Орхидея на лезвии катаны (СИ) - Тимина Светлана "Extazyflame"

- Открой рот, - меня не тронула сухая ласка голоса, которая, будь я в сознании, сейчас бы запустила самые жестокие психологические качели из всех, что я знала раньше. Я разжала стиснутые зубы, желая одного – чтобы это поскорее закончилось и меня оставили в покое. Ладонь опустилась на мою голову легким ласкающим нажимом. В другой ситуации этот неосознанный жест защиты придал бы мне сил, но сейчас я едва обратила на него внимание. Безжалостные пульсары поглощали мою вселенную, разбивали на руины прежний правильный мир своими беспощадными атаками.

- Сожми ручкой у основания… ты же умеешь это делать! Давай, не заставляй меня долбить тебя в горло. Язычком вверх-вниз… давай, попробуй сама на полную глубину…

Я не позволяла этим убивающим словам проникнуть в глубину моего сознания, отчасти, я была даже рада тому, что меня не рвут изнутри в этот момент, ограничившись более щадящим вариантом. Я просто подчинялась этим командам, произнесенным мягким голосом, не впуская их дальше.

- Про яички не забывай… языком вверх-вниз, сильным нажимом…

Когда его ствол в глубине моего рта увеличился, казалось, вдвое и напрягся, перед тем как выстрелить на язык порциями терпкой спермы, я была близка к потере сознания и жаждала этого, как высшую благодать. Рука потянула меня за волосы грубым рывком, запрокидывая мою голову, и Лавров велел мне открыть рот. Я покорно выполнила этот приказ, перед тем как сглотнуть. Попыталась подняться на ноги, но он удерживал меня с более ощутимым давлением.

- Не спеши. Сперва вылижи его дочиста.

Я подчинилась приказу, который должен был добить своей циничностью. Этого я уже не помнила. Шок отключил осознание некоторых действий. Уже не обращая внимания на то, что меня окружает, я натянула трусики и брюки, едва не застонав от жжения и боли между ног. Не хотелось думать о том, что произойдет позже, когда мое сознание очнется от анабиоза и его придавит всем ужасом произошедшего.

- Приведи себя в порядок, - Лавров опустился в кресло, погладив статуэтку египетского бога тьмы. – Через десять минут у нас будет посетитель.

Перед тем как направится в санузел с душевой кабинкой, я подошла к бару, игнорируя хмурый взгляд Лаврова. Хозяин не выглядел довольным послушно выполненной фелляцией, а я не испытывала по этому поводу ничего – ни сожаления, ни самодовольства. Плеснула в стакан первое, что попалось под руку, кажется, ром, сделала несколько судорожных глотков. Прекрасно. Теперь в горле разливался точно такой же жар, как и в глубине истерзанного сухим вторжением влагалища. Только это тепло сдвинуло с орбиты айсберги застывшей от шока сущности. Еще не понимая, но уже наперед зная, что я не могу сейчас сдаваться и сходить с ума, сделала еще один глоток обжигающего рома, задержав во рту. Откуда взялась эта отчаянная смелость камикадзе, я не смогла понять даже потом, когда лезла на стенку в четырех стенах собственного дома и была близка к мысли о том, чтобы что-то с собой сделать. Сейчас же я всего лишь задержала дыхание, перед тем как запрокинуть голову и напрячь истерзанные связки, чтобы прополоскать горло обжигающим напитком пиратов семи морей под в прямом смысле слова очешуевшим взглядом Лаврова, и сплюнула в стакан.

Тогда мне было все равно. Даже униженная и растоптанная, я продолжала сражаться и цепляться за свою свободу не самыми разумными и ожидаемыми методами. Закрыла за собой дверь личного санузла и плеснула в лицо ледяной водой, избегая смотреть на свое отражение. Когда спустя минут семь вышла, никто бы не сказал, что я плакала или же подверглась насилию. Но то, что, вернее, кого я застала в кабинете, пробило блокаду шока. Я не знаю, как я смогла сдержаться.

- Вероника, добрый день, - я нацепила одну из своих самых вежливых улыбок, игнорируя Лаврова, и протянула ладонь для пожатия. – Давно вас не было видно, рада приветствовать.

Никея слегка сдвинула идеальные брови, пожимая кончики моих пальцев, а я призвала на помощь все свое самообладание, оказавшись под перекрестным огнем двух взглядов. Присутствие альфа-домины, ломающей все правила, царапнуло сердце глухой тревогой, но я была слишком слаба и истерзана, чтобы развивать эту мысль дальше. Влада принесла кофе и чай, не забыв латте для меня.

- Юлия, - прохладный тон Лаврова резанул по нервам холодным огнем. Он считал уместным говорить со мной, словно ничего не произошло, в таком покровительственном тоне шефа. – Считаю нужным поставить тебя в известность, что я тоже беру себе помощника в нашем несколько нелегком бизнесе. Вы знакомы, нет необходимости представлять вас друг другу.

Еще один удар в самое сердце, на поражение. Никея улыбалась, но ее глаза оставались холодными. Тем не менее, я не ощутила исходящей от нее агрессии или неприязни, скорее, некую растерянность и едва ли не поддержку. Я определенно спятила.

- А где Юрий? Для меня будет огромным удовольствием поработать с ним.

Лавров заскрежетал зубами, а я улыбнулась почти искренне:

- Он скоро вернется, будет очень рад вас видеть.

- Ника, горю желанием показать тебе последнюю комнату, ты ее еще не видела. Ну, и обсудим наши перспективы, - вмешался Дима. Не сказав мне ни слова, он приобнял Никею за плечи, они направились к выходу, о чем-то переговариваясь и посмеиваясь, забыв о моем присутствии. На пороге Никея повернулась ко мне, скользнув внимательным взглядом. Я определенно сходила с ума, если начала видеть в глазах этой суки подобие материнской опеки! Когда за ними закрылась дверь, я набрала Владу:

- Попроси Бориса подать автомобиль. Я уезжаю домой…

Глава 16

Дима

Дрожь запоздалой эйфории и непонятной, царапающей по сердечной мышце моральной пустоты сливается в единый ритм. Хочется упасть в одно из кресел игровой комнаты и просто закрыть глаза ладонью, если не одной из глухих черных повязок для сенсорной депривации. Но это не даст абсолютно никакой гарантии того, что я перестану видеть слайд-шоу двадцатиминутной давности. Почему я этого не делаю? Не хочу показывать слабость своей гостье или же не желаю признаваться в подобном переплетении эмоций прежде всего себе?

Я пытаюсь отвлечься, наблюдая за ухоженными ладонями Ники. Пальцы с ярким маникюром гладят обшивку огромной римской десятки, приминая рельеф мягкой кожи с тонкой линией едва заметного шва, обрисовывают кольца цепи крепления ремней для фиксации, но в этом жесте нет восхищенного любования. Только пристальное внимание и, готов поспорить, холодный расчет на несколько этапов вперед.

- Цепь слабая. Только не говори мне, что ни у кого из сабмиссивов не появляется желания вырваться из этих оков, я тебе просто не поверю. Иногда в погоне за эстетикой производители упускают из виду элементарные вещи.

Я не успеваю ей возразить, да и не особо хочу. Разве она здесь не с целью внесения некоторых корректив на правах потенциального помощника?

-. Не спеши орать на своего поставщика раньше времени. Совершенству нет предела, недостаток исправим. Штейр знает, что с этим делать Кстати, где он? Хотелось бы его дождаться.

Я очень надеюсь, что сумел сохранить невозмутимое выражение лица, услышав ее вопрос, в котором лишь интонация легкого любопытства. Упоминание имени Юлькиного сторожевого пса вызвало подобие бешенства и желание спустить последнего с лестницы. Не то что не знал об узах давней дружбы, которые связывали Нику и Юрия, когда делал ей предложение стать моей правой рукой в клубе. Задача устранить того, кто мог помешать мне наслаждаться новой властью в полном объеме, только что усложнилась.

- Я не знаю, куда его отправила Кравицкая. Мой косяк, упустил из виду.

- Это не страшно, мы еще успеем надоесть друг другу, нам же теперь работать вместе. И кажется, это будет самый восхитительный проект из всех, что у меня были за последние годы. Главное, не потерять голову, уже черт знает сколько времени не играла.

- Что тебе мешает?

- Профессионализм, Дима. Работа отдельно, удовольствие – отдельно. Даже если две эти вещи взаимосвязаны. – Никея расстегнула пуговицы на красном пиджаке стильного делового костюма и, подхватив со столика бокал с белым вином, опустилась в кресло напротив моего. – Не хватает подставки для ног, но у моего шаловливого котенка очередные съемки в рекламе какого-то сомнительного алкоголя, или геля для душа, я уже запуталась. Ну, а теперь рассказывай. Это ж как должна была осточертеть политика, что ты сбежал сюда, не побоявшись возмущения СМИ!