Охотник - Шэн Л. Дж.

Стрела впилась глубже мне в спину. Я пыталась увернуться, чтобы избавиться от боли, но она не отступала. Лана надавила сильнее.

– Перестань, – прохрипела я. – Пожалуйста. Я сожалею. Это был несчастный случай. Ты делаешь мне больно.

Лана не остановилась. Я почувствовала, как стрела пронзает кожу, добираясь до кости. Я ненавидела умолять, ненавидела просить пощады. Вскричав, я развернулась и оттолкнула ее со всей силы. Издала дикий рык, который прозвучал так, будто его издала вовсе не я. Лана отлетела назад и упала в грязь. Я бросилась к ней, как только осознала, что оттолкнула ее стрелой.

Я присела на корточки.

– Лана? О боже. Ты цела?

Что же я наделала?

Она лежала на покрывале из желтых и оранжевых листьев, глядя в дождливое небо и сонно моргая, – в точности как тот мальчик из замка много лет назад, – бросая вызов дождю, граду и ветру. Бросая вызов темноте.

Из живота Ланы торчала стрела. Красное пятно начало расползаться сквозь флисовую куртку.

Нет. Нет. Нет.

– Никогда… не прощу… тебя.

Это были последние ее слова, перед тем как нас нашли мои родители.

Перед тем как ее увезли в больницу.

Перед тем как папа все уладил и позаботился о том, чтобы никто не узнал о случившемся: о мертвом Споте, о том, что Лана перенесла перитонит из-за повреждения кишечника, когда часть его содержимого попала в брюшную полость и вызвала воспаление, от которого она страдала несколько недель. Она была прикована к постели, лежала в больнице совсем одна, а ее дядя вернулся, только когда подошел к концу его отпуск, во время которого он женился на своей подружке.

Я знала, что Лана сдержит обещание и отомстит мне.

Я никогда не заводила домашних животных.

Никогда не осмеливалась влюбляться и привязываться к парням. И выжидала, пока не поняла, что смогу одержать победу.

В день нашего с Ланой состязания я приехала на стрельбище на час раньше, зная, что она будет тренироваться. Я оказалась права. Притаившись под крытыми трибунами, я наблюдала, как она достала стрелу и выпустила ее по спирали в красную отметку на мишени. Точно в цель. Лана была хороша, по крайней мере во всем, в чем не была дурна.

Четверо судей из Олимпийского комитета уже вошли в клуб. Джунсу вместе с персоналом разговаривал с ними наверху. Их сумки лежали в приемной. Прежде чем пойти на стрельбище, я попросила Билла выйти на улицу и посмотреть, нет ли там фотографов. Пообещала присмотреть за сумками. Он согласился. Как только Билл скрылся из виду, я положила то, что мне было нужно, в сумки судей. Когда он вернулся, поцеловала его в щеку.

– Спасибо за то, что ты такой замечательный друг.

– Не за что. Спасибо за то, что ты самый бесстрашный воин из всех, кого я встречал.

Билл улыбнулся. Я знала, что это было прощание.

Он не знал.

Всю ночь я пыталась придумать, как использовать информацию о Джунсу и Лане, которую мне предоставил Хантер, чтобы при этом не подставить его самого, и в итоге не сомкнула глаз.

На стрельбище я направилась прямиком к мишени Ланы. Земля под ногами казалась мягкой, но я знала, что не стоит даже думать, будто падение не будет болезненным.

Я остановилась, прижавшись спиной к мишени, и встала перед Ланой, провоцируя ее натянуть тетиву. Мы были здесь совсем одни. Она могла сделать это, если бы захотела.

Лана опустила лук, подозрительно прищурив глаза.

Я молча бросила кое-что на землю между нами. Простую бандану, предлагая матч-реванш.

Ее губы растянулись в ехидной улыбке.

– Мне так жаль, что пришлось приласкать твоего парня. Незнание, каков он на вкус, было загадкой, которую я не смогла вынести, – сладко пропела она.

Я верила Хантеру, но ее слова все равно ранили меня где-то глубоко внутри. Мне хотелось броситься на нее и вырвать ей руки и ноги за то, что вообще произнесла его имя. Он мой, даже если на самом деле это было не так.

Я улыбнулась в ответ. У меня был план.

– Возьми бандану.

– Я могу убить тебя даже с завязанными глазами.

– Возьми, пожалуйста. И как, он был хорош? – спросила я, глядя, как она подошла к лежащей между нами бандане.

– А ты не знаешь? Вы с ним не разговаривали?

Я помотала головой. Она думала, что он сохранил ее тайну.

– Он был прекрасен. – Лана на ходу перекинула свои блестящие волосы через плечо. – Может, увижусь с ним за ужином после того, как разберусь с тобой. Посмотрим. Квотербек из «Патриотов» тоже хочет пойти со мной на свидание. Нелегко быть мной.

– Могу представить, – ответила я.

Она подняла бандану, вернулась на свое место и завязала себе глаза. Подняла лук и прицелилась в меня. Сердце подскочило к горлу. Мне хотелось отодвинуться, врезать себе по лицу за то, что втянула себя в это. Руки Ланы не дрогнули, но грудь часто вздымалась и опадала.

– Идиотка. Ты знаешь, что я это сделаю, – пробормотала она, ничего не видя через повязку.

– Так сделай. – Я сглотнула. – Убей меня, как я убила Спота.

– Не смей произносить его имя, – предупредила она. – Не смей.

– Это был несчастный случай, – повторила я. – Ужасная случайность, о которой я сожалею каждую минуту с того дня.

– Я знаю! – рявкнула Лана, на мгновение опустив лук и топнув ногой. – Дело было не только в Споте, тупица. А вообще во всем. У тебя были родители, семья, талант и безопасность. Ты была легкой добычей. Такой неуверенной в себе, вечно извиняющейся и… и… – Она махнула рукой в мою сторону. – Тобой.

Лана снова подняла лук и фыркнула.

– А теперь встань смирно.

Я встала. По спине под свитером тек пот, и я чувствовала, как дрожат ноги. Меня тошнило. Лана снова натянула стрелу. Я сделал глубокий вдох и закрыла глаза.

Давай. Избавься от этой навязчивой идеи, пока не настал мой черед причинить тебе ответную боль.

– Выйди из состязания, и я не стану тебя убивать, – послышался ее голос.

Я открыла глаза.

– Это большая просьба, – прохрипела я.

– Ты моя мишень, – заметила она.

– Потому что я стала ей добровольно, – заметила я. – Ты все простишь и оставишь в прошлом, если я выйду из состязания и не появлюсь в ближайшие полчаса? – Она не знала, что у меня под свитером было устройство для прослушки.

Не знала, что ее записывают.

– Да, – сухо ответила Лана. – Но ты должна сообщить об этом сейчас.

– Ладно, – прошептала я.

– Ладно. – Она снова опустила лук, сняла с глаз повязку и бросила ее на землю. Затем окинула меня безжизненным, равнодушным взглядом.

– И будет тебе известно… – Ее хриплый голос как удавка обвился вокруг моей шеи. – Хантер оказался именно таким, каким его описывает пресса, и даже хуже. Я здорово позабавилась, когда уводила твоего парня. И была бы рада продолжить. Я бы с удовольствием мучила тебя всю жизнь.

Я отступила назад, зная, насколько глубокой и бредовой была ее ложь.

– Я знаю.

Я обернулась и увидела Джунсу, который стоял с хмурым видом в тени крытых трибун. Прошла мимо него, даже не остановившись, когда он прошептал мое имя.

Раньше он его выкрикивал. А теперь ему стало страшно. Он понял.

Джунсу мчался за мной по пятам. Теперь, когда я решила не участвовать в состязании, он начал изображать крайнюю заинтересованность. Даже потрясение. Он что-то говорил, но его слова пролетали мимо моих ушей. Я разблокировала машину и бросила сумку на пассажирское сиденье.

Джунсу схватил меня за плечо и развернул к себе. На его лице отразилась ярость.

– Что это такое было? – воскликнул он.

– Я так понимаю, вопрос риторический. – Я смахнула его руку.

Вот и все. Я проиграла. Моя мечта об Олимпиаде официально вылетела в трубу. Черт, да я сама ее туда спустила. Где-то в глубине сознания начала зарождаться паника. Я понимала, что в последний раз ступила в этот клуб. После всего, что случилось, – всего, что еще случится, – я больше не смогу вернуться сюда и продолжить тренировки. Ни профессионально, ни в качестве хобби. Думаю, я найду другое место или, может быть, буду ездить в лес или на ферму моих родителей за пределами Бостона. Я продолжу заниматься, но не профессионально.