Территория души. Книга 2. Возвращение любви - Батракова Наталья Николаевна

То, что долгоиграющий роман Кости и Анны завершен, он узнал еще зимой, когда на вопрос, что слышно от Анны, Крылов заявил, что она выходит замуж, а потому он больше знать ничего не знает и не желает даже слышать ее имя. Все кончено. Сама по себе резкая формулировка ответа и тон, каким это было сказано, озадачили Локтионова. Создавалось странное впечатление, будто Костя в первую очередь пытается убедить в этом самого себя. В таком случае еще более странным выглядело то, что Анна планирует не просто ввести его в проект, а сделать доверенным лицом и фактически за него поручиться.

«Что-то здесь не то, — посматривая в сторону Анны, сделал вывод Юрий. — Или они оба чего-то недоговаривают, или снова запутались в своих ошибках. Интересно, что будет дальше? Согласиться?».

Как бы то ни было, он дал согласие еще и потому, что в течение часа она умудрилась покорить его работой мысли. Чувствовалось, что за плечами у нее были хороший опыт и обширный багаж знаний.

Приезжая за город к Локтионовым, она, случалось, засиживалась там допоздна. Надежда большей частью хлопотала над оставленным родителями на время практики внуком, а Анна внимательно просматривала в кабинете приготовленные для нее материалы и, как ниточка за иголочкой, передвигалась за Юрием от теплицы к теплице, от грядки к грядке. С удовольствием помогая ему то в обрезке роз, то в высадке новых растений, то в поливе, она слушала его рассуждения, основанные на известных и скрытых от чужих глаз фактах. Раскрывая ей глаза на реальную экономику реальной страны, он заставлял ее мыслить и искать пути выхода из создавшейся ситуации и, лишь выслушав ее до конца, вносил свое предложение. Иногда она не сразу принимала его доводы, долго спорила и доказывала свою точку зрения, вызывая у умудренного опытом человека неподдельный интерес: смелая, открытая, целеустремленная. Теперь уже он не удивлялся, почему именно Анна смогла завоевать сердце его друга.

«И что Крылов с ней не поделил? — рассуждал он после ее отъезда. — Почему не смог удержать подле себя, а, наоборот, сделал все, чтобы оттолкнуть? Неужели не смог смириться с тем, что рядом с ним оказалась умная, сильная женщина? Если это так, то глупо. Если бы не Надя, я не получил бы от жизни и половины того, что имею».

Иногда, как бы случайно, в загородном доме Локтионовых Анна встречала людей, которых невозможно было просто так увидеть на улице, а кабинетный разговор с которыми не вышел бы за рамки государственных газет. Бизнесмены, политики, ученые в домашней обстановке, в саду, на природе добавляли в сухую констатацию цифр и фактов все выстраданное, но не высказанное вслух…

«…Как же подойти к Крылову? — продолжала мучиться Анна, паркуя машину у ворот кладбища. — Завтра его будет не найти, значит, во что бы то ни стало надо придумать повод для встречи сегодня!» — тяжело вздохнула она.

Купив у женщины яркие искусственные цветы, она медленно шла по дорожке и, читая на памятниках надписи, мысленно отдавала дань уважения давно покинувшим этот мир людям. Одни из могилок были хорошо ухожены, другие с потрескавшимися и покрытыми серым слоем пыли плитами своим внешним видом лишь добавляли грусти.

«Моя любовь тоже стала похожа на безмолвный памятник, никому не нужный монолит в заброшенном саду, — неожиданно сравнила она. — Скоро за ним станет некому ухаживать, он покроется пылью и затеряется среди деревьев, а после и сам сад исчезнет под культурным слоем прожитых лет… Что за чушь я несу? — удивилась она самой себе. — Сад, памятник. Очнись, Круглова! Памятники ставят ушедшим в мир иной людям, а не чувствам. Чувства предпочитают прятать или… забывать за ненадобностью».

То тут, то там люди приводили в порядок могилки. Сожалея что не догадалась прихватить с собой садовый инвентарь, она углубилась на территорию кладбища и, сделав несколько поворотов, удивленно замерла: вокруг памятников ее родным все было аккуратно прибрано, вычищено, а в вазочках на мраморных плитах застыли цветы, подобные тем, что она держала в руках.

«Кто бы это мог быть? — растерялась она. — Янушкевичи. Нет, следы свежие, убирали сегодня, а Иван Антонович с женой еще вчера уехали на родину в Брестскую область. Странно…»

Поставив свои цветы в вазочки, Анна внимательно посмотрела по сторонам: в этом углу кладбища всегда было немноголюдно, и сейчас поблизости никого не было видно. Вздохнув, она коснулась рукой мрамора с выбитыми на нем портретами, подстелила прихваченный из машины журнал и присела на краешек плиты. Всматриваясь в запечатленные на памятниках лица, она попыталась освежить в памяти воспоминания и почувствовала, что сделать это с каждым годом становится все труднее.

«Даже Катя давно переросла возраст, в котором я осталась сиротой, — прикинула она с горечью в душе. — И все-таки, спустя годы, родители сделали для меня то, что другие не могут сделать для детей за всю жизнь. Спасибо вам за Роберта! — мысленно поблагодарила она и закрыла глаза. — Спасибо тебе, дедуля, за то, что позволял качаться в твоем любимом кресле. Ася, милая моя Ася. Как же мне тебя не хватает!»

— Аня?! — вдруг услышала она за спиной знакомый голос и обернулась.

На протоптанной между соседними могилками тропинке стояла… Саша! За ее спиной с ведром и торчащим оттуда инструментом замер Малинин.

— А я иду и говорю Мише, что там кто-то сидит! — радостно воскликнула она. — А он: «Чудится вам, Александра Степановна, чудится!». Ну как же чудится! Вот она, Анечка! А ведь мы только час назад отсюда ушли!

— Саша! — вскочив с плиты, бросилась к ней Анна. — Господи, Саша, я так рада вас видеть! Так это вы? — дошло до нее. — Это вы все убрали?

— Мы с Мишей, — оторвав голову от ее плеча, женщина посмотрела в сторону памятников. — На этом кладбище и Крыловы похоронены. Однажды мне Костя показал, где могилки твоих родственников, вот с тех пор я взяла над ними шефство. Ты ведь далеко, а у них здесь никого нет.

— Саша, Саша! — с выступившими на глазах слезами покачала головой Анна. — Какая же я глупая! Ну как я сразу не догадалась, У кого еще такое доброе сердце. Как здоровье? — спохватилась она.

— Хорошо, — успокоила ее женщина. — Для моих летхорошо.

«Скрывает, не хочет расстраивать», — поняла Анна, прекрасно зная, что лишь на днях она выписалась из больницы.

— А я о тебе вчера весь вечер вспоминала, думала, что больше не увижу, — посмотрела на нее Саша выцветшими глазами, в которых также показались слезы, и пояснила: — Розочка-то твоя не пережила суровую зиму, а ведь так цвела в прошлом году! Косте вечером показала, а он только рассмеялся, сказал, что все приметы — бред. Прав, значит, оказался… Ты лучше расскажи, когда приехала? — вдруг спросила она. — И почему нам не сообщила? Он бы тебя встретил, чай, не чужая.

«Он и встретил», — вздохнула Анна и, взглянув на стоявшего поодаль Малинина, ответила:

— На днях. Я здесь по делам и меня встречали.

— И когда же ты к нам в гости заглянешь? — не унималась женщина, когда они медленно двинулись к выходу.

— Не знаю, — растерялась Анна. — У меня такой напряженный график работы, разъезды сплошные… Я загляну. Обязательно загляну, честное слово!

— Но ведь сегодня и завтра никто не работает! — быстро сообразила Саша. — Так что выбирай — или сегодня, или завтра! Я тебя приглашаю. Мы тебя приглашаем, — поправилась она.

— Я позвоню…

— Ты меня не расстраивай: так сегодня или завтра?

— Хорошо, — уступила Анна, заранее слыша над ухом громыхающий голос Крылова. — Тогда сегодня. Или завтра.

— Сегодня! — категорично заявила Саша, остановившись у синего «Форда» Малинина. — А где твоя машина? Тебя подвезти? — заботливо спросила она.

— Нет, нет! — замахала руками Анна, стараясь прикрыть спиной стоявшую в этом же ряду белую «Volvo». — За мной скоро приедут! Через пять минут, — для правдивости взглянула она на часы. — Тогда мы поехали, — вздохнула женщина и неожиданно возмутилась: — Худющая стала, кожа да кости! И куда этот твой американец смотрит! Ты же ему как дочь теперь! Ну, разве можно родную дочь голодом морить?