Она любит плохих парней (СИ) - Хилл Алекс

— Да, сообщение, — с бурлящей злостью говорит Дарий. — Мне в следующем году нужно будет слетать за границу по работе, всего на неделю или две, и я написал Вике, чтобы узнать про визу и прочие документы, потому что это быстрее всего. Так вот, одна идиотка что-то придумала себе про мой переезд, а вторая подхватила. Вау! Спасибо, девочки! Мой психиатр будет в восторге!

Зажмуриваюсь, беспорядочно мотая головой. Ну зачем он это делает? Зачем дает мне надежду? 

— И все равно… — бормочу я, — нам…

— …лучше расстаться, — ядовито хмыкает Дарий. — Еще раз повторяю, не дождешься. Повбивали себе в голову кучу ненужной фигни, лепите людям печати на лоб с названием болезней, а себе выписываете смертные приговоры. Куда ни плюнь, одни домашние психологи. Гештальты, синдромы, депрессия! Выучили пару заумных слов и думаете, что поняли, как надо жить, поняли всех людей на планете, их мотивацию, чувства и цели, но это так не работает! Нет специализированного образования — не смей ставить диагнозы ни себе, ни другим!

— Плевать! Я тебя бросаю! Ясно?! — выкрикиваю из последних сил.

— Да хоть убросайся! Я никуда не денусь! 

— Ну зачем я тебе? Зачем?

— Катя, я знаю, что тебе больно. — Его голос укутывает, точно мягкое теплое одеяло, сшитое из лоскутов нежности, сочувствия и поддержки. — Знаю, что тебя гложет и жрет изнутри, и я рядом. Слышишь меня? Я здесь. Это состояние с тобой не навсегда, мы с ним справимся. Ты справишься. А теперь марш одеваться!

Дарий касается ладонью моей мокрой щеки, глядя с опаской. Он верит в меня, но я не оправдаю его ожиданий. Просто нет сил.

— Никуда я не пойду.

— Уверена? — мрачно ухмыляется он.

Резко втягиваю носом морозный воздух, потому что Дарий снова в образе плохиша, который манит и пугает одновременно. Сердце мучительно стонет и вдруг разгоняется с новой силой, укрепляя свою разбитую оболочку.

— Вот, как все будет, Катюш...

Дарий оборачивается, прижимая подбородок к плечу. Хитрый и довольный, как Чеширский кот. Моргаю пару раз, окончательно выныривая из воспоминаний, и демонстративно закатываю глаза.

— Ты тогда вытащил меня на улицу и кинул в ближайший сугроб!

— Мы играли в снежки! — протестует он, не скрывая веселья.

— Нет! — Яростно тычу в него пальцем. — Ты бросал в меня снегом, а я орала на весь двор, как сумасшедшая! Соседи чуть полицию не вызвали!

— Зато тебе полегчало, — хмыкает Дарий, возвращая внимание экрану монитора. — Да и мне тоже.

— Ага. А на следующий день ты отвез меня…

— …познакомиться с моими родственниками, — весело заканчивает он.

— Твоя сестра психотерапевт!

— Мой доктор, к сожалению, был занят, а тебе нужна была скорая помощь. Анжела отличный специалист, ты только взгляни на себя. Снова смеешься, злишься, книгу почти написала! По-моему, это успех.

Никак его не переспоришь, ты посмотри! Вреднючий старикан! Прищуриваюсь и шумно вздыхаю, а в мыслях мигает яркий огонёк.

— Знаешь, я до сих пор не понимаю только одного. Анжела и правда хороший доктор. И как же она умудрилась поставить тебе неправильный диагноз?

— Без тестов и анализов нельзя его поставить, а я дурил ее на сессиях и отказывался от глубокого анализа. В любом случае, Анжела все равно не смогла бы лечить меня, слишком предвзята, да и мне было бы не комфортно. Иногда самое сложное, это делить боль с близкими. Мы не хотим их обременять или расстраивать, не хотим отягощать их жизнь своим присутствием. Думаю, ты прекрасно понимаешь, о чем я. 

— Понимаю. — Я теряю запал и, отталкиваясь ногами от пола, подъезжаю ближе к компьютерному столу. — Ну, что скажешь о финале?

— Все еще не могу переварить шесть месяцев. 

— Да-а-ар! — тяну я, запрокидываю голову. — Это же роман! Если бы я сразу написала, что герой пошел за героиней, они тут же помирились и, взявшись за руки, отправились к психологу, то это было бы скучно. Где же драма, накал страстей, перенастройка мировоззрения и внутренний рост? Долгожданное воссоединение, в конце концов!

— Испытания, испытания, — кривляется он. — Как я мог забыть?

— Законы жанра. Что тут поделать? 

— Ладно, спорить не буду. Ты тут босс, — говорит Дарий, разворачиваясь, и берет меня за руки. — Ты молодец, Катюш. Это будет отличная история. Во многом поучительная и важная, не каждый смог бы рассказать о таком. Я тобой горжусь.

— Правда? — смущенно спрашиваю я.

— Правда, но… есть кое-что…

— Что?

— Описание моей задницы все же стоит сделать менее детальным. Я у тебя не мужик, а жопа на ножках с зелеными глазами.

— В целом… — задумчиво отвечаю я, — так и есть.

— А ну-ка повтори, — шутливо рычит он и сталкивает нас нос к носу.

— Все, все, — смеюсь я, — сдаюсь. Это всего лишь черновик, я еще над ним поработаю. Добавлю тебе тело, парочку психологических расстройств, татуировок и пирсинг в...

— Согласен на задницу, — мрачно перебивает Дарий.

— Вот и договорились. — Крепче сжимаю его горячие пальцы и оставляю звонкий поцелуй на кончике носа. — Отметим это за чаем?

— Конечно.

Дарий мягко касается моих губ и уходит в кухонную зону, а я хватаюсь за край стола и подъезжаю к монитору. Сохраняю рукопись и закрываю ее. Изначально я хотела сделать все по-другому, никаких трагедий, никаких аварий. Дать хотя бы там Роме и Тане еще один шанс, но это было бы очередным самообманом, который все равно ничего бы не изменил. С некоторыми вещами приходится только мириться, и смерть одна из них. Перепиши я все на сказочный лад, не вышло бы ничего нового. Очередная история, где все решается магической силой любви. Я их обожаю, люблю всем сердцем, но не стоит забывать, что реальность зачастую играет по своим правилам. Жизнь бывает суровой, и мне не хотелось бы, чтобы такие же впечатлительные девочки, как я, начисто забывали об этом, ведь последствия могут быть ужасными.

Смотрю на клавиатуру и печально улыбаюсь. Еще месяц назад я была уверена, что никогда не прикоснусь к этим клавишам, но несколько сессий с Анжелой помогли поймать шаткое равновесие. Мне нравятся встречи с ней, хоть и первые пару недель я возвращалась выжатая до последней капли и могла не разговаривать несколько часов, а иногда и дней. Анжела не дает мне советов, не успокаивает, ничего не одобряет и не порицает. Она всего лишь проводник, как свет фонарика в темноте сознания и подсознания. Она помогает разобраться в истинных причинах моих эмоций и поступков, а еще заваривает потрясающе вкусный чай. Работы, на самом деле, еще очень много, это только начало. Можно сказать, первые неуверенные шаги к трансформации жизни.

На последних сеансах мы с Анжелой все глубже зарываемся в тему родителей и детства. Я даже перестала делать макияж, когда еду в клинику, потому что точно знаю, слезы все смоют, но эту полосу препятствий придется пройти. Мать с отцом все-таки разошлись, она вернулась домой, а он остался здесь. Я искренне надеюсь, что на этот раз все окончательно. Хватит им уже мучить друг друга, пора попробовать по-настоящему устроить свои жизни. Несколько дней назад я все-таки разблокировала номер матери и полчаса смотрела на телефон. Хотела сказать, что желаю ей счастья, хотела, чтобы она это знала, но все-таки не решилась позвонить. Пока еще не готова, да и не уверена, что ей самой это нужно. Зато с отцом наша связь все крепче. Он знает обо всем, что случилось, я сама ему рассказала. Его поддержка очень много для меня значит, как и поддержка друзей, с которыми тоже удалось поговорить и объясниться. И ничего этого не было бы, если… Разворачиваюсь на компьютерном стуле и скольжу взглядом по широкой спине и темной ткани спортивных штанов. Если бы не он. 

Мне потребовалось много времени, чтобы понять — все это время не я добивалась Дария, а он меня. И все мои требования доказательств его чувств были глупыми капризами недолюбленного ребенка. Не знаю, чем я его заслужила. Не знаю, как он меня вытерпел, но… он не пожалеет. Я справлюсь не только ради себя, но и ради него. Не потому что Дарий когда-нибудь попросит вернуть долг или что-то вроде того, а потому что сама этого хочу. Хочу не только брать, но и отдавать. Внимание, заботу, поддержку. Хочу стать той, кем гордилась бы сама и кем точно будут гордиться близкие.