Дикий…
– Так случается с теми, кто путает Даниилия с дураком…– усмехается он сипло, безжалостно нанося удар за ударом.
Больно…
Ужасно больно…
И жарко…
Почему между ног расползается дикий, агонизирующий жар.
Если бы он сейчас меня там тронул…
Господи…
Какой позор, какое дно…
Я бы простонала, наверное…
Да точно бы простонала!
И стону…
Тогда, когда он хватает мои стринги на талии и тянет наверх, от чего ткань впивается между ног.
– Дикая кошка…– хрипит и усмехается. Останавливается. Второй рукой водит по очертаниям тату.
– Она тебе очень подходит, Александра…
В дверь нетерпеливо стучатся- и наверное, только это его останавливает…
Он чуть отстраняется- словно бы заценивает свою работу.
Хмыкает, проводит ладонью по ягодицам…
– Теперь и у тебя горит, малышка?– снова присылает ответочку за вчерашний кипяток…
Поправляет платье. Аккуратно так, приглаживая невидимые складки…
Сознательно ухожу от его взгляда…
– Стоять можешь?– спрашивает он и выпрямляет меня, но не отпускает из рук.
– Убери свои лапы…– шиплю я, сжимая зубы.
Борюсь между желанием разрыдаться и выцарапать ему глаза…
– Подожди пять минут, Клеопатра, и выходи… А вечером выпей обезбол… У меня тяжелая рука. А тебя пока, судя по всему, мало шлепали… Совсем не воспитанная…
– Вон пошел…– уже не сдерживаю своей ярости,– немедленно… Ублюдок… А то я сейчас закричу!
Он опять хмыкает.
Притягивает меня к себе за талию и касается губами виска.
У меня внутри все как вулкан извергающийся…
– Непременно будешь еще кричать, малышка… Обещаю тебе…
Выходит, снова стукнув дверью.
Наплевав на макияж, я мою несколько раз лицо студеной водой.
А когда, наконец, нахожу в себе силы выйти из уборной, то упираюсь в тотальный хаос.
И в центре его- совершенно растерянная Ира и поймавшая настоящую паническую атаку Марго. Они словно бы две грозовые тучи возле мечущего молнии отца. Их трио напоминает какую-то драматичную мизансцену…
– Что случилось?– спрашиваю я в панике Альбину Радиковну, которая, конечно же, заняла одно из самых козырных мест в этом спектакле…
–Ох, деточка… Совсем охамел этот Черный… Он уехал, так и не подарив кольца Ирочке… Уж и не знаем теперь, что думать… Официально помолвка не состоялась… Даже предположить теперь страшно, что это значит для всей вашей семьи и для стабильности кланов… С учетом всего происходящего… Это… Это просто настоящее фиаско для Немезова…
Глава 7
– Это все твое тлетворное влияние!– орет на меня Марго, капая отцу корвалол.
Нелепые. Давно доказано, что это плацебо. Лучше бы вискаря ему накапала. В ведро.
– Пришла и навела тут своих мутных порядков, дрянь! Как ты могла подвигнуть ее напялить такое непотребство?! Вот он и решил, что моя дочь шлюха! Конечно, Черный не будет связываться с какой-то профурсеткой мутной!
– Мой отец же связался!– не выдержала я. Это кто тут профурсетка?! Какие же они все циничные и извращенные в своих двойных стандартах!
– Вместо того, чтобы искать виновных, лучше бы обратили внимание на поведение этого Черного! Вы хоть понимаете, за кого отдаете невинную маленькую дочь?! Вы, оба! Совсем тут в своем криминале мозги отморозили?!– не церемонюсь в выражениях. Хватит уже… даже в этой ситуации Черный у них ни при делах и ни в чем не виноват. А между тем, мой зад болит при каждом движении. Никакого обезбола, понятное дело, пить я не стала. Назло ему… Чтобы лучше запомнить, как я его ненавижу…– Он порочный, грязный тип, который накануне развлекался со шлюхами в своем клубе. Об этом вся Москва знает и ржет над бедной Ирой! За что ей такая судьба, па? Я могу понять, что вы оба себе место под солнцем искали, выгрызали путь в безбедную жизнь, но она-то может получить старт намного лучше…
– Ты ничего не понимаешь, девчонка…– шипит Марго,– это власть, понятно?! Вот что важно! В сухом остатке, только она и определяет смысл существования…
Я перевожу глаза на отца.
Он сидит бледный и отрешенный.
Вот мне сейчас даже его немного жаль.
И страшно…
Не такой я реакции ждала, честно говоря. А получается, что его гнев иссяк на том этапе, когда я вышла из уборной…
– Видишь, па, почему у тебя с мамой моей не получилось? Потому что она никогда власть во главу угла не ставила… И тебя выбрала не за цепи золотые в свое время…
– Потому и прыгнула на член руководителя стройки? Ха, просто испугалась за свою шкуру…– продолжала истерично верещать Маргарита.
– Маг, оставь нас с Сашей,– сипло произнес отец.
Она осеклась, но, поколебавшись, все же вышла, не став верещать дальше. Наши глаза пересеклись.
