- Допустим, я тебе поверю, - прищурившись, задумчиво произнес Чернявский, постукивая по белоснежной шелковой скатерти кончиками пальцев. - И останусь в стороне... Один вопрос, парень. Чем же Владлен ухитрился тебе так насолить?
- А не нужно было трогать мою женщину, - откровенно усмехнулся Михаил, как прежде глядя в глаза вору в законе, не испытывая при этом и тени страха.
Он был уверен в своей правоте.
- Вот как... - изумленно выгнув брови, мужчина откинулся на спинку стула.
Задумчиво пожевал нижнюю губу, обдумывая произошедшее... И вдруг приказал. - Рассказывай. Всё, что знаешь.
- Особо рассказывать нечего, - снова закурив, байкер слегка дернул плечом, явно не испытывая никакого удовольствия от затянувшейся беседы. - Я уже сказал -мне плевать, какие дела он проворачивает в университете и за его пределами. Я не знал о них ничего, как и о нем самом. Но лишь до тех пор, пока к моим друзьям за помощью не обратилась моя же женщина, которую этот урод исполосовал ремнем в собственном кабинете. Трещина в ребре, отбитые внутренности синяки...
Вы не хуже меня знаете о последствии подобных побоев. И моя девушка стала не единственной - почти десяток девочек подверглись домогательствам с его стороны. Под угрозой отчисления, благодаря запугиваниям и избиениям они делали все, что он хотел.
- Родственники?
- Он выбирал тех, за кого некому было вступиться, - невесело усмехнувшись, покачал головой Михаил. - Он ошибся только раз. Не принял в расчет меня,
решил, что стоит напугать мою девушку моим возможным убийством, и она будет молчать. Зря. Я своего никому не отдаю. Тем более женщину...
- Значит, вот, в чем проблема, - задумчивость на лице Чернявского возрастала все больше, в то время как злость уходила из его глаз. Как любой законник, он не приемлил насилия над прекрасным полом. Только тот, кто слаб, обидит женщину.
А слабых уважать не за что... - Это меняет дело.
- И почему же? - иронично выгнул брови младший Алёхин, уже успевший понять по лицу Володи Черного, что шутить он не настроен.
- Да потому что, мальчик, - усмехнулся в ответ мужчина. - Что с Островским меня никогда не связывали никакие дела. Ни родственные, не финансовые. Он не наш, и никогда им не станет. Паршивой овце в стае волков не место...
Мих осознал свалившуюся на него информацию далеко не сразу.
С трудом добытая информация, тщательно выверенный план, бессонная ночь, в ходе которой он тщательно продумал весь разговор, куча потраченных нервов и времени, а в итоге... Всё зря?
Такие люди, как Володя Чёрный шутить не будут. И уж тем более не станут кидать отмазки и открыто отрицать свою причастность. За базар он отвечает, это бесспорно.
И потому выходит, что сам байкер только что крупно облажался.
- Твою ж мать!
- Мать - святое, - добродушно усмехнулся Владимир. Стрельнув у своего собеседника сигарету, закурил и, выпустив кольца дыма, подтвердил недавние мысли владельца «Максимуса». - Ладно, разрешу я твою беду, не гневи Бога почем зря.
- Интересно, как? - резко выдохнув дым, почти огрызнулся Мих, чувствуя, как все его прежнее спокойствие летит к чертям собачьим. Если раньше он держал себя в руках, зная, что перед подобными людьми показывать свои слабости не стоит, то теперь выдержки просто не осталось.
Он и так рисковал собственной жизнью (да и не только своей), придя сюда... А теперь оказалось, что только лишь потерял время и, возможно, нажил себе опасного врага!
- Толковый ты парень, хоть и вспыльчивый, - прищурившись, сквозь дым посмотрел на него Владимир. - Сработал хорошо, да только не знаешь много.
Владлен не наш человек, не по понятиям он живет. С таким, как он, я дел не имею.
Попытался раз, когда сопляком он еще был, да не срослось. На том и закончил. А слухи, сам знаешь, как долго по злым языкам ходят.
- Потому все и считают, что именно вы его покровитель, - слегка успокоившись, Алехин провел рукой по волосам. Если вор говорил в лицо нечто подобное, удара в спину от него можно было не ждать - свое презрение законники выражали всегда открыто. Затушив окурок в пепельнице, Мих решился на вопрос. - Но если это не вы... тогда кто?
- Раз уж знаешь ты одну мою тайну, пожалуй, скажу и вторую, - смерив парня долгим взглядом, вроде бы добродушным, но скрытое предупреждение в нем нельзя было не заметить. Достав из внутреннего кармана пиджака ручку, Чернявский написал на салфетке пару строк. - С Владленом не будет иметь дел никто из наших. И не вступится за него, будь спокоен. Он выбрал не ту сторону.
- Спасибо, - забрав бумажку, Мих, не глядя, сунул ее в карман. А после, сдержав вздох, медленно произнес, говоря уверенно. - Владимир Николаевич, думаю, мне стоит извиниться. Я сам не перевариваю шантаж, но... выхода не было. Мне нужно прижать эту суку, иначе он от моей девушки не отстанет. Будьте спокойны, о ваших тайнах никто и никогда не узнает.
- Все тайное рано или поздно становится явным, - философски усмехнулся мужчина, гася уголек на сигарете кончиками пальцев. Выбросив окурок, стряхнул вытер сажу с рук и хмыкнул. - Ну, покажи хоть, что за женщина такая, ради которой ты ко мне прийти не побоялся.
Отказываться байкер не стал. Достал из кармана бумажник, вытащил из пластикового кармашка фотографию и протянул ее законнику.
Тот долго всматривался в снимок, задумчиво его рассматривая. А потом кивнул головой, возвращая:
Красивая. За такую и умереть не жалко.
- Надеюсь, умирать мне в ближайшее время не придется, - невесело отшутился Алёхин, убирая бумажник в карман и поднимаясь. - Еще раз спасибо, Владимир Николаевич. Надеюсь, без обид?
- Что с обиженными делают, ты и сам знать должен, - отозвался мужчина, тоже поднимаясь. Взяв с соседнего стула свое пальто, он вдруг остановился, задумчиво глядя перед собой. А потом повернулся к собравшемуся было уходить рокеру. – Ты вот, что, парень... Владлен - человек гнилой, поганый. От него с любой стороны подвоха жди. За свое он еще ответит, но уже по другому закону, по нашему. А до тех пор, если помощь понадобиться, ты меня набери - помогу еще раз, по-
доброму.
- Неожиданно, - не скрывая удивления, протянул Михаил. - Но отказываться не буду. Один вопрос...
- Почему? - понимающе посмотрел на него Чернявский, надевая пальто и поправляя высокий воротник. - Есть у меня слабость, Миша. Какая, ты уже и сам понял. Раз я пошел против корешей, оберегая свою женщину, разве тебя понять не смогу? Шантаж - гнилое это, не по твоему нутру, не по-людски. Но раз и на него решился, чтобы любимую защитить, значит, настроен серьезно. Это по мне, уважаю.
Алёхин улыбнулся, впервые за весь разговор, просто и открыто.
Получить одобрение, уважение, помощь, а самое главное, прощение вора в законе - это дорого стоит.
Однако... что ему дальше делать-то?
***
От парковки возле ресторана неспешно отъехал приметный «Хаммер» с аэрографией улыбающегося Джокера на боку. Дорогой внедорожник живо вклинился в большой поток машин, характерный для обеденного часа в центре крупного города. И лишь спустя несколько минут за ним хвостом пристроился еще один кроссовер, черный и агрессивный, вынырнувший неизвестно откуда.
Машины больше часа лениво плутали по городу, и лишь потом, незаметно свернув под арку в малоприметный переулок, вывернули на улицу, соседнюю с тем самым рестораном. Остановившись около элитных высоток, но лишь на минуту, дожидаясь, пока охранник в будке сверит номера и откроет шлагбаум. После чего оба внедорожника скрылись в подземной парковке, въезд в которую располагался прямо посреди заснеженного двора с обилием детских площадок – теперь сторонним наблюдателям, если, конечно, они были и не потерялись в процессе петляния по городу, не удастся понять, в какой именно из домов отправились владельцы элитных машин.
