внимательнее.
— В записке объяснение, — сказал Гвидо. — Но вы все же должны прочитать всю
историю.
Дерьмо! Возможно, не такая уж хорошая идея сказать Гриззу, чтобы он прочел это.
Тот, перечитав рукописную записку, пробормотал:
— Это прекрасно. Это чертовски хорошо.
Письмо и документы объясняли кое-что. Это совпадало с тем, что Стивен Маркус
рассказал ему несколько лет назад. Маркус, мешок дерьма, который издевался над своим
ребенком. Раньше Кит подрабатывала няней этого мальчика. Ублюдок признался, что у
него есть на Делию, но не упомянул об этом. Возможно, он даже не думал об этом, потому
что настоящий секрет Делии оказался гораздо серьезнее. Или никогда не знал, потому что
в записке говорилось, что Делия только недавно получила кое-что из этого.
Гризз свернул листки бумаги и положил их вместе со снимком обратно в Библию.
Возвращая ее Гвидо, он сказал:
— Сохрани это для меня. Сохрани в безопасном месте.
Затем он откинулся назад на спинку стула и усмехнулся.
— Делия, — произнес Гризз вслух. — Ты умный, гребаный кусок дерьма.
И натужно рассмеялся.
Глава 60
2000
Когда они возвращались, Джинни молча наблюдала за Томми.
— Джинни, этот засранец сам напросился.
Ей нечего было сказать. Она видела Томми в ярости и раньше. И знала, что в
шестнадцать он прибил взрослого мужчину к забору. Видела, как избил до полусмерти
двух мужчин в «Разоре».
Но с тех пор, как они поженились, Джинни не видела, чтобы муж совершал
насилие. Почему он так жестоко повел себя с Джойнером? Почему в последнюю минуту
принял решение раздробить руку мужчины? Что заставило его буквально взорваться?
Сдерживаемая много лет агрессия или напряжение последних дней?
Не зная, что и думать по этому поводу, она отчетливо поняла только теперь: Томми
сын своего отца.
За ужином они поговорили. Джинни хотела знать, о чем они беседовали с Гриззом
перед казнью. Понимая, что вынуждает мужа повторяться, она хотела убедиться, что
Гризз умер мирно. Без затаенного в сердце гнева.
Вернувшись, они обнаружили, что Джейсон все еще не помогает Картер с
животными.
— Он даже не понял, что вы уезжали, — сказала Кэйси, вопросительно посмотрев
на подругу, так как была заинтригована ее последним заявлением перед уездом.
— Я расскажу тебе об этом позже, — сказала та, бросив сумочку на столик. — Это
длинная история.
— Я посмотрю, не проголодались ли они, — Кэйси выскользнула, оставив
супругов одних.
— Ты не вернешься домой со мной и Джейсоном сегодня вечером, — сказал
Томми спокойно.
Он утверждал, не спрашивал, и она не ответила.
— Джинни, пожалуйста, милая, — он повернулся к ней. — Я понимаю, что ты не
можешь прийти домой сегодня вечером. Возможно, даже не вернешься на этой неделе. Но
я должен знать, что наш брак в порядке. Что это время нужно, чтобы ты могла справиться
со всем этим. Пожалуйста, Джин... ты не беспокоишься о нашем браке, верно? У нас
крепкий брак, правильно?
Она просто молча смотрела на него.
— Когда вернешься домой, я расскажу тебе остальное, — пообещал Томми. — И я
думаю, что мы должны подумать о переезде. Мы можем даже уехать из Флориды. Начать
с чистого листа в другом месте. Как насчет Северной или Южной Каролины?
— Остальное? — Джинни бросила на него взгляд. — И теперь ты собираешься
переехать? Томми, мы не можем просто забрать детей и уехать. А как же школа? Что
будет с твоей работой?
— У нас достаточно средств, чтобы жить комфортно, пока я не найду новую
работу. Дети справятся. Они заведут новых друзей в новых школах. Джинни, давай
продадим этот дом. Давай избавимся от всего этого и начнем жить заново. Пожалуйста.
Их прервали вошедшие через заднюю дверь сын и подруги. Джейсон направился к
ним.
— Тетя Кэйси собирается приготовить мне жареный сыр, — сказал он, подбегая к
матери и крепко обнимая ее талию. — Ты придешь домой сегодня вечером, правда, мама?
— он посмотрел на нее, затем на отца. — Вы оба придете домой, верно?
Томми посмотрел на Джинни с мольбой в глазах.
Та взъерошила сыну волосы.
— Нет, сладкий. Кэйси нужно вернуться на работу, а Билл еще не вернется. Картер
не помешает моя помощь.
Джейсон начал протестовать, когда Кэйси позвала:
— Джейсон! Помоги мне пожарить сыр!
Пожав плечами, он закрыл рот и направился в сторону кухни.
Однако муж не перестал уговаривать Джинни, чтобы она вернулась домой.
Наконец ее терпение лопнуло.
— Нет! — заорала она так громко, что Томми бросил быстрый взгляд на кухню.
Никто не вышел, все, должно быть, вернулись на улицу, чтобы поесть. — Прекрати
спрашивать меня, Томми. Ты понимаешь, что в течение двадцати пяти лет я не принимала
самостоятельных решений, кроме того, каких бухгалтерских клиентов взять, или что
приготовить на ужин или где мы проведем отпуск? Перестань изводить меня. Я приду
домой, когда буду готова.
Он был так потрясен редкой для нее вспышкой, что сделал пару шагов назад и
уставился на жену. Но она все не остановливалась.
— Я не делала важный выбор для себя. Никогда. Я не принимала решение быть с
Гриззом. Он выбрал меня, — она буквально выплевывала слова. — И даже не знаю, что
сказать о ночи, когда я потеряла девственность, — женщина сказала последнее
предложение шепотом, глядя на патио, затем перевела взгляд обратно на Томми. — Да, я
добилась поступления в колледж, но всегда казалось, что это спланировал Гризз, не я.
Требовалось много аргументов. Если Аксель не брал меня, я не могла пойти танцевать. Я
ничего не могла делать одна. И затем, даже после того, как Гризза арестовали, он сказал
мне выйти замуж за тебя. Он вынудил меня сделать это, сказав, что если я действительно
люблю его, то сделаю это. Не пойми меня превратно, это было правильное решение. По
крайней мере, раньше я так думала. Теперь я уже не так уверена. Но это снова был не мой
выбор.
Джинни понимала, что ее слова ранят, но ей было все равно.
Томми знал, что она права. Всегда был кто-то — Гризз или он — кто влиял на нее.
Даже в тот день он убедил ее вернуться к Гриззу после того, как нашел в церкви, участвуя
в интриге со своей стороны. Он мгновенно почувствовал укол вины.
— Если действительно хочешь спасти наш брак, ты должен дать мне пространство,
— смягчив тон и пристально глядя на мужа большими карими глазами, сказала она. — Ты
только что рассказал мне несколько слишком сумасшедших, чтобы верить историй. Не
говоря уже об открытии, что меня снова и снова обманывали практически всю жизнь. И
теперь я должна поверить? Честно, я хочу, но не знаю, Томми. Ты понимаешь меня?
Он мог только кивнуть.
Джинни принялась рассказывать ему о кое-каких бытовых вещах. Сообщила о
расписании Мими и Джейсона. Она радовалась, что он взял неделю отпуска. Это поможет
ей, оставаясь у Картер, привести мысли в порядок, не чувствуя себя виноватой.
Затем Джинни кое о чем подумала, но не была уверена, должна ли она поднять эту
тему. Любопытство взяло верх.
— Дневник Мо. Ты читал его?
— Немного.
— Есть что-нибудь, что я должна знать? — спросила она. — Стоит прочитать его?
— Честно, Джин, не знаю, должна ли ты читать его. Я не знаю, что это даст. До сих
пор ничего плохого. Не совсем хорошо, но эй, это жизнь, — он улыбнулся. — Она все
время разговаривает с кем-то по имени Элизабет.
— Что?
— Элизабет. Без понятия. Все записи начинаются одинаково. Дорогая Элизабет.
— А мы слышали когда-нибудь имена ее матери или сестры?
Прежде чем Томми мог ответить, до них донесся голос Джейсона.
