Я буду любить тебя (СИ) - Ильина Кристина

- Что я несу?!- мама вновь начала кричать. - Да ты хоть знаешь, сколько таких малолеток как ты, сейчас приходят ко мне аборты делать?! И половина из них как раз таки и дружат с такими как твой Ваня!

"О боже.... Опять начинает говорить мне о том, что какие-то безмозглые дуры моего возраста сделали аборт",- подумала про себя я. Каждая наша ссора ну ни как не может обойтись без этого. У меня складывалось такое впечатление, что она мне не верит, и совсем не знает меня. Что если она не напомнит мне об этих девках, то ночью не уснет. Было даже немного обидно слышать такое от родной матери. Мы ругались с ней довольно долго и все соседи как всегда всё слышали, а потом шептались у меня за спиной, твердя вечно одно и тоже. "Опять мать довела...", слышала я, как только после очередной ссоры выбегала из секции и убегала, куда подальше от общаги. И тот день был не исключением. Мама обвиняла меня во всем, что можно было. Я была виновата в том, что от нее ушёл муж, виновата в том, что у неё ни как не может наладиться личная жизнь. Кому нужен был чужой ребенок! Мама грозилась уехать в Москву и оставить меня с тётей, а тётя же услышав такое, сразу сказала, что нахлебница ей не нужна и если мама уедет она сдаст меня в детский дом. В такие минуты я чувствовала себя никому не нужной, и мне казалось, что моя мама мне вовсе не родная. Ведь мне многие говорили, что я не похожа на свою мать и н каких сходств даже не было, но я не обращала на это внимание. Просто думала, что людям нечего пообсуждать вот и придумали очередной бред, что бы было о чём говорить. К концу нашей ссоры, когда мы вроде обе успокаивались, но злость ещё оставалась и мы бросали друг другу какие-то обидные фразы, приходила тётя и своим ворчание подливала масло в огонь.

- Да вы достали орать каждый день! Голова от вас болит! Были бы деньги, съехала от вас давно!- кричала она, тем самым выводя мать из себя ещё больше.

- Сидела бы ты молча, и не гавкала! Я тебя к себе привезла, а тебе еще что-то не нравится!? Если бы не я, сидела бы ты сейчас в деревне с матерью!

У моей бабушки было шестеро детей. Три девочки и три мальчика. Семья у нас была очень большая. У меня было много братьев и сестёр и, казалось бы, я никогда не останусь одна, и мне есть к кому обратиться в трудную минуту, но так думала только я одна. Не смотря на то, что семья у нас была большая, жили мы не очень дружно. Наши родители вечно ругались между собой, и настраивали нас - детей, друг против друга. Я никогда не слушала мать в этом случаи. Мне хотелось общаться с ними, хотелось гулять, веселится. Они были мне не родные, а двоюродные, но я все рано их любила, и считала родными. А вот они наоборот делали вид, что меня не существует. С некоторыми мы жили в одном районе и даже дома у нас находились на близком расстоянии. Но во дворе ни кто не знал, что человек, с которым общался даже Андрей, это мой брат. Когда я видела их на улице, они даже не смотрели в мою сторону, просто проходили мимо. Мы были чужие. Именно поэтому опеку надо мной оформил Миша, потому что больше не кому было. В таких случаях опеку оформляют на родственников, но как только они узнали, что я стала инвалидом, и вовсе исчезли из моей жизни. Пришел самый старший брат в больницу через неделю, что-то говорил, утешал, обещал, что они все в месте ко мне придут и что они на самом деле любят меня, но это было все ложью. Я поняла это еще тогда, в больнице по его глазам. В его словах не было ни капли правды. Он лгал, лгал, потому что ему было меня жалко, но я ждала.... ждала их всё равно. Каждый день ждала, и каждый раз, когда в палате чуть приоткрывалась дверь, я с надеждой ждала, что в палату сейчас зайдут они, но в палату входили совсем не те, которых я ждала: медсестра, Ваня и врач. Пока я лежала в больнице никого из родных у друзей я так и не увидела. Даже мама приходила ко мне реже чем Ваня. Он ночевал рядом со мной. Даже мама чувствовала в тот момент, что с Ваней лучше не связываться, да ведь и не только мама.... Все... Абсолютно все мне твердили, что Ваня - это не моё... мы с ним не уживемся и скорее всего я поломаю себе всю жизнь. Ведь у меня характер был не сахар, а с ним было очень тяжело. Но я не слушала никого! Я любила... любила его тогда хоть и не сильно, но любила, и была ему благодарна зато что он появился в моей жизни и хоть как-то отвлекает меня от мыслей об Андрее. Он столько сделал для меня, но в то же время он убивает меня как физически, так и морально. Я люблю его... люблю и ненавижу....

Хотелось кричать. Кричать и выплеснуть всю ту боль, которая накопилась. Я прекрасно понимала, что из-за очередной истерики, мне может стать плохо, и что сердце не выдержит. Но я продолжала выть от того что понимала, что осталась совсем одна.

На следующее утро, а точнее на следующий день я проснулась с жуткой головной болью. Все тело ныло, я боялась лишний раз пошевелится. Одна нога так же продолжала дергаться, тем самым причиняя мне жуткую боль. Дышать было тяжело. Вчера я такой боли не ощущала, возможно, была просто в шоковом состоянии. Я невольно начала вспоминать тот злополучный вечер, но в голове были лишь обрывки. Было ощущение, что я что-то забыла, упустила. В голове встала картина разъярённых Ванных глаз. По телу побежали мурашки, меня вновь начало трясти. Без задней мысли я положила одну руку на живот и тут же вспомнила о народившемся малыше..... О долгожданном малыше..... Из глаз тут же брызнули слёзы. Я не кричала, я не издавала ни каких звуков вообще, я просто плакала. Из глаз просто лился очередной водопад слёз. Уже на утро, я на свежую голову поняла, что зря накричала на Ваню вчера, зря выговорила ему всё и обвинила во всем его. Ведь моя вина в произошедшем тоже была. Я была виновата во всём ничуть не меньше его. Моя вина была в том, что я вела себя как полная дура и всё последние дни пыталась причинить ему боль. Так как ударить как он меня, я его не могла. Я сыграла на его чувствах, сознательно уйдя из дома. Я прекрасно знала, как он будет волноваться, переживать, психовать, изводить себя. Но на тот момент моя цель была сделать ему больно, как это сделал он. Я удивлялась, как он вообще после моей "ночной гулянки" пустил меня домой.

Уходя их дома, я и подумать не могла, что мне придется испытать и увидеть очень многое, и моя расшатанная детская психика к таким событиям была не готова. Я не забуду эту неделю никогда! Это были семь самых ужасных ночей в моей жизни. Все эти дни я была в двояком состоянии, когда ни жива, но в тоже время и не мертва. Я думала, что погуляю, денёк и тут же вернусь домой, но не тут то было. В мои планы ни как не входила встреча с вечно пьяной Лерой и её друзьями уголовниками. Когда она позвала меня с собой, я без задней мысли согласилась и решила переночевать у неё. Дальнейшие события я помню смутно. Помню противный, горький вкус алкоголя, причём я не помнила даже, что именно мы пили. Хотя не так, не помнила, чем Лерка поила меня. Я долго отказывалась с ней пить, даже хотела уйти. Но она уверяла меня в том, что если я сейчас уйду, то спокойно домой вернусь вряд ли. Я с ней согласилась, так как знала, что по району опять гуляет маньяк. Она сварила мне кофе, и мы просто сидели и болтали о чём-то. После второй чашки кофе меня разнесло окончательно. Я моментально забыла о ждущем меня дома Ване, обо всем на свете. Мне было на всё как-то параллельно. Мы смеялись, обсуждали парней. Ваню, Игоря, и даже Андрея. Истерически смеясь как ненормальные, мы с Лерой сбрасывали каждый Ванин вызов. Помнила, как стояла на крыше и смотрела вниз, помню ватные ноги. Меня кто-то вытащил оттуда. Крики, слезы, непонятное состояние сопровождали меня. Андрей пытался привести меня в чувства и вернуть меня в нормальное состояние адекватного человека, и у него это получилось. Он посадил меня в такси и, дав водителю денег, попросил отвезти меня по адресу, где мы жили с Ваней. Но видимо так и не смогла до конца отрезветь. Так как пока таксист заправлялся, Лерка с жуткими криками "Ника, прыгай сюда!" махала мне из тонировочного джипа, который меня опять же ни чем не испугал, а хотя должен был, но это произошло, если бы я была в трезвом состоянии. Опять же не заметив ничего подозрительного я быстро пересела в тонировочный джип. Всю ночь мы катались по городу с кучей порцией алкоголя. Через час я забыла обо всём на свете. Дальше я помнила всё отрывками. Стоны Лерки на бильярдном столе под двумя пацанами с бандитской рожей. Ржание, противный смех. Парочка пацанов, сидевшие рядом. Со шприцем в руках, и ухмылкой на губах, рассыпанный повсюду кокс, разлитое пиво и запах сигаретного дома. Всё это было для меня дикими, хотелось домой, к Ване. Хотелось избавиться от всего. Я тихо плакала сидя на диванчике и мечтала об одном, что бы сейчас зашёл Ваня и забрал меня отсюда. Идти я не могла, так как еле стояла на ногах, и вообще даже представления не имела где мы находимся, а телефон - моя последняя надежда на спасение в тот момент находился у Леры. Я даже не знала, когда та успела его у меня забрать. Все оставшееся дни мы провели в каком-то общежитии с тремя пацанами. Спать там было негде, да и кроме меня спать то ни кто и не хотел. Все пили, курили, ширялись, и вдыхали в себя белый порошок. Лера пыталась подсадить и меня, но тут мой мозг наконец-то сработал. И я дала ей понять, что наркоту пробовать не собираюсь. Смахну белые две дорожки на пол, я развернулась и, схватив кроссовки, выбежала из блока. Я бежала босиком по холодным, бетонным лестницам. Меня тошнило от самой себя. Сил плакать уже не было, и я просто бежала, не разбирая дороги. Уже на первом этаже лестничного пролёта догнав меня, Лерка устроила мне взбучку.