Жестокие клятвы (ЛП) - Джессинжер Джей Ти

— И у него пунктик по поводу женской обуви.

Она морщит нос.

— Я имею в виду, никто не идеален.

Райли говорит мне: — Я хотела спросить тебя, как дела у Кирана.

— У него все отлично получается!

Слоан говорит: — Безумно влюблен в Арию, судя по тому, что мне рассказал Деклан.

Это заставляет меня рассмеяться.

— Да, наши ирландцы падают быстро и тяжело, не так ли?

Нэт говорит: — Наверное, не так быстро и жестко, как наши русские, верно, Райли?

Райли многозначительно смотрит на сестру.

— Это не так быстро и сложно, как сестры Келлер.

Слоан кивает, отпивая еще шампанского.

— Но Стокгольмский синдром у нас в крови, так что мы действительно ничего не могли с собой поделать.

Я уже узнала полную предысторию о том, как похищение стало подстрекательским событием, которое заставило Слоан и Райли влюбиться в своих похитителей, Деклана и Мала. И, честно говоря, после всего, через что я прошла в своей жизни, в этом столько же смысла, сколько и во всем остальном.

За исключением истории Нэт о том, как она влюбилась в Кейджа. Я не думаю, что когда-нибудь смогла бы полюбить мужчину, которого послали убить меня, каким бы красивым он ни был. Хотя, наверное, это и есть самое забавное в любви. Её огонь может выковать родственные души даже из самых злейших врагов.

У меня в сумочке жужжит мой собственный мобильник. Когда я смотрю, кто это, я получаю сообщение от мамы.

Как вы открываете мини-бар в этом заведении? Bastardo заперт! (с итал. Негодяй)

Я отправляю ей код, надеясь, что она не устраивает вечеринку в своем номере.

Когда я пригласила ее поехать с нами в Париж, она сказала, что поедет только при условии, что у нее будет свой номер. С видом на Эйфелеву башню. И дворецкий. Который был бы выше шести футов и моложе тридцати пяти.

Естественно, все ее требования были удовлетворены. Я не единственная женщина из Карузо, которой Куинн не может сказать "нет".

— Девочки, мне нужно в дамскую комнату. Кто-нибудь со мной?

В ответ мне качают головой.

— Хорошо. Я вернусь через секунду. И приглядите за мальчиками. Если все будет выглядеть так, что вот-вот пойдет наперекосяк, я рассчитываю на то, что ты возьмешь ситуацию под контроль, Слоан.

Она улыбается так, словно надеется, что в любой момент начнется стрельба.

— Без проблем, детка. Они не поймут, что их ударило.

Я медленно пробираюсь сквозь элегантную толпу к арке с надписью “Mesdames”. Туалет находится дальше по коридору, вдоль которого стоят пальмы в горшках, окрашенные в фиолетовый цвет. Я захожу в дом, пользуюсь туалетом, затем мою руки в раковине.

Когда я выхожу, коридор пуст. За исключением четырех моих телохранителей, неподвижно лежащих лицом вниз на полу, и мужчины, небрежно прислонившегося к стене.

Одетый в выцветшие джинсы, обтягивающую белую футболку, ковбойские сапоги и зеркальные солнцезащитные очки, он закинул ногу на стену, а покрытые татуировками руки сложил на массивной груди. Его темные волнистые волосы падают на плечи, а угловатая челюсть покрыта щетиной.

Он большой, мужественный и источает атмосферу опасности, настолько ощутимую, что я почти могу дотронуться до нее. Он выглядит как смесь Росомахи, Грязного Гарри и Джеймса Бонда. На стероидах.

Я говорю: — По крайней мере, сними солнцезащитные очки. Быть убитым человеком в солнцезащитных очках было бы еще большим оскорблением. В помещении. Ночью.

— Я не причиню тебе вреда, девочка. Просто хочу поговорить.

У него мелодичный ирландский акцент и мягкий тон, но я ему не доверяю. Я узнаю убийцу, когда вижу его. И этот парень — убийца с большой буквы У.

Он отталкивается от стены, вытаскивает сзади из-за пояса огромный полуавтоматический пистолет и протягивает его мне.

— Если тебе от этого станет лучше.

— Что заставило бы меня чувствовать себя лучше, так это знать, почему ирландец, считающий себя Грязным Гарри, напал на четырех моих телохранителей.

Он улыбается. Мое отражение в его очках кажется очень маленьким.

— Этот разговор должен быть конфиденциальным.

— Они мертвы? — спрашиваю я.

— Ты видишь кровь?

— Есть так много способов убить человека, которые не предполагают пролития крови.

Его улыбка становится шире. Убирая пистолет на место, он протяжно произносит: — Да, есть. О которых ты все знаешь, не так ли?

Кто-то идет по коридору. Две женщины, болтающие, склонив головы друг к другу и цокая высокими каблуками по мраморному полу. Они видят нас и четверых мужчин, лежащих без сознания, и резко останавливаются. Они смотрят друг на друга. Затем разворачиваются и убегают, не сказав ни слова.

Грязный Гарри уходит и поворачивает налево за угол, исчезая из виду. Из-за угла он говорит: — Давай, Рейна. Если бы хотел убить тебя, я бы уже это сделал.

Кем бы он ни был, этот парень очень раздражает.

— Кто ты? — спрашиваю я.

Хриплый смешок — мой единственный ответ.

— Мне действительно не нравится эта игра в “тайны и интриги”.

— Две минуты твоего времени. Это все, что мне нужно. Почему бы тебе не вытащить этот клинок из ножен на бедре и не помахать им передо мной? Может, тебе станет легче.

Я опускаю взгляд на перед своего платья. Талия затянута, а юбка пышная, скрывающая любые характерные выпуклости. Он никак не мог знать, что у меня с собой нож.

— Не думай об этом слишком сильно, девочка. Часы тикают.

Любопытство берет верх надо мной. Я заворачиваю за угол, останавливаюсь в нескольких футах от него и упираю руки в бедра. Он снова прислоняется к стене, как будто считает, что держать все здание — это его работа.

— Ты соперник Деклана и Куинна, не так ли? Меня собираются похитить и удерживать ради выкупа?

Его смех показывает, что вопрос позабавил его.

— Это означает “да”?

— Это "нет". Я знаю Деклана больше двадцати лет. Он мой дорогой друг.

Я настороженно смотрю на него.

— Угу. А твой дорогой друг знает об этой тайной беседе? Потому что было бы гораздо разумнее, если бы ты просто поговорил со мной в другой комнате с ним, вместо того чтобы шляться по женским туалетам.

Мгновение он молча изучает меня. Я чувствую, как его взгляд скользит по мне сверху донизу. Уголок его рта приподнимается.

— Ты напоминаешь мне мою жену. Она украла у меня грузовик с подгузниками. Вот как мы познакомились.

— Очаровательно.

— Так оно и было.

— Есть ли какой-то момент, когда ты начнешь разговор? Потому что, если нет, мне нужно вернуться к шампанскому.

Игнорируя мой комментарий, он говорит: — Ты с ней познакомишься. Ее зовут Джулиет. У меня такое чувство, что вы двое поладите, как гангстеры.

Я решаю, что с меня хватит. Если он собирается меня похитить, давайте покончим с этим. Если нет, то мне скучно.

Я поворачиваюсь и начинаю уходить, но останавливаюсь, когда он говорит: — У Лили и Хуана Пабло все хорошо в Мексике, тебе не кажется? Милая история любви.

Мое сердце начинает биться быстрее. Я поворачиваюсь и смотрю на него, задаваясь вопросом, какого хрена этому парню на самом деле нужно.

— Что ты о них знаешь? — спрашиваю я.

— Я знаю, что они решили сделать Мексику своим постоянным домом. И я знаю, что на прошлой неделе вы встречались с дядей Хуана Пабло Альваро, чтобы обсудить сделку между Мафией и картелем Халиско.

— Тебе это сказал Деклан?

Он снова хихикает. Кажется, ему слишком нравится это делать.

— Нет, девочка. У меня есть свои источники информации. И должен признать, я чертовски впечатлен сделкой, которую ты заключила. Ты была рождена, чтобы обводить мужчин вокруг своего мизинца, не так ли?

— Хватит риторических вопросов. Я ненавижу риторические вопросы. Кто ты?

Вместо того, чтобы назвать мне свое имя, он загадочно говорит: — Заинтересованная третья сторона.

Сначала я думаю, что он хочет поучаствовать в сделке с Халиско. Но потом я вспоминаю кое-что, сказанное Декланом в тот день в его офисе, когда он показал мне доказательства того, что Джанни сам организовал попытку похищения и вторжение в дом. Когда я спросила, откуда у него вся эта информация, он сказал то же самое, что только что сказал этот ирландец. “Заинтересованная третья сторона”.