Подлые Богатенькие Парни (ЛП) - Станич К.М.

Так вот, что они сделали.

Сделали ставку.

— Мы хотели посмотреть, кто сможет заставить тебя влюбиться первым, — говорит Зейд, взвешивая трофей в руке. Он смотрит на меня снизу-вверх, а затем кладёт его рядом с собой. — Тот, кто приведёт тебя на выпускной бал, будет победителем. Честно говоря, я думал, что это будет немного сложнее.

Я открываю рот, чтобы заговорить, но не могу произнести ни слова. Тут нечего сказать, так ведь?

— И знаешь, что? — Тристан продолжает, склонив голову набок. — Единственным призом… был этот трофей. Мы сделали это ради забавы.

Моя униформа — и моё достоинство — разорваны в клочья.

Я всё ещё чувствую вкус крови во рту, этот горячий медный вкус от которого меня тошнит.

Серебристый взгляд Тристана прищурен на мне, и его рот только начинает изгибаться в ухмылке. Он думает, что победил, что обыграл меня. Каждый отдельный человек в этой толпе искренне верит в это; я могу прочитать это на каждом лице здесь. Они обманули меня, усыпили моё внимание, а затем вознамерились уничтожить меня.

Но они глубоко ошибаются. Чертовски ошибаются. Я уже не та девушка, которой была, когда только поступила в академию.

Поднимая руку, я смахиваю немного крови со рта, всё ещё чувствуя боль от побоев, которые мне устроили девушки-Идолы и их приспешники. Мой лифчик просвечивается сквозь разорванные остатки белой блузки, и это симпатичный красный лифчик, который я надела специально для Зейда. Он выиграл этот спор: честно и справедливо. Он заставил меня поверить, что я ему небезразлична. Он стал небезразличен мне. Сейчас выражение его лица почти чужое, инопланетное, как будто смотрю на незнакомца. На этот раз он не улыбается, но его ясно выражает: тебе здесь не место.

— Теперь тебе достаточно? — Харпер Дюпон мурлычет у меня за спиной. Её присутствие как тёмное облако клубится за мной. Я не утруждаю себя тем, чтобы повернуться и посмотреть на неё, она ничего не значит. Она ничто. Всё моё внимание сосредоточено на парнях, Идолах. Три человека в этой школе, которые заставили моё сердце болеть, пробудили дремлющие эмоции внутри меня к бурной, яркой жизни. Крид хмурится, но на его красивом лице очень прозаичное выражение, как будто всё это было предусмотрено с самого начала.

Поднимается ветер, рваные красные складки моей формы развеваются на солёном ветру. Вдалеке я слышу шум моря. Он разбивается о камни в такт бешеному биению моего сердца.

Я застываю как вкопанная, когда он поднимает пальцы и пропускает сквозь них пряди моих забрызганных краской волос, слегка подёргивая короткие розово-золотистые пряди. Красная краска размазывается по его идеальной коже, когда я встречаюсь с его серыми глазами с вызывающим блеском в своих.

Тристан приближается ко мне, медленно и хладнокровно, с намёком на насилие, витающим в воздухе вокруг него. Я стараюсь не думать о том первом дне, когда он бросил мне вызов: как долго, по-твоему, ты продержишься? А вот и шутка: Я продержалась целый чёртов год. Но, судя по выражению его лица, я вижу, что он не ожидает моего возвращения на второй раунд.

Моё сердце замирает, когда он протягивает руку и накручивает прядь моих забрызганных краской волос на свои длинные пальцы, взъерошивая короткие розово-золотистые пряди. Краска размазывается по его коже, как кровь, пока мы смотрим друг на друга сверху вниз.

— Я так понимаю, ты не вернёшься в следующем году, не так ли, Марни? — даже после всего, через что я только что прошла, я не могу унять дрожь, пробегающую по мне при звуке его голоса. Он думает, что он здесь король, другие парни тоже так о себе думают. В один день, они столкнутся с этой проблемой и это не будет мило. Они уничтожат друг друга.

Их деньги не купят им настоящей дружбы, и они не купят им любви. Они определённо не купят им меня.

Я перевожу взгляд мимо Тристана на Зейда и Крида, но Тристан стоит так близко, что я не могу не вернуть свой взгляд к нему. Получал ли он удовольствие всё это время, мучая меня? По его лицу ясно, что так оно и есть. Ему это нравится. Всем им.

— Просто возвращайся домой, Марни, и всё закончится, — говорит Тристан, и хоть его голос мягок — это обман. В его словах есть острие бритвы, которое обещает порезать, если я не прислушаюсь к его предупреждению. Внутри я разваливаюсь на части, но у меня есть какой-то упрямый кусочек стали, который не позволяет мне рассыпаться в прах. — Тебе здесь не место.

Зейд обнимает Бекки Платтер одной из своих покрытых татуировками рук, и мой желудок скручивается в узел. Меня так тошнит, что меня может стошнить прямо здесь, но я этого не сделаю, только не здесь, не перед ними. Может быть, когда я вернусь домой, я позволю себе плакать, позволю себе скорбеть, но не здесь. Никогда. Мои руки сжимаются в кулаки, и я стискиваю зубы.

Тристан встречается со мной взглядом в последний раз, а затем протягивает руку, чтобы смахнуть слезу с моей щеки, подносит её к губам и слизывает, наслаждаясь вкусом моей боли. Нож его предательства пронзил совсем близко к сердцу, но не попал в цель. Может, оно и кровоточит, но я не мертва, пока нет.

— Я уже записалась на занятия.

Двор молчит, наблюдая, как этот момент разворачивается во всей своей ужасной красе.

Там нет ни одного человека, который ожидал бы, что я смогу постоять за себя, вызывающе вскинуть подбородок. Нет, они думали, что я рассыплюсь. Может быть, они надеялись, что, подобно девушке из моего эссе, я убегу и смирюсь со своей болью.

Больше нет.

Вся эта боль изменила меня. Прямо сейчас мне кажется, что это изменило меня к худшему, раскололо пополам и выплюнуло осколки. Но на самом деле я изменилась к лучшему. Их жестокость превратила меня в непоколебимую гору, силу, способную противостоять воющим ветрам.

— Наступит сентябрь, и я буду первой в очереди на ознакомление.

— Ты не посмеешь, — произносит Тристан, всё ещё холодный как лёд, всё ещё полный злого торжества Он по-прежнему верит, что победил, его тёмные волосы развеваются на ветру. Он великолепен, но только снаружи. Внутри он монстр. Они все такие. — Я превращу твою жизнь в сущий ад.

— Ты можешь попробовать, — Моя дрожащая рука лезет в карман и достаёт регистрационный бланк. Я распечатала его в библиотеке на прошлой неделе после того, как заполнила онлайн-форму для записи на занятия. Даже если это меня убьёт, я вернусь в академию Бёрберри в следующем году. Это моя жизнь, а не их. Я не позволю им всё испортить. — Потому что вот, чего ты не знаешь… — резко втягивая воздух, я наклоняюсь и хватаюсь за ручку своей потрёпанной, старой спортивной сумки. Тристан хмуро смотрит на меня, но он уже сделал всё самое худшее, пробрался в моё сердце и попытался сломать меня. Что ещё у него осталось? — Дело в том, что моя жизнь за пределами этих стен уже была сущим адом. Это просто ещё один уровень дантовского круга, и я не боюсь. Никого из вас.

Мои глаза встречаются с Кридом, а затем Зейдом, после мои ноги начинают двигаться, и я обхожу Тристана, намереваясь добраться до школьных ворот и трёх месяцев.

В последнюю минуту его рука обвивается вокруг моей и с силой дёргает меня назад. Я смотрю на неё сверху вниз, а потом поднимаю взгляд на него. Его улыбка… она до боли порочна.

— Вызов принят. — Тристан отталкивает меня, но я не спотыкаюсь и не падаю. Вместо этого я направляюсь по дорожке к ожидающей очереди машин академии, всё ещё одетая в свою порванную форму, но с гордо поднятым подбородком и отброшенными страхами.

Вызов принят — всё верно.

Я собираюсь вернуться и дать этим придуркам попробовать их собственное лекарство. Девушка, с которой эти парни познакомились в первый день, уже не та, что уходит сейчас.

Чего бы мне это ни стоило, я позабочусь о том, чтобы они это узнали.

Я буду на шаг впереди и покажу им, что происходит, когда кто-то играет с ними в их собственную игру.

Эпилог

Первые несколько недель лета выдаются жаркими и неуютными. В вагоне поезда нет кондиционера, и, хотя у меня есть деньги на счёте, который Тристан открыл для меня, меньше всего мне хочется им пользоваться.