Амазонка бросает вызов (СИ) - "AlmaZa"

- Аминь, - закрепила мои слова Сынён, - или как там говорит мой зять? Слава Будде!

Я и не помню, как мы уснули, но это всё-таки произошло. Будильники у всех заиграли почти одновременно. Мы начали просыпаться и вставать. Было раннее утро. Чжихё побежала в душ, мы выстроились в очередь. В ожидании Сынён сварила себе кофе и засела с ним в коротком шелковом халатике, нанеся на лицо маску, требующую подержать её минут пятнадцать. У меня не было аппетита, я нервничала не меньше Чжихё и могла только попивать воду.

Вымытые и чистые, мы стали собираться, чтобы ехать в есикчжан***, где ждали парикмахер и визажист. За нами приехало две машины: Гынсок, и наш дядя – мамин брат, который жил не в Сеуле, но специально приехал с нашим кузеном, своим сыном, и своей женой, на свадьбу Чжихё. На такие события полагалось собирать как можно больше родни, но близких у нас кроме этих не было, только троюродные, которые должны были приехать сразу к церемонии. В основном с нашей стороны среди гостей были друзья и соседи, коллеги и бывшие одноклассники. На приглашения ответило около тридцати человек, что было довольно-таки мало. Я не знала, сколько гостей будет со стороны Намджуна, но предполагала, что больше.

В свадебный зал мы приехали, как и планировалось, первыми. Сынён тоже захотела причёску и макияж, попросив прихорошить её после невесты. Я же, надев фрак, ушитый по мне под чутким руководством Чжунэ, не стала изменять своим привычкам и краситься. Причесав свою короткую стрижку и заправив волосы за уши, я была готова. Войдя в комнату, где готовили Чжихё, я специально села и уткнулась в какой-то журнал, чтобы увидеть сразу финальный результат. И когда он передо мной явился, я обомлела от красоты своей сестры. Накрутив её пряди крупными, пышными локонами, и оставив волосы распущенными по плечам, стилист, заказанный на свадьбу, венчал причёску сияющей диадемой, к которой сзади была прикреплена фата, стелющаяся до пола. Чжихё стояла в белоснежном платье, пышном, как безе, слегка утянутая в корсет, что сделало её и без того выделяющуюся талию совсем тонкой, а грудь выгодно приподняло. Кто бы увидел, стал спорить, что она у неё искусственная, потому что большинство азиаток, видите ли, плоское. Но такова была наша Чжихё, что её формы смотрелись выдающимися на общем фоне, и их подарила ей природа. Огромные взбудораженные глаза смотрели на меня и ждали оценки. Я не нашла слов, и только подняла два больших пальца вверх. Словами было не передать то, как меня восхитил вид невесты, и оставалось надеяться, что Намджун не задохнётся от восторга. В этот момент как раз сообщили, что подъехал жених.

- Боже, я едва могу стоять от волнения, - прощебетала Чжихё. Сынён сунула ей букет невесты в руки, и заняла её кресло перед зеркалом.

- Присядь сюда пока, - подвела я её на диванчик, где сидела сама. – Я схожу, с Намджуном поздороваюсь.

Чжихё, всегда чтившая традиции и мечтавшая их соблюдать, нашла в лице мужа полное понимание по этой части. Хотя документально они уже были парой****, для них важнее была именно эта публичная свадьба, с последующим обрядом поклонения родителям, только после этого они могли считать себя полноценными супругами.

Я нашла Намджуна в комнате жениха, где его волосы тоже элегантно укладывали. Рядом с ним стояли Шуга и Хосок, изводя пикантными шутками и приколами на тему расставания с холостой жизнью. Кажется, их с мальчишника ещё не отпустило. Я поздоровалась с ними, пожав руки и украдкой оглядываясь, нет ли ещё кого из друзей Намджуна? Народу был вагон и маленькая тележка, и он всё прибывал и прибывал. Я нашла глазами только Кэпа, кивнув ему. Ни Чимина, ни Чонгука, ни Дэхёна.

- Ты как обычно, - кивнул на меня Хосок, - на нашей стороне?

- Ну, если только вы за правое дело, - улыбнулась я.

- Мы? Да правее нас вообще нет. Разве что ортодоксальные консерваторы*****. Кстати, познакомься с Ханой, моей женой, - он слегка подтолкнул вперёд девушку, которая, кажется, и стояла возле него, но я бы её никогда не заметила, не выдвини её Хосок. Невысокая, непримечательная, скромно подкрашенная, с забранными волосами и в прямом, неярком платье. На этом всём выделялись ювелирные украшения, без сомнений настоящие и дорогие, из золота и драгоценных камней: серьги, кулон на цепочке, несколько колец.

- Очень приятно, - протянула я и ей ладонь, но она растерялась от этого моего жеста, не сразу сообразив ответить тем же. Для многих девушек было в новинку жать руку так же, как это делают представители сильного пола. Её плюс ко всему смущало нахождение среди кучи мужчин, ведущих себя по-свойски, запросто. Я никогда бы не представила жену Хосока вот такой. Я была уверена, что там длинноногая модель с когтями львицы. Вроде Саны, на которую и любовался муж Ханы на прошлой неделе.

- Взаимно, - сказала она, услышав от Хосока моё имя, и шмыгнула куда-то за его плечо. Бывают же робкие натуры! Как моя Чжихё, хотя и та немного посмелее будет.

- Ну что, брачующиеся, - жуя солёных кальмаров, которых поштучно вытягивал из пакетика и отправлял в рот, обратился к друзьям Шуга, - кто первый выстрелит?

- Хоупу давно уже пора выстрелить, нечего тут соревнования устраивать, - не поддался провокации Намджун.

- Я тебя ждал, чепушила, - щёлкнул его сзади по уху Хосок, на пару мгновений помешавшись парикмахеру, - чтобы были равные шансы, чтоб стартануть вместе.

- Я не собираюсь устраивать синхронные заплывы, как Гук с Санха в прошлом году, отвали.

- Шуга, а что насчёт тебя? Может, с тобой посоревнуемся? – издеваясь над Намджуном, с легкомысленным видом спросил Хосок. Жених чуть не подскочил на кресле.

- Я тебе устрою соревнования, букмекерская контора ты недоделанная! Джинни ещё учится в университете!

- Пойду я, пожалуй, с ней и постою, - начал ретироваться Юнги.

- И хватит жрать, - выхватил у него, уходящего, пакет кальмаров Хоуп, - на серьёзном мероприятии же, ну.

- Пусть лучше жрёт, - проворчал Намджун, успокаиваясь и грозно косясь на шафера. – Копыта бы твои на бульон пустить, мерина из тебя сделать…

- Эй-эй, вот на святое не надо покушаться, - положил Хосок одну руку на ширинку, а другой взял ладонь Ханы в свою, - нам ещё нравится получать радость и удовольствие от жизни, да, котёнок? – посмотрел он на жену, но та только покраснела, несмело кивнув. – Так что, Рэпмон, за своими бубенцами следи, мои не трогай.

- Я? Фу! У тебя есть, кому их трогать, я даже не собирался.

Ухмыляясь, я покинула друзей-балагуров, последовав за Шугой и подойдя к Джинни, которая стояла возле их с Намджуном родителей. Я поклонилась им, поприветствовав. Меня стали знакомить с роднёй моего зятя, его двумя дядюшками по матери, тётей старой-девой по отцу, бабушками и дедушкой, кузенами, кузинами. Голова пошла кругом, и запомнила я мало кого, хотя старалась. Незаметно подкралось и время самой церемонии. Я поспешила на половину невесты, и вышла с Чжихё из девичьей уборной, как бы заново. Её вёл под руку наш дядя, но когда мы были у самых дверей зала, в начале ковровой дорожки, что вела к жениху, Чжихё остановилась и отпустила руку дяди, повернувшись к нам – её близким.

- Нет, я хочу, чтобы меня вела Чонён, - удивительным для неё собранным и уверенным голосом, произнесла сестра.

- Я? – округлила я глаза.

- Да. Ты. – Родня с недоверием покосилась на нас, какие-то дальние тёти поцокали языками, видимо, как и многие с устаревшим мировоззрением подумав, что я какая-то гендерная ошибка создателя. – Ты всегда была моим защитником. Вот уже второй год именно ты та, которая не давала в обиду нас с Сынён. И я знаю, что ты должна доверить меня Намджуну, никто другой. Папа это бы одобрил. – Чжихё протянула руку ко мне. Испытав какой-то внутренний переворот, ощутив, как что-то в животе и грудной клетке начало вспархивать, я задушила слёзы, застрявшие в горле, и шагнула на место дяди, которому пришлось посторониться. Чжихё взяла меня под руку. Мы зашагали дальше.