Окно напротив (СИ) - Сокол Лена

Девушка вздохнула. Теперь ей не улыбалось включить свет этим вечером. За окном мерцал свет одинокого фонаря. В его бликах она могла видеть силуэт бывшего мужа. Тот застыл возле нее, растерянный и уже не такой злой, как прежде.

- Ты сломал мне занавеску, - тихо и робко сказала Марьяна, снимая с волос полотенце.

Мокрые пряди, освободившись, рассыпались по ее плечам плавными тугими волнами. Сергей смущенно опустил взгляд. Он почувствовал, как покалывает шею и спину. Ему вспомнился один эпизод из молодости, когда они ночевали у Мурзи. Как и тогда, плечи Мари были такими же хрупкими, круглыми, волосы нежно оттеняли мрамор ее кожи, переплетаясь и закрывая кончиками упругую грудь. И даже через столько лет это зрелище продолжало завораживать. Оно просто сводило с ума.

И в его голове не укладывалось, как могли они не сохранить то сильное светлое чувство, которое связывало их воедино. Как можно было не приложить еще одно, последнее усилие, чтобы не дать рассыпаться единственному, что было верным и правильным в их жизни.

Сергей забыл все слова. Все, что хотел сказать, о чем думал. Он слышал ее дыхание, и душа его уходила в пятки. Он проклинал это расследование, которое мешает ему исправить все ошибки прямо сейчас, и одновременно благодарил его за то, что чуть не дожил до старости в одиночестве, не имея цели. А цель теперь четко вырисовывалась в лице этой девушки, стоящей перед ним в одном полотенце и дрожащей то ли от тревоги, то ли от холода.

- Я боюсь оставлять тебя одну.

- Все нормально, - ответила Марьяна, рассматривая его лицо, - я – большая девочка, справлюсь.

- Все очень серьезно, две девушки были найдены убитыми после того, как посетили его квартиру. – Сергей указал на темный прямоугольник окна напротив. – Я никогда не прощу себе, если…

- Этого не будет. – Она ласково положила свою горячую ладонь ему на плечо. Ее тепло проникало даже сквозь толстую броню куртки и действовало сильнее, чем лошадиная доза успокоительного.

Донских застыл где-то на полпути между «растаять» и «быть решительным». Его руки повисли вдоль тела, спина согнулась, голова опустилась к ее лицу. Он не верил, что так близко находится от столь желанной им женщины. В полуметре, в тридцати сантиметрах, двадцати, еще ближе. Еще. Ему захотелось всего и сейчас же. Немедленно. Захотелось прикоснуться к ней губами и раствориться в них.

- Я остаюсь на ночь, - вместо этого прошептал он.

- Даже не думай.

- Остаюсь. Кто-то же должен тебя охранять.

Ее рука вдруг переместилась с его плеча на грудь, выстраивая между ними вполне ощутимую преграду. В глазах девушки теперь читалась озадаченность. Наверное, он, и правда, дико выглядел. С потерянным, почти обезумевшим, взглядом, полным любви к ней и ревности ко всем этим мужчинам, ее окружавшим. Сергей выпрямился и постарался успокоиться. Девушка продолжала смотреть на него пристально, словно не понимая, что происходит, словно перед ней крутили иностранный фильм без перевода и субтитров.

- Послушай, Сереж, я способна о себе позаботиться. Честно. Обещаю, что все будет хорошо. Никому дверь открывать не собираюсь. Если что, сразу позвоню тебе. Или вот, баллончик. И еще кричать буду, это я умею. – Она убрала руку и нахмурилась. - Донских, ты всегда так пялишься?

Он открыл рот, закрыл, снова открыл. Пожалуй, так сделал бы каждый человек, пребывающий в состоянии блаженной отрешенности. Сергей пожал плечами и попытался улыбнуться. Его глаза рассматривали аккуратный гладкий сосок девушки, отливающий темным в лунном свете.

- Что?

Марьяна перехватила его взгляд, охнула и спешно поправила полотенце. Это не помогло. Мужчина все еще казался замороженным. Тогда она, протянув руку, одним легким движением помогла ему захлопнуть отвисшую челюсть.

- Я говорю, ты так долго пялишься на меня, что уже не можешь остановиться! – Девушка направилась к спинке дивана, взяла халат и набросила сверху. - Пожалуй, мне стоит одеться.

- Нет, - сглотнув, произнес Сергей и направился к ней.

- Что нет?

- Не одевайся. – Он закрыл ладонями лицо и шумно выдохнул. - То есть… Я… О, Боже…

- Все-все, я поняла. – Марьяна поспешила закутаться в халат и покрепче затянула узлом поясок. - Прости, я же не знала, что ты придешь.

- Я предупреждал.

- Помню. – Она облизнула нижнюю губу, и от этого движения ее языка, такого знакомого, у Сергея вдруг закружилась голова. Ей пришлось отойти еще на шаг назад. - Какие у тебя соображения насчет Камышева?

Донских упрямо шел за ней почти наощупь по комнате, освещаемой лишь светом фонаря снаружи.

- У меня на него ничего нет. – Ему пришлось набрать больше воздуха в легкие, чтобы не задохнуться от странного нарастающего под ребрами напряжения. - Он странный, да, но не более странный, чем мы с тобой. Подозрительный. Но этого мало.

Марьяна больше не двигалась.

- Ты думаешь, он мог бы?

- Вполне.

Она вновь выставила вперед ладонь, останавливая его на расстоянии вытянутой руки.

- Как преступник это делает?

- Мне кажется, сажает их в свою машину, предлагает довезти, потом, вероятно, выходит под каким-то предлогом, возвращается и накидывает удавку. Возможно, с заднего сидения. – Сергей даже с этого расстояния терял голову от запаха ее кожи и шампуня для волос. - Это не более, чем догадки.

- Садит в машину?

- Да, и, судя по всему, у него отечественный автомобиль.

- Но у Камышева…

Он наклонился вперед, и ей пришлось немного ослабить нажим.

- Я знаю.

- Понятно. – Марьяна замерла. Его дыхание было так близко, что почти обжигало ее лицо. - Ты изменился.

Сергей схватил ее за талию и резко подтянул к себе:

- Не смотри так, а то я потеряю сознание.

Понимая, что лишается рассудка, и прежде, чем закрыть глаза, она прошептала:

- Еще раз повторю, что было бы ошибкой…

Он погладил ее по щеке. Нежно. Настолько нежно, что ей показалось, как на нее льется звездное небо, проникает через кожу и наполняет ярким светом. Он провел рукой по волосам, заставляя задрожать всем телом, и прижался к горячим губам. Из ее груди вырвался стон. Едва различимый, сдержанный стон сквозь зубы, заставивший приоткрыть рот, изогнуть спину, запрокинуть голову и податься ему навстречу.

Сергей целовал ее, и Марьяна больше не сопротивлялась. Ненавидела себя за это, но желала еще. Еще сильнее, еще крепче, еще горячее и жестче. Ее руки уже метались по его затылку и были готовы опуститься ниже, когда в дверь вдруг настойчиво постучали.