Спасение (ЛП) - Эшли Кристен

Серьезно, так дальше продолжаться не могло.

Я решила, что пришло время для Разговора Джет.

— Эдди?

— Черт, я думал, что разобрался с твоими «Эдди», но эта интонация звучит как что-то новенькое, — поддразнил он.

Я проигнорировала его.

— Кажется, прошлой ночью у тебя было «одно дельце».

— Все верно.

— Оно не выгорело?

Его рука скользнула вверх по моей спине и начала играть с моими волосами.

— Я услышал по радио вызов, у Инди есть собственный код, что не должно тебя удивлять. Я знал, что ты с ней, поэтому тут же рванул туда.

Я закрыла глаза.

— Я настоящая заноза в заднице, — прошептала я.

Он нежно потянул меня за волосы, и я посмотрела на него снизу вверх. Он опустил голову, глядя на меня сверху вниз. Его лицо было нежным, но серьезным. Это новое выражение, как и любой из его выражений, мне понравилось.

— Я сидел в засаде, ничего не происходило, становилось ясно, что ничего не произойдет, и это было чертовски скучно. Хотя я бы предпочел вернуться домой к тебе, и чтобы ты была в таком же взбудораженном состоянии, как накануне, так что, ты ничему не помешала.

Что ж, от этого полегчало.

Я собралась перейти ко второй теме. Я не знала, как об этом заговорить, поэтому решила сказать все прямо.

— Ты должен перестать тратить на меня деньги.

Он перевернул меня на спину, почти полностью накрыв своим телом.

— Chiquita…

— Нет, правда. Я знаю, ты хочешь, чтобы я была у тебя в долгу, но это становится нелепым. Оплачивать машину было чересчур, а кофеварка…

Он начал смеяться. Беззвучно, но его тело двигалось на мне.

Не уверена, что его так чертовски развеселило. По словам Дейзи, кофеварки — довольно серьезно, а Дейзи знала почти все.

— Что смешного? — спросила я. — Нет, не отвечай. Я сама скажу тебе, что это не смешно. Я говорю очень серьезно.

— У тебя действительно проблема с этой кофеваркой, да?

— Эдди…

— Cállate, mi amor (с исп. — помолчи, любовь моя) — сказал он, и вот оно снова. Я слышала нежность в его голосе. Я не была готова к веселой привязанности, не тогда, когда мы обсуждали что-то столь важное, как кофеварки.

— Не говори мне замолчать.

Костяшки его пальцев пробежали по моей челюсти, и он посмотрел мне в глаза; его взгляд все еще был полон веселья.

— Я знаю, что ты усердно трудишься, зарабатывая деньги. Но ты должна знать, что для тебя это значит больше, чем, вероятно, для меня.

— Деньги важны для всех, и я знаю, что ты в них не купаешься, так что перестань спускать их на меня.

Веселье из его глаз улетучилось.

В муках Разговора Джет я, конечно, забыла, что Эдди был латиноамериканским мужчиной, а они, как правило, были гордыми мачо, и я только что переступила эту черту.

И все же мне было все равно. Все заходило намного дальше и намного быстрее, чем мне было комфортно. На самом деле, меня уже выбило из зоны комфорта. Так что приходилось срочно нажимать на тормоза.

— Chiquita, мы не будем об этом говорить.

— Нет, будем, — огрызнулась я в ответ.

Его глаза начали слегка сверкать.

— Ладно, тогда давай поговорим, — сказал он.

Ой-ой.

Я больше не думала, что контролирую Разговор Джет.

— Время для разговора, — объявил он.

Я была права, меня лишили контроля над Разговором Джет. Разговор Джет только что сделал крутой поворот, приведя прямиком к Разговору Эдди.

Проклятье.

— Думаю, перед нашим разговором мне нужно выпить кофе, — сказала я, надеясь выиграть время.

— После. Сначала мы с тобой кое-что проясним.

Проклятье, черт, бл*ть и дьявольщина.

Я не очень хорошо справлялась с крутыми поворотами в наших с Эдди отношениях. И я совершенно не хотела ничего прояснять. Я не знала, чего хочу. Но точно знала, что я не хотела, чтобы они становились Отношениями, в то время как остальная часть моей жизни погрязла в хаосе.

— Эдди…

— Значение этого «Эдди» я знаю, — сказал он, — и ты можешь забыть об этом. Тебе не ускользнуть.

Каким образом он так хорошо меня знал?

Я сдалась и уставилась на него Взглядом.

Он проигнорировал Взгляд.

— Видишь ли, под градом пуль у меня была возможность узнать тебя получше. Можешь называть меня сумасшедшим, но я в этом знаю толк.

Мощь моего Взгляда усилилась.

Он продолжал его игнорировать.

— Тем не менее, из града пуль одна чуть не снесла твое милое личико прошлой ночью, и должен тебе сказать, мне бы очень хотелось, чтобы ты отпраздновала свой следующий день рождения. На мой взгляд, это ставит тебя перед выбором из двух вариантов. Первый вариант: ты сбавляешь обороты с этим делом «беру контроль над своей жизнью» и позволяешь мне обеспечить твою безопасность, то есть, делаешь то, что я говорю, и не выходишь в город со своей бандой на высоких каблуках. Второй вариант: ты поступаешь по-своему. Выберешь последний, я попрошу Ли поместить тебя в комнату ожидания, пока я не разберусь с этим дерьмом. Если это будет означать, что между нами все кончено, я готов рискнуть, зная, что после того, как дело будет сделано, ты останешься жива и будешь дышать, даже если будешь делать это в постели другого.

Не уменьшая мощности Взгляда, я ахнула:

— Эдди…

— Никакого «Эдди». Выбирай прямо сейчас, дверь номер один или дверь номер два, без обсуждений.

Серьезно?

Я так не думала. Он не будет лежать здесь и предъявлять мне ультиматум.

Я оттолкнула его, села, прихватив с собой простыню, и повернулась к нему, но он тоже сел, так что я потеряла преимущество над ним.

Так и быть, я не привыкла пользоваться никакими преимуществами ни над кем.

— Для обсуждения всегда есть место, — сказала я ему.

— Не в этот раз, — отрезал он.

Я прищурилась, глядя на него, а затем сказала нечто невероятно глупое. Не спрашивайте меня, почему. Может, из-за моего новообретенного характера; я еще не держала его под контролем, волей-неволей он давал о себе знать в самые неподходящие моменты.

(В свою защиту скажу, что Эдди вел себя властно)

— Дверь номер три: я делаю, что хочу, и, пока я это делаю, прошу Дейзи помочь мне избегать тебя. И дверь номер четыре: поджав хвост, сбежать, спасаясь от всего этого, уговорив Мейса помочь мне и маме исчезнуть в Мексике, как он и сказал прошлой ночью.

Глаза Эдди больше не были слегка сверкающими, в них разгорелось пламя.

— Что ты сказала?

Эм… может, пришло время отбросить свой характер и держать рот на замке.

— Я бы хотел снова услышать ту часть, где Мейс помогает тебе исчезнуть.

На самом деле я не думала, что ему захочется услышать это снова, поэтому решила больше не повторять.

— Расскажи о Мейсе, — настаивал он.

— Нет.

— Кажется, я что-то упустил, может, нам стоит вернуться к тому поцелую, которым вы обменялись, — предложил он, и я почувствовала, как негативные вибрации волнами исходят от него, ударяя в меня.

— Эдди.

— Твою мать, Джет! — взорвался он, и я никогда не слышала, чтобы он так громко кричал. То есть, я слышала, как он кричал, но сейчас это был рев. — Ночью тебя подстрелили.

— Поверь мне, я знаю! — крикнула я в ответ (но мой крик не был так хорош).

— Ты не высовываешь нос на улицу и больше не подходишь к Мейсу, — крикнул он.

— Ты не можешь указывать мне, что делать!

Его глаза сузились.

— Лучше, бл*ть, поверь, что могу.

Я почувствовала в висках пульсацию и решила откинуться на подушки вместо того, чтобы устраивать очередное состязание в гляделки, я все равно их никогда не выигрывала.

Я закрыла глаза и поднесла руку к голове.

Конечно, Эдди был прав, и это меня совершенно разозлило. У меня не было никакого права выставлять себя на всеобщее обозрение; я не знала, что делаю. Он пытался показать мне это на примере перцового баллончика, но разве я слушала? Нет. В итоге, я оказалась на полу грязной, прокуренной комнаты, прикрывая сестру от пуль, поставила моих друзей на линию огня, Ширлин, которую я едва знала, оказалась лежащей без сознания в коридоре и, наконец, мне к голове приставили пистолет. Пистолет, который выстрелил на глазах Мейса, заставив его вновь пережить свой кошмар.