Охота на Аделайн (ЛП) - Карлтон Х.Д.

Тем не менее, я жажду этого в любом случае.

"Почему?"

Я вздыхаю, размышляя о том, сколько я должен сказать. Он убивает людей, чтобы заработать на жизнь?

Слишком много. Он преследовал меня?  888 Никогда бы не пережила это, независимо от того, как

виноватой она себя чувствует.

Так что я просто соглашаюсь с правдой. Часть, которая не объявляет его психопатом с небольшой проблемой привязанности.

— Он спасает женщин и детей от торговли людьми, мама. Он очень глубоко вовлечен в этот темный уголок мира».

Она резко втягивает воздух, ее позвоночник выпрямляется, а глаза расширяются от возмущения. — Он стал причиной вашего похищения?

— Нет, — отрезаю я. «Он не зачем, и нужно помнить, что он спас меня.

Меня бы здесь не было — не было бы в живых — если бы не он.

Она в замешательстве качает головой и спрашивает: «Тогда почему ты была? Если он связан с теми же людьми?»

Я пожимаю плечами, изображая беспечность, которой не чувствую. «Было много факторов, но ни один из них не был его делом. Это все, что важно».

Она вздыхает, одновременно и разочарование, и согласие. — Он опасен?

— Да, — признаюсь я. «Но не со мной . Он любит меня, и не только это, он любит меня такой, какая я есть. Он никогда не хотел меня изменить».

Она вздрагивает от раскопок, но на этот раз воздерживается от защиты.

«То, что он любит тебя, не означает, что он хорош для тебя», — решительно говорит она.

Я поджимаю губы, на мгновение обдумывая это. «Что  тогда хорошо, мама? Ты знаешь лучше, верно? Настоящий порядочный парень, юрист или врач?

— Не будь тупицей, — отрезает она. «Как насчет кого-то вроде полицейского, который носит оружие только потому, что он…»

— Защищать людей, — перебил я. — Потому что ты думаешь, что они защищают

людей. Ты действительно хочешь принять участие в этих дебатах прямо сейчас? И не могла бы ты сказать, что Зейд делает то же самое? Спасая невинных людей от похищения и порабощения?

Она поджимает губы, явно все еще не соглашаясь, но не желая продолжать спорить. Это первое, но я не думаю, что это будет продолжаться.

На этот раз вздыхаю я. Я откидываюсь на спинку стула.

«Я не хочу ссориться с тобой из-за него, потому что это ничего не изменит. Я знаю его лучше, чем ты, и если ты хочешь его ненавидеть, прекрасно. Но сделай это там, где мне не придется об этом слышать, — говорю я устало и решительно.

Я слишком устала, чтобы продолжать бороться с ней. Это все, что мы когда-либо делали, и это устарело более десяти лет назад.

— Ладно, — фыркает она, раздраженно и раскаявшись. «Позволь мне пригласить тебя на хороший ужин хотя бы на твой день рождения. Можем ли мы это сделать? Никаких разговоров о твоем парне».

Я смотрю на нее, и стеснение в моей груди немного ослабевает. Улыбаясь, я киваю головой.

"Это звучит неплохо. Дай мне подготовиться».

Я встаю и направляюсь к лестнице, когда она кричит: «Не забудь консилер, дорогая. Тебе это нужно."

 Глава 27

Бриллиант

Звук каблуков Франчески отскакивал от потолка, заставляя мое сердце подскочить к горлу. Дайя поднимает глаза, встревоженная звуком, но привыкшая к махинациям поместья Парсонс.

У меня, с другой стороны, тихий сердечный приступ. Я слышу эти резкие шаги с тех пор, как была дома, и хотя на самом деле это не Франческа, я думаю, злые призраки в этом доме знают, что преследуют меня в кошмарах, и с удовольствием воплощают их в жизнь.

Я сжимаю руки в кулаки, чтобы уменьшить дрожь, ломая голову, пытаясь отвлечься.

«Может быть, мне просто стоит стать монахиней», — объявляю я, заставляя Дайю замолчать в середине. Она наполняет бокал красным вином, и это кажется… странным. Как будто я не должена стоять здесь, наслаждаясь вином, когда я убивала людей и избегала торговли людьми в целях сексуальной эксплуатации.

Мы сидим у моего кухонного островка, и я не могу не погреться в ностальгия. Меня не было два с половиной месяца, но мне кажется, что это годы. Это странно, но это тоже хорошо. Чтобы снова быть здесь с ней, пить, как будто и не было времени.

Дайя моргает, сбитая с толку моим заявлением, и пододвигает ко мне стакан. «Я люблю тебя, но ты не продержишься и дня».

— Грубиянка, — бормочу я, делая глоток вина. Я съеживаюсь, горький вкус

вторгаясь в мои вкусовые рецепторы. Я люблю сладкое вино, но это то, что было у Дайи в холодильнике.

«Ты хочешь стать монахиней, потому что не можешь терпеть прикосновения вообще или прикосновения со стороны мужчины?»

Я ковыряюсь в заусенице. «Мужчины, что очень сложно с тренировками.

Он должен прикасаться ко мне, и каждый раз, когда он это делает, я, блядь, паникую, а потом колеблюсь между тем, чтобы замерзнуть, и сойти с ума».

После того, как месяц назад мы с Зейдом договорились уничтожить Общество вместе, я почувствовала, как что-то шевельнулось в моей груди. Родилась цель, и она помогает мне каждое утро вставать с постели и тренироваться.

Но это не волшебное решение. Я смотрю на Зейда и чувствую все, что чувствовала

после того, как уступила ему. Магнетизм, связь и любовь. Он дал мне пространство, в котором я так отчаянно нуждаюсь, хотя я вижу, что это убивает его внутри. Хотя я чувствую себя виноватой каждый раз, когда отстраняюсь, я также чувствую облегчение.

Но теперь я чувствую другие вещи — вещи, которые, я знаю, не имеют ничего общего с ним, но с сексом. От одной мысли об этом меня тошнит, и во мне укоренился страх, что каждый раз, когда Зейд проявляет ко мне хоть какую-то привязанность, вот к чему это приведет.

Это сыграло огромную роль в наших отношениях до того, как меня похитили; трудно научить мой мозг думать, что это будет что-то другое. Зейд кокетлив, и, хотя он сделал много сексуальных замечаний, он не предпринял ни одной попытки соблазнить меня.

— А то я злюсь, — продолжаю я, хмурясь в свое Мерло. «Я набрасываюсь на него и говорю ужасные вещи, а он, черт возьми, просто принимает это».

«Девочка, тебе понадобится время, чтобы справиться со своей травмой. У тебя  посттравматическое стрессовое расстройство, как и у любого другого человека. Не торопи себя».

— Думаю, было бы проще, если бы я не была в него влюблена, — признаюсь я, обводя палецем  вокруг стекла. Это создает мягкий звук, который успокаивает суматоху в моей голове.

«Я все еще чувствую притяжение, понимаешь? Каждый раз, когда он прикасается ко мне, я хочу наслаждаться этим. Я просто не могу. Он даже не сделал никаких авансов. Ничего сексуального, но это то, к чему я сразу же отношусь, а потом я снова в том доме с Ксавьером».

— Ты говорил с Зейдом о нем?

Я делаю еще один глоток Мерло, прежде чем ответить: «Да. После того, как мы договорились работать вместе, мы сели, и я ему все рассказал. Ну… не все. Не ужасные подробности. Но он знает  о том, через что я прошела, и он объяснил, как он нашел меня. Говорили о каком-то братстве и рассказали мне все о Максе.

Печаль скрывает ее мудрые глаза, и я могу сказать, что она встревожена, потому что начинает теребить кольцо в носу.

— Да, он… меня тоже спас. От Люка».

Я протягиваю руку и хватаю ее за руку, крепко сжимая. Зейд  сказал мне, что случилось с Дайей, но я ждала, что она первой расскажет об этом мне. Если я что-то и понимаю, так это нежелание переживать определенные вещи заново.

Мы все страдаем по-разному, но источник нашей боли один и тот же. Общество. Клэр.

Дайя была приманкой, чтобы выманить меня из поместья Парсонс, чтобы Рио и Рик могли похитить меня. Конечно, Люк был тем, кто провел ее через ад, но ничего из этого не случилось бы, если бы Клэр не заставила Макса поверить в то, что Зейд убил его отца, а затем поставила мишень на мою голову. Тот, на который Макс немедленно набросился, рассердившись и намереваясь отомстить.

— Мне очень жаль, Дайя. Мне очень жаль, что он сделал это с тобой». Мой голос срывается на последнем слове, неожиданный прилив слез затуманивает мое зрение.