P.S. моей ученице (СИ) - Дэй Каролина

Выбью голову этому уроду. Однозначно выбью!

Мы ехали в полной тишине по пустым улицам Москвы, отыскав среди закрытых гипермаркетов хоть один открытый двадцать четыре часа. Я брал все необходимое для нашего отпуска, в то время как Вика молча шагала рядом со мной, иногда подбирая с полки нужные продукты. Злиться на ее отца я практически прекратил, но порой волны ярости настигали меня, стоило мне посмотреть в грустное девичье лицо. Только со временем, когда мы вышли из гипермаркета с покупками, а я нежно поцеловал свою малышку в губы, то понял, что вся эта грусть лишь защитная оболочка. Да, она переживала за свою семью, за маму, за брата, как говорила мне до этого, но все равно не углублялась в какие-то философские размышления, все чаще поглядывая в мою сторону. Я чувствовал, как она внимательно рассматривала каждую черточку моего лица, как ее взгляд опускался на плечи и к рукам, сжимающим руль, как она едва не порывалась прикоснуться ко мне, но вовремя одергивала руку, дабы не мешать мне вести машину. Как же мне сейчас хотелось остановить машину на обочине и резко прижать к себе мою малышку, но я понимал, что нам осталось ехать совсем недолго. Я смогу насладиться объятьями в доме, сидя перед камином с моей хрупкой малышкой. Осталось совсем немного. Еще пара километров.

Как я и предполагал, приехали мы достаточно быстро, пришлось лишь преодолеть преграду в виде неочищенного снега на дачных дорогах. Небольшая кирпичная постройка и небольшая баня сбоку так и оставались на своем прежнем месте. Помню, как этот участок после смерти деда мы с отцом перестраивали, облагораживали, даже беседку за домом соорудили, дабы нашим дамам было здесь комфортно. Помню, как я впервые привез сюда Тасю с уже видневшимся из-под платья животиком, как для маленькой Ани мы построили еще и качели, сначала детские для младенцев, а затем побольше. Это место хранит столько воспоминаний о жизни нашей семьи и теперь сохранит еще одно, когда я привез сюда любимую девушку.

— Тебе нравится? — прошептал я на ухо, выйдя из машины к моей малышке и приобняв ее со спины. Надо сказать, ее реакция оказалась предсказуемой, хотя я сомневался, что после посещения ее дома, былой настрой радости вернется на законное место. Она смотрела на дом, будто увидела что-то новое и невообразимое.

— Очень, — ответила Вика, поворачиваясь ко мне лицом, показывая мне играющую улыбку на губах и яркий блеск малахитовых глаз. Где-то я уже видел подобное. Помнится, когда я впервые привез сюда жену, реакция последовала в точности такая же, как и у моей малышки: яркий взгляд моментом заблестел, а на лице невольно появилась милая улыбка. Вот такую малышку я и хотел видеть. Счастливую. Красивую. Мою.

— В этом лесу по ночам воют волки, — кивнул я в сторону леса, напротив которого мы стояли, ведь до этого момента она смотрела именно туда.

— Я их не боюсь, — лукаво произнесла она, не дав мне и повода завидеть на ее личике хоть капельку страха. Значит, и правда не боится или же мое присутствие ее успокаивало?

— А меня боишься? — спросил я, игриво улыбаясь.

— И тебя не боюсь, — произнесла малышка, смело посмотрев мне в глаза. Она права, меня не стоило бояться, я просто хотел проверить ее на прочность. По крайней мере, именно эти мысли возникли у меня в голове, пока за ее спиной я не завидел довольно большого размера сугроб. Здесь и так все завалено снегом, что можно смастерить десятки снежных ангелов, а тут такая удача. Ты сама напросила, девочка.

— А стоило бы, — шепнул ей на ушко, чувствуя, как она расслабилась в моих объятьях, как начала часто дышать, как прижалась ко мне ближе, но не настолько, чтобы я не смог воплотить в реальность свою авантюру.

Воспользовавшись замешательством, я резко подставил заднюю подножку Вике и опрокинул ее прямо в снежный сугроб, заслышав неожиданный визг. Вот это вопли! Не думал, что мне будет так смешно наблюдать за насупившейся Викой. Хотя в долгу она не осталась, кинув мне в плечо быстро слепленый снежок. Вот малявка! Ты сама напросилась!

В ответ я кинул ей в ногу снежок, затем она мне, потом снова я. Она даже не собиралась вставать с насиженного места, только после многочисленной атаки снежками, она вскочила и убежала куда-то за дом, оставляя за собой множество следов. Не на того напала, девочка, я ведь быстро сокращу расстояние между нами. Так и произошло. Догнав свою малышку возле еще одного сугроба, я повалил нас обоих в снег, заслышав заразительный смех моей малышки. Я будто вернулся лет десять-пятнадцать назад, ощущая себя не взрослым мужчиной, а мальчишкой, дразнящим понравившуюся девушку. Только внутри меня в то время не разливалось тепло, как сейчас, я не смеялся так же заливисто, стесняясь показаться безмозглым идиотом.

Тогда я не расслаблялся ни на секунду, когда сейчас могу почувствовать себя самим собой. Да, возможно, я веду себя как ребенок, но Вика не перестанет кидать на меня влюбленный или восхищенный взгляд, не будет из-за этого на меня смотреть по-другому. Она не разлюбит меня, не оттолкнет, не взбесится, несмотря на подростковый максимализм и трудный характер. Моя малышка останется моей малышкой, как и я останусь ее мужчиной.

Мы будем друг у друга, несмотря ни на что.

— Не хочу, чтобы это заканчивалось, — поглаживая пальцами прохладную щеку Вики, проговорил я, оставляя на ее пухлых губах последний невесомый поцелуй, чувствуя ответ от нее. Возможно, мои слова звучали ванильно, как принято в женских романах или чертовых сериалах по зомбо-ящику, однако они шли от всего сердца. Я не хотел ни на секунду мысленно возвращаться в город, знать, что каникулы не продлятся долго, а уехать из этого райского места нам все равно придется.

— И я не хочу, — шепнула она, оставляя на моих губах приятное тепло, а затем потянулась к ним за поцелуем. На этот раз долгим. Глубоким. Будто не хотела ни на секунду отрываться от моих губ. Как и я от нее. Желал чувствовать вкус нежной клубники, ласкать языком ее гладкую кожу. Слегка потрескавшуюся, но гладкую. Казалось, меня невозможно было остановить, пока я не почувствовал легкую дрожь тела. Все-таки замерзла, да и мои руки закоченели.

— Пойдем в дом моя ненасытная. Ты, наверное, замерзла, — оставив напоследок легкий поцелуй на губах малышки, произнес я, утягивая ее за собой в дом. В наше место, которое останется в памяти на долгие годы. По крайней мере я надеялся, что здесь мы будем счастливы, как никогда. Пока у нас есть время на это самое счастье вдали от посторонних глаз.

В то время, как я заносил в дом продукты, Вика стояла на пороге и осматривала помещение с таким же восторгом, как и сам участок, обращая внимание на каждую мелочь в моем доме, начиная от необычной вешалки в виде рогов, которую нам привез папа, до гостиной, где виднелся мягкий диван, меховой ковер и кирпичный камин, над которым в свое время я пахал, как проклятый. Переодеваться она не спешила из-за холода (все-таки прогреть дом я еще не успел), разглядывала каждую комнату на этажах с неподдельным интересом и одновременно с боязнью, будто откуда-то вылезет подкроватный монстр. Со стороны я наблюдал за ее любопытством, за искрящимися зелеными глазами, за блаженной улыбкой, стоило ей завидеть в гостиной камин и сесть перед ним на ковер.

— Не сиди на холодном — замерзнешь, — предупредил я, ощущая себя уже не влюбленным парнем, а родителем. Чертов папаша! Обычно я так разговаривал с Аней, когда она, не слушаясь, садилась на паркет и играла в свои куклы. Только если моя принцесса, одумавшись, все-таки прислушивалась к моей просьбе, то Вика не сдвинулась с места.

— Мне так тут нравится. Хочу еще посидеть, — жалобно простонала она, смотря на меня умоляюще, будто я решал, какой ущерб здоровью нанесет ее непослушание.

— Нас ждет работа, малышка, — подойдя к моей малышке, произнес я, дергая указательным пальцем за небольшой носик. — Ты ведь поможешь мне? — спросил я, хотя вопрос был риторическим — я знал, что она не откажется лишний раз похозяйничать на моей территории.