Телохранитель для строптивой - Оайдер Юлия

– Удиви меня.

Сэм бросает загадочный взгляд в зеркало заднего вида и сворачивает в сторону, противоположную от дома дяди Стаса.

– Я думала, что все самое примечательное находится в центре, – говорю я, выглядывая в окно.

– Ты же сказала удивлять, – хмыкает он.

Через двадцать минут пути по кишащей автомобилями дороге Сэм начинает говорить.

– Место, которое сейчас покажу, на самом деле очень старое, но приобрело культурную ценность совсем недавно, – говорит Сэм и съезжает в сторону какой-то рощи или, быть может, парка.

Сэм паркует автомобиль, и мы выходим. Осматриваюсь и не понимаю, что же такого особенного в обычном парке. Открываю дверь для Дебби, и верный друг, странно навострив уши, начинает к чему-то принюхиваться в воздухе. Крутится на месте и будто что-то пытается найти.

– Что такое? – обращаюсь я к собаке, не в силах трактовать ее поведение. – Что, Дебби?

На всякий случай пристегиваю поводок к ошейнику и сама оглядываюсь по сторонам: странная роща, огромная, огороженная сеткой поляна, даже скорее стадион, огромный крытый полукругом ангар – меньше гоночного, но тоже внушительных размеров.

– Что это? – обращаюсь к Сэму, наблюдающему за нашими с Дебби метаниями. – Куда ты нас привез?

– Пойдем, тебе точно понравится, – улыбается телохранитель.

Больше ни слова не говоря, Сэм направляется к массивным воротам и достает… ключи. Отпирает замок и распахивает металлическую решетчатую дверцу, пропуская нас внутрь. Дебби заметно нервничает, но не в плохом смысле, а скорее это некое возбуждение на грани радости.

– Это тренировочный стадион для собак. В общем, тут обитают полицейские кинологи, – поясняет Сэм и кивает на специальные установки и конструкции, виднеющиеся вдалеке. – Здесь тренируют лучших, которых потом отправляют работать на поиск наркотиков, взрывчатки и просто для спасения и захвата в горячих точках. А еще здесь иногда позволяют проводить выставки собак, чтобы получить прибавку к бюджету.

Дебби тянет меня в сторону, и мне приходится крепче сжать в руках поводок. Где-то на противоположной стороне мужчина тренирует свою овчарку, и моя принцесса, выпрямившись, напряженно наблюдает за этим действом.

– Ты считаешь, что этим можно удивить? – поворачиваюсь и скептически выгибаю бровь.

– Я еще даже не начал, – дергает плечом он. – Ты всегда будешь такой колючкой или мы хотя бы попробуем сотрудничать без оглядки на былые недоразумения?

Сталкиваюсь с его суровым взглядом и задумчиво кусаю нижнюю губу, придумывая ответ.

Вот неожиданность, его взгляд после этого невинного жеста моментально опускается от глаз ниже.

– Попробуем, – отвечаю я и иду следом за Сэмом вдоль ограждения.

В конце забора находится небольшой прямоугольник лужайки с лавочками, оформленный под мини-сквер. Посередине лежит огромный булыжник, исцарапанный, судя по всему, кличками собак, а прямо за ним находится огромное ветвистое дерево, выполненное из тонкой проволочной арматуры. Его ветви с завязанными на них зелеными ленточками ниспадают на булыжник, и это выглядит неимоверно красиво.

«Навеки с нами» – гласит надпись на гранитной доске, вживленной в необъятный булыжник.

– Удивил? – спрашивает Сэм, и я даже вздрагиваю, потому как слишком погрузилась в рассмотрение этого места.

– Да, немного, – киваю я и подхожу к дереву, глядя, как на ветру колышутся зеленые ленты с именами. – А откуда у тебя ключи?

Сэм обходит «дерево» и высматривает что-то среди импровизированной листвы, после чего протягивает руку и разворачивает одну из лент. Делаю шаг и отчетливо вижу имя на ткани:

«Ша́ховский Н. Н.»

«Н» – это Николай? А если мой телохранитель Семен Николаевич, значит, это может быть отец?

Не знаю насчет культурной ценности этого места, но для него оно значит гораздо больше, чем для всех прочих. Это нечто личное, оставившее в его душе глубокий отпечаток.

– Мой отец, Ша́ховский Николай Николаевич, был полицейским, кинологом, много лет назад погиб при исполнении со своей группой, – грустно улыбнувшись, говорит Сэм. – Был отправлен со своей собакой, Арманом, – он обводит пальцем на камне выцарапанное имя «Арман», – на операцию преследования и поиска распространителя наркотиков. Нужно было найти козла по следу. Все просто как белый день, такие задания не в диковинку, но судьба злая штука. Что-то может пойти не так даже тогда, когда этого не ждешь…

– Печальная история, – киваю я.

– После того как они погибли, здесь сделали вот этот закуток, облагородили. Позволили родственникам других служащих оставить имя, оставить свой след, – вздыхает Сэм и поднимает на меня взгляд. – Если ты не заметила, булыжник в виде сердца – и это как бы олицетворение единого собачьего сердца. А дерево – что-то типа «все мы связаны», переплетены, как эти ветки. А ниспадают они на камень, как бы защищая его, в тон поговорке: «Мы в ответе за тех, кого приручили». Хоть какая-то память о предке. Приятно быть хотя бы отчасти кусочком истории, – он осторожно расправляет ленту со своей фамилией и убирает руку.

– Ты не ответил на вопрос, откуда ключи? – спрашиваю я и отвлекаюсь на Дебби, которая натягивает поводок, принюхиваясь ко множеству чужих запахов со стороны ангара. – Ты здесь работал или работаешь до сих пор?

– Хотел, но не срослось, – фыркает он, разворачиваясь в сторону выхода. – Кое-кто настоял, чтобы я не связывался с «жестокой приказной системой». Я выполнил просьбу и после армии пошел в другое направление.

Интересно, кто же настоял? Хотя… не мое дело.

Несколько минут смотрю на булыжник и достаю телефон.

Даю Дебби команду сидеть возле камня и делаю пару кадров с разных ракурсов.

Место на самом деле очень красивое, но вся эта красота для меня раскрылась только после истории Сэма, после его пояснений. Получается, что все имена, высеченные на этом камне и написанные на лентах, это имена погибших полицейских и их собак. Их очень много… Слишком много, и оттого в голове появляется череда вопросов: как они погибли, что с ними было и при каких обстоятельствах?

Бросаю на Сэма короткий взгляд и мысленно усмехаюсь – нашел же рычаг воздействия, догадался, где сходятся мои интересы. Но вот если он думает, что после этого я превращусь в послушную собачку и буду отчитываться поминутно о своих планах, то он ошибается.

Глава 7

Необдуманные провокации

Саундтрек: MARINA – Bubblegum Bitch

Стася

Еще немного помотавшись по городу после посещения кинологического парка, Сэм везет меня проводить папу. Как только он вернется в Германию, я официально буду предоставлена сама себе, и у меня есть целых три месяца лета на достижение целей.

Ну как «сама себе» – у меня есть «хвост», который будет стучать на меня папе и вставлять палки в колеса при любой удобной ситуации.

С этим нужно что-то делать. И, кажется, даже есть пара идей на фоне его нездорового внимания ко мне в парке перед официальным знакомством.

– Пожалуйста, постарайся никуда не влезть, – обнимает меня отец перед тем, как уйти на посадку. – Ты же хорошая умная девочка, Настя. Если нужна будет какая-нибудь помощь, я и мама всегда на связи в любое время дня и ночи, поняла? – приподнимает брови и всматривается в глаза. – Мы бросим все и прилетим к тебе.

– Ох, только малых не привозите, дайте хоть тут отдохнуть от братского общества! – смеюсь я. – Все будет хорошо, пап. Это мое лето, ты обещал не вмешиваться и дать мне шанс на гонки.

– Я держу свои обещания, – кивает он и в очередной раз сжимает меня в объятиях.

Машу ему рукой напоследок и возвращаюсь к машине. Мой водитель-телохранитель сидит и безотрывно смотрит на гипнотизирующую его Дебби. Она у меня собака очень умная и не нападает без причины, но никак не могу понять ее отношение непосредственно к Сэму: она глядит на него с подозрением, но ни разу не подала голос, значит, он не представляет опасности, но вызывает сомнения.