Охота на Трясогузку (СИ) - Перова Алиса

Александрина даже самой себе не готова была признаться, что до сих пор ревнует Горского. Да нет же, при чём тут ревность⁈ Просто потерять постоянную опеку и внимание Гора — это оказалось так странно и непривычно… а теперь ещё и эти непонятные дети. И всё же Саша убеждала себя, что никакая это не ревность. Вот если бы у Вадьки завелись неучтённые дети, тогда была бы великая трагедия, а у Гора…

Память вдруг подкинула декабрьскую встречу в снежном лесу и опасно беременную пассажирку Горского. Почему эта рыжая девочка была в его машине, и почему с животом? А вдруг этот живот от Гора?.. Не-эт, это ерунда какая-то — девчонка слишком юная и невзрачная, она же совсем не в его вкусе. Да и не может быть у Гора детей, он ведь бесплоден!

Бесплоден!

Эта мысль каждый раз вызывала в Саше острое сочувствие, и тогда она с неистовым пылом желала Горскому здоровья, удачи и всяких там благ… но в то же время эгоистично мечтала навсегда остаться в его сердце единственной любимой женщиной. Это хоть как-то компенсировало бы её уязвлённое самолюбие после того, как Гор поступил с ней в загсе.

«А подаренная квартира — это тебе недостаточная компенсация?» — прозвенел в голове Айкин голос.

«Но это же совсем другое!» — мысленно возразила Александрина. Но да — несмотря на её гордый взбрык, подаренная Горским шикарная студия так и осталась её собственностью. А ещё целый сундук сокровищ на добрую память. Что ни говори, а Гор — мужик щедрый. И кому теперь с ним посчастливиться?

Да к чёрту этого Змея, хватит уже о нём!

Александрина всё сильнее и сильнее раскачивалась на качелях и старательно думала о том, как через несколько дней их новое детище, база отдыха «Рябинки», начнёт принимать первых гостей. Ох и намучились они с этими «Рябинками»! Саша, когда впервые увидела эту заброшенную и заросшую базу, пришла в ужас — да кто сюда попрётся в здравом уме⁈ А тем более — за деньги!

Но глаза боялись, а руки делали. Рабочих рук было много — и родственные, и дружеские, и наёмные. А уж сколько денег вбухали — вымолвить страшно! Вадька потратил все собственные средства, Геныч по уши влез в кредиты и в карман папы, даже Пал Ильич подкинул с барского плеча. И хотя до идеальной задумки было ещё далеко, «Рябинки» уже радовали глаз.

Несколько старых домиков отреставрировали, перепахали и засеяли газоном землю, а от входных ворот вымостили чудесную аллею, вдоль которой по обеим сторонам тянулись к солнцу три десятка тоненьких юных рябинок. Тут надо сказать, что к посадке деревьев руку приложили все — и Рябинины, и Цветаевы, и Ланевские, в том числе и самые маленькие — Лиечка и Кирюша. Итак, теперь у каждого здесь есть собственное подшефное деревце, а то и несколько, а база «Рябинки» полностью оправдала своё название.

А какой шикарный пляж забацали! Камыши заметно проредили, реку очистили от водорослей, навезли тонны белого песка и закупили шезлонги и зонтики. Теперь было даже жаль пускать чужаков на их чистенькую ухоженную территорию. Но что поделать — пора отбивать свои деньги. А сколько ещё придётся вложить — мама дорогая!

Александрину радовало, что её муж с энтузиазмом нырнул в этот бизнес, и на её директорское кресло на «Воронцовскснабе» покушаться не собирался. Вот только, кто в него сядет, когда Саша уйдёт в декрет? И удастся ли потом вернуть свой трон?

Притормозив качели, Александрина ощупала свой округлившийся живот и с беспокойством огладила талию. Божечки, что же станет с её фигурой⁈ За время своей беременности Саша набрала всего два килограмма, но ей казалось, что эти два кило прилипли именно к её, ещё недавно такой стройной, талии. Ну уж нет, она не позволит себе разожраться и никогда не станет такой, как бабка Валя. И к чёрту гены, она сама себе хозяйка!

Однако не только это беспокоило Александрину — она-то хотела девочку, а на УЗИ разглядели мальчика. Мальчика, блин! Что она с ним делать-то будет? Она же не умеет с мальчиками!

Но даже не в этом дело… начать с того, что в ближайшие лет пять Саша вообще не планировала становиться матерью, но в свой очередной медовый месяц они с Вадимом будто с цепи сорвались и совсем потеряли бдительность. И результат не заставил себя ждать — в октябре в полку Рябининых станет на одного мужчину больше. Спасибо хоть не на двойню.

Зато Вадик вне себя от счастья, и девчонки — в восторге, и Пал Ильич тоже вроде рад… или делает вид, что рад. Всем известно, как он обожает своих внучек, и трудно вообразить, что он так же сильно сможет полюбить внука.

Ох, да что там свёкор, если даже сама Саша не могла представить, как сможет любить кого-то больше, чем своих племяшек. А вдруг ей не дано… что если она такая же непутёвая, как их мамаша? И от этих мыслей Саше становилось страшно и очень обидно за своего обделённого любовью малыша.

Хотя с другой стороны — вон, Айку вообще невозможно было представить в роли матери, она же терпеть не могла детей. Может, и в ней, в Саше, проснётся эта безусловная слепая любовь к своему ребёнку, когда он родится? Но где же эта любовь сейчас? Ведь даже Настя уже любит и ждёт с нетерпением своего Лучика Анастасьевича, а у Саши к своему ребёнку пока только жалость и любопытство — примерно, как к сицилийскому Лучику.

Прямо одни расстройства!

— Ху-га-га! — ликовал летящий по реке Геныч.

— И-и-и! — радостно пищала малышня.

— Вадюх, ты окривел, что ли? — возмущался Женька, размахивая длинными ручищами. — Налепил, как бык нассал, страдающий циститом

«Ах, ты, козлина!» — всё сильнее заводилась Александрина и озиралась по сторонам в поисках предмета, которым можно запустить в обидчика.

Вадик же не реагировал на выпады — молча переделывал свои косяки и оставался невозмутимым, как сытый удав. Женьку он не боялся, но ради своих девчонок старался сохранять мир и спокойствие, чем ещё сильнее бесил Евгения Ланевского. А стоило бы напомнить зарвавшемуся мудаку, что это Вадик — хозяин «Рябинок», а кое-кто здесь в гостях.

— Сашок, клубнички хочешь? — голос, прозвучавший почти в ухо, заставил Александрину вздрогнуть и оглянуться.

— Айка, напугала, зараза! Нафига так подкрадываться?

— А кого ты боишься? Тут все свои, — Айка протянула сестре полную миску спелой и крупной клубники.

С босыми ногами, хвостиком-пальмочкой на макушке, в обрезанных потертых джинсах и широкой футболке, она была похожа на маленького шпанёнка. Правду говорят, что маленькая собачка — всегда щенок. У Кирилла уже тридцатник не за горами, а жена, как подросток. Ещё лет пять, и их станут принимать за папу с дочкой.

— Вот только некоторые свои хуже чужих, — огрызнулась Саша и, подхватив одну ягодку из миски, запустила ею в Женьку.

Но Александрина никогда не отличалась особой целкостью, и клубничка улетела в никуда.

— Да забей, — отмахнулась Айка и, сцапав самую крупную ягоду, прицелилась. — Просто Геныч в последнее время постоянно с Вадиком, а Женёк психует. Кир говорит, что он когда-то и к Максу трудно привыкал.

Запущенная Айкой клубника быстро достигла цели и, столкнувшись с Женькиным затылком, взорвалась сладким соком. Женёк, подпрыгнув, выругался, оглянулся и попытался уйти от очередного снаряда, но встретил его обнажённой грудью.

— Класс! — торжествующе взвизгнула Александрина.

— Не беги от снайпера, Жек, а то так и помрёшь уставшим, — заржал Макс.

— Так, хорош добро переводить, — приказала себе Айка и снова протянула сестре угощение. — Давай, налегай на витамины.

— Му-гу, — закинув в рот сочную ягоду и забрав миску, Саша схватила за широкий рукав норовившую улизнуть Айку. — Стоять! Колись быстро, зачем ты ездила к Горскому?

— Трындец! Если ты забыла, мы с ним тренируемся вместе, — сестрёнка смотрела на неё своими чернющими и очень честными глазами. — А вот почему тебя до сих пор волнует твой бывший — это вопрос. Или тебе напомнить, что ты замужем за моим братом?

— А может, тебе напомнить, что я твоя сестра? — рявкнула Александрина. — При чём здесь замужество, я тебя что, прошу нам случку устроить? И мне, между прочим, вредно волноваться, а ты меня намеренно бесишь. Мне по хрену ваши тренировки, я тебя о детях спрашиваю. Что там за детский сад у твоего Змея?