Огненная буря (ЛП) - Малком Энн

Глядя на меня, он прищурил налитые кровью глаза.

— Ты обманула меня. Я думал, у нас что-то особенное, но ты солгала.

Он встал, и я вскарабкалась по стене, вставая. Он не обратил на это особого внимания, просто начал расхаживать по комнате.

— Когда ты сбежала, я не смог заполнить пустоту, хоть и пытался. Неважно, сколько у меня было девушек. Никто из них не был тобой. — Он сморщил нос. — Все жалкие создания. Слабые.

Я сглотнула, меня затошнило при мысли о том, что он сделал с теми бедными женщинами. Он перестал расхаживать, и его глаза метнулись ко мне.

— Потом я узнал, что мой отец готов пожертвовать моей жизнью, чтобы увести твоего мерзкого байкера со своей игровой площадки. — В его глазах сверкнула ярость.

Я окинула взглядом комнату в поисках оружия или, по крайней мере, способа сбежать. Я сосредоточилась на двери ванной позади себя. Я молилась, чтобы там был надежный замок и окно.

— Поэтому я должен исчезнуть. А ты отправишься со мной. Ты забудешь о байкерской мрази, и я прощу тебя за то, что ты сбежала с ними. — Его лицо исказилось в выражении болезненного возбуждения. — Конечно, мне придется наказать тебя. Но мы будем вместе.

Он выглядел так, словно собирался сделать шаг вперед, поэтому я бросилась в ванную. Я заметила удивление и ярость на его лице, когда захлопнула дверь и заперла хлипкий замок. Я развернулась, чтобы увидеть маленькое окошко, молясь, чтобы оно было достаточно широким, чтобы я смогла пролезть в него. Я поспешно вскочила, услышав, как тело Рейфа ударилось о дверь. Неуклюже открыв окно, я подтянулась всем телом. Я уже собиралась протиснуться наружу, когда услышала грохот, и на моих ногах сомкнулась крепкая хватка. Я кричала и брыкалась, надеясь, что стены здесь тонкими, как бумага, и что какой-нибудь гражданин вызовет полицию.

Я почувствовала триумф, когда моя босая нога соприкоснулась с лицом Рейфа, и послышался хруст.

— Сука! — закричал он, грубо стаскивая меня вниз.

Я продолжала бороться с ним, пока левая скула не взорвалась ослепляющей болью, и от силы удара я не свалилась на пол.

Рейф в бешенстве уставился на меня сверху.

— Зачем ты это сделала? — заныл он. — Теперь мне пришлось пометить твое лицо. Я ненавижу это делать, — он покачал головой.

Он опустился на колени, приставив клинок к моему горлу.

— Попробуешь выкинуть что-нибудь еще раз, и я буду вынужден перерезать тебе глотку, независимо от того, что нам суждено быть вместе, — тихо прошептал он.

— Как долго, по-твоему, ты сможешь быть в бегах, Рейф? Они найдут тебя. Лучше отпусти меня сейчас — может, так у тебя будет больше шансов. — Я знала, что рассуждения с безумцем вряд ли дадут результат.

Он рассмеялся, и это прозвучало так странно, что по спине побежали мурашки.

— Я тебя не отпущу. И они никогда меня не найдут. У меня все еще есть связи, — пробормотал он почти про себя. — А теперь поднимайся, — приказал он, вставая.

Я обдумывала последствия того, чтобы остаться, где была, из чистого бунтарства, но, вероятно, делать то, что сказал псих с ножом, — сейчас лучший способ действий. К тому же, мне даже не хотелось думать об угрозе подцепить инфекцию, сидя на полу ванной комнаты дешевого мотеля.

Я осторожно приподнялась. Все тело болело, скорее всего, из-за автомобильной аварии. Внутри меня расцвел страх.

Рози.

— Что ты с ней сделал? — в отчаянии спросила я.

Рейфу потребовалась секунда, чтобы понять, о чем я.

— А, темноволосая шлюха в машине? Я ее оставил там. Как бы мне ни хотелось повеселиться с этой малышкой, на это не было времени. Твои гребаные байкеры уже в пути, — заявил он, таща меня обратно в спальню.

Я слегка расслабилась от того, что Рози в порядке. Но паника вернулась, когда Рейф грубо толкнул меня на кровать, подняв мои руки над головой.

— Я не хотел пользоваться ими, — сообщил он, снимая с пояса наручники. — Хотел, чтобы руки у тебя были свободны. — Меня затошнило от похотливого блеска в его глазах. — Но я думаю, сейчас так будет лучше всего.

Я надеялась, что щелчок наручников не был звуком того, что мою свободу и достоинство заперли до того, как меня изнасилуют или зарежут. Я должна верить, что Брок придет за мной. Или, по крайней мере, полиция. Странно, что я подумала о Броке вперед законных властей.

— Каков план, Рейф? — попыталась я отвлечь его от разглядывания моего тела. — Будешь пытать меня в мотеле с тонкими, как бумага, стенами? Не самая умная твоя мысль.

Возможно, сомневаться в его интеллекте было не лучшей идеей на данном этапе.

Мускул на челюсти Рейфа дернулся, и он отвел взгляд от моей груди.

— О, это просто небольшая остановка. Мне нужно сделать пару звонков, а потом мы отправимся в аэропорт, — объяснил он с усмешкой.

— В аэропорт? — повторила я.

— Ты же не думала, что я буду настолько глуп, чтобы остаться в Америке? Не тогда, когда у дорогого папочки и «Сынов» повсюду свои шпионы. — Он покачал головой. — Нет, нет, нет, мы полетим в Колумбию. Не волнуйся, Рыжая, я все устроил.

Он наклонился, чтобы поцеловать меня, и мне удалось проглотить рвотный позыв, когда его рука грубо стиснула мою грудь.

Он со стоном отстранился.

— Для этого у нас будет предостаточно времени. Сначала я должен организовать перелет.

Он встал и повернулся ко мне спиной, доставая мобильный. Отойдя в угол комнаты, он тихо заговорил.

Дерьмо, дерьмо, дерьмо. Снова похищение. Бл*ть. И опять тем же парнем. Этот год точно не мой.

Я попыталась избавиться от наручников, но они громко лязгнули о спинку кровати. Я фактически здесь в ловушке, пока кто-нибудь не придет, чтобы спасти меня. Если кто-нибудь придет.

Спустя несколько часов Рейф ушел. Он предусмотрительно заткнул мне рот кляпом, чтобы у меня не возникло никаких блестящих идей позвать на помощь. Я пыталась метаться по кровати, громко бряцать металлическими браслетами, но безрезультатно. Я не только находилась в ловушке, но мне очень нужно было пописать. Дверь открылась, впустив в комнату тусклый полумрак. Я надеялась, что это одетые в кожу байкеры, но это был всего лишь модно одетый псих.

— Прости, что заставил тебя ждать, милая, так много дел.

Он бросил несколько пакетов у кровати и потянулся, чтобы вытащить из моего рта кляп.

Я сделала первый свободный вдох за несколько часов.

— Мне нужно в туалет, как можно скорее, — сообщила я.

Он хмуро уставился на меня.

— Ладно. Но попробуй что-нибудь выкинуть и пожалеешь. Я наблюдаю, — ухмыльнулся он.

Он снял наручники, и я бросилась в ванную, настолько отчаявшись, что даже его коварный взгляд не остановил бы меня. Когда я мыла руки, он сунул мне пакет.

— Надень это, — потребовал он.

Я молча взяла пакет. И выжидающе уставилась на него. Почему я ожидала, что он выйдет, когда этот больной ублюдок только что смотрел, как я писаю.

— Я не уйду, Рыжая. Буду наслаждаться каждой минутой шоу. Оно может стать нашей прелюдией, пока у меня не будет достаточно времени, чтобы повеселиться с тобой.

От этого обещания кровь в венах застыла, я носила напоминание на своей коже о том, как он любит веселиться.

— Папочка вырастил из тебя психа, не так ли? — пробормотала я.

Внезапно он оттолкнулся от стены, и его рука оказалась у меня на горле в удушающем захвате. Я вцепилась в нее, пытаясь вдохнуть кислород.

— Ни слова о нем, поняла? Мы больше никогда не говорим об этом человеке, — прошипел он, плюясь слюной.

Я кивнула, как могла, и он отпустил меня. Я закашлялась, хватая ртом воздух.

— А теперь надевай гребаную одежду и не говори больше ни слова.

«Ладно, значит, папочка для него — больное место», — размышляла я, молча раздеваясь. Я старалась не обращать внимания на мурашки от его взгляда, и на унижение от того, что обнажалась перед ним. Я быстро натянула черные брюки и блузку, сунув ноги в туфли на плоской подошве. Очевидно, он усвоил, что каблуки представляют собой смертоносное оружие.