Дорога к счастью (СИ) - Верон Ника

— Игорь — кто?

Сдержать резкость в тоне не получилось. Напротив, еще и напряжение чувствовалось. Возможно оттого, что сам едва сдерживался от неконтролируемого «взрыва».

— Что ж ты упрямый такой… — а на что надеялся, останавливая сына? Отступать тот точно не собирался. — Хорошо, в чем-то ты прав, — слегка растягивая слова, на этот раз без длительных мыслительных процессов, заговорил Сергей Сергеевич. — Тем более, что в живых участников той истории нет уже давно. Я очень любил твою мать. Очень, Костя, — повторил Аристов-старший, задерживая на сыне секундный взгляд. — Она, вроде, отвечала взаимностью. Были счастливы, когда родился ты. Хотя, время тогда было, счастливее люди были. Тебе четыре исполнилось. На дворе девяносто первый. Сложный год. Ломка системы. Да всего. В мыслях у людей каша. Развал союза, формирование бизнес элиты. Не все тогда свои первые капиталы честным путём сколотили. Мне было сложно, пытался в ладах с законом остаться и дело сохранить. Получилось. На дне не оказались. Только для твоей матери…

Пауза. Снова.

— Что?

Вот о матери, с момента её смерти много лет назад, говорили с отцом крайне редко. У каждого была своя причина лишний раз не вспоминать самого близкого сердцу человека. Да и… До сих пор не простил отцу измен женщине, родившей сына. Благодарен был только за одно — не оставил без поддержки, не бросил семью, когда случилась беда.

— Любовь у неё случилась, — слишком глухо зазвучал голос Аристова-старшего. — Никакие уговоры не помогали. Однажды вернулся домой с очередных переговоров. Не от любовницы, не было тогда еще такой прелести у меня, а именно с переговоров. А в спальне записка. Оставила она тебя с нянькой, уехала за счастьем.

Константину потребовалось не меньше минуты, чтобы осмыслить услышанное. Новость не просто ошарашила — прибила. Мать и с любовником?! Быть того не могло!

— Подожди, это когда было? — вырвалось невольно.

— Когда тебя к бабушке отправлял почти на год, — не глядя на сына, продолжал владелец кабинета. Спокойно, вообще без каких-либо эмоций. — Ты малой совсем был. Четыре, пятый шел.

Константин долго молчал, с недоверием смотря на отца. Тот что-то выдумывал? Очередную сказку рассказывал, стремясь уйти от откровенного разговора? Или, всё-таки, история имела место быть? В таком случае возникали определенного рода вопросы…

— Подожди, но ведь развода не было, — припомнил, обронив осторожно, Константин. — Ты её простил?

— Не было, — кивнув, подтвердил Аристов-старший, встретившись с взглядом сына. — Любовник её бросил, когда выяснилось, что к моим финансам она никакого отношения не имеет. В чужой стране. Без средств к существованию. Еле нашел её, связей кучу пришлось поднять.

— То есть, ты её всё же любил.

— Здесь два момента сыграли свою роль. Во-первых — ты. Ребенку нужна мать. А во-вторых, да, Костя, любил, но не простил. Не смог. Внутри как умерло что. Беременная она была, — тяжело поднявшись с кресла, Аристов-старший, пройдя через кабинет, остановился по другую сторону оконного проема, глянув на улицу. Со вздохом продолжал, — По сроку моим тот ребенок быть никак не мог. Вернул в Россию, спрятал, чтобы разговоров меньше было. Родился мальчик.

— То есть своего прижитого ты…

— Отказалась она от мальчишки прямо в роддоме, — резко перебил Сергей Сергеевич сына. — Сама, без моего участия, — добавил тут же, заметив недобрый «огонь» во взгляде старшего сына. — Пытались с ней говорить. Пригрозила руки на себя наложить, если не отступимся. Нашёл семью, нормальную, бизнесмен средней руки, с серьёзной проблемой — отсутствием детей. В общем, пристроил младенца. С отчеством просто совпадение. Помогал, не афишируя того. Финансово там не так гладко было. Парень вроде толковый рос. Подумывал даже к себе пристроить, пока не начались закидоны. Мало того, что на девок падок, меры не знает, так еще к махинациям пристрастился. Помог сохранить капитал Рубальских в самый критический момент, и отпустил на вольные хлеба. Всё.

— С матерью как? Любовницу в отместку завел?

Относительно спокойно приняв Димку в качестве младшего брата, категорически не желал принимать его мать. Вообще никак. Даже случайного общения старательно избегал, порой демонстративно игнорируя присутствие. Если вдруг пути-дороги пересекались.

— Само как-то получилось. Я не смог оставить женщину, родившую мне сына и которую любил. Но и простить предательства не получилось. Не смог переступить через себя. Противно до одури было. От одной мысли, что с другим как со мной, кровь в венах закипала. Убить боялся. Отношений у нас больше не было. Два чужих человека под одной крышей. Да и твоя мать не стремилась к сближению. А через полгода выяснилось, что со здоровьем серьезные проблемы. Почти год войны, чтобы начала лечение. Потерянное время… — глубокая пауза. И тихое, — Знать бы тогда, как всё выйдет… С Димкой что?

— Цел, — глянув на отца, добавил, — Сам звонил, голос вроде живой. Большего не знаю. Сказал, чтобы в скорой нашу клинику назвал. Не перезвонил, значит артачиться не стали. Молчать зачем столько было? — продолжал, вновь задерживая на отце взгляд.

— Ну, а что изменит откровение? — прозвучал встречный вопрос. — Человека не переделаешь. Там неуправляемая дурь, ярость, ненависть. Даже вырасти он в нашей семье, ненавидел бы всех и вся. Я не мог допустить, чтобы рядом находился монстр. С другой стороны — тебе он — брат…

Родственничек, мать его… Вот как к сделанному открытию относиться, представления не имел. Родственных чувств там — ноль. Да и со стороны Рубальских, судя по всему происходящему, ситуация та же. То, что творит, сомнений не остается — расчищает себе дорогу к «трону». И неужели отец до сих пор этого не понял? Вот в данном случае старшего Аристова отказывался понимать совершенно.

— Ну, скажем так, подозревал я давно, что не все с Игорьком просто, — признался Константин, выдерживая короткую паузу. — Только, по правде сказать, думал, еще один твой грешок, — добавил, выбивая из пачки сигарету. — От матери не ждал. С другой стороны, судить вас обоих… — пожав плечами, закончил, — Со своей бы жизнью разобраться.

А в его намечались непростые времена. И даже если скинуть со счетов Рубальских, оставалась Наталья. А с ней — нерешаемая проблема с Эльвирой. Не поймет. Со своим характером, даже слушать не станет, в чем не сомневался.

— Там и я недосмотрел, — возразил Аристов-старший. — Жил своим делом, — и, после короткой паузы, неожиданно выдал, — Моих ошибок, сын, не повторяй. Девочка у тебя хорошая, миленькая.

— Характерная, — проворчал Константин, зажав губами сигарету и щелкая зажигалкой.

— Тебе под стать. Мне бы такую в свое время, может и не было бы Димки. А у тебя не сводный, а родной, полностью родной брат был.

Ответить ничего не успел. Открылась дверь, пропуская Эльвиру. Машина пришла. Он должен был ехать. И очень надеялся, что решение, которое принял еще до начала разговора с отцом, оспариваться не будет.

Обронив на ходу:

— Мне пора, — слишком стремительно оставил отцовский кабинет.

Эле даже показалось — намеренно не заметил её присутствия рядом. Новость, от которой на какое-то мгновение ошалела. Часа не прошло с момента последнего разговора, когда, кажется, принял её стремление быть радом. Даже в трудные минуты.

— Элечка…

Остановить дочь сделала попытку и Наталья Семеновна. Материнское сердце всегда чувствует опасность.

Эльвира, замерев, обернулась. Вот кому лгать и грубить не могла. И обидеть боялась. Только сегодня ситуация вышла из-под контроля. Выбор сделать практически невозможно. Маме необходимы исключительно положительные эмоции. И, как любящая дочь, должна остаться с ней, рядом. Но события сегодняшнего утра показали, на сколько зыбок мир. Она могла больше никогда не увидеть человека, который вполне мог утром выехать в город…

— Прости, я не могу по-другому, — прошептала она, на секунду обняв женщину.

Глянула на появившегося из кабинета Аристова-старшего. Хотела что-то сказать. Возможно, попросить присмотреть за мамой. Только в тот момент Сергей Сергеевич, как показалой, с пониманием утвердительно кивнул И Эля, не добавив ни слова, бросилась следом за Константином в сторону комнат. Он не мог уехать без неё. И она — не могла допустить подобного. У неё проблемы? Нет — у него. И проблемы крайне серьезные, учитывая всё происходящее…