Бабочка в стекле (СИ) - Левашова Елена

– Валя, а почему эти буквы расположены именно так? – наконец спросил он.

– Как, Сергей Юрьевич?

– LMBVT? Почему именно так? Разве есть разница? Почему не MLTVB, например? Ему есть разница, идёт ли вначале отмщение, а кровь и измена после?

– Не знаю... Мы не задумывались над этим вообще, – глаза Лисицыной округлились.

– И почему пять букв, а не шесть или семь? Или три? Я думаю, в этом что-то есть? К чему такая морока – открывать именно пять подставных фирм? Почему нельзя вывести все деньги на одну?

Валентина изменилась в лице. Как же он прав! А она постоянно критикует его, высмеивая его методы работы. Значит, в этом коде скрыто слово! Она вернулась в кабинет, где над протоколами корпел Фёдоров.

Современный умный парень из очень обеспеченной семьи, Игнат выбрал профессию следователя, отказавшись от учёбы в заграничных университетах. Лисицына уважала его за человечность и стремление помогать людям, а также за высокую эрудицию.

– Игнат! Ты знаешь, я была неправа, критикуя всё время Сергея Юрьевича. Он высказал догадку, которая поможет нам раскрыть преступление.

– Слушаю вас! – отвлёкся от бумаг стажёр.

Лисицына рассказала ему вкратце о предмете их разговора с Орловым.

– Теперь ты понимаешь, что нам нужно попробовать разгадать эту головоломку?

– А как? Существует миллион шифров... – задумался он.

– Значит, будем весь миллион проверять этих чертовых шифров! – ответила Лисицына.

– Мне заняться, Валентина Васильевна? Или вы сами? – осторожно спросил стажёр.

– Конечно, вместе будем! Я, признаться, не сильна в этом... – смутилась Валентина. – У тебя есть предложения, мысли?

– Будем использовать опыт шпионов, – усмехнулся Игнат. – Попробую почитать архивы.

Валентину поглотили нераскрытые дела. Хотя помимо них, была уйма других дел, разбирательством которых она занималась.

Прямо перед Новым годом, в последние дни декабря пришли данные из Интерпола. Причем сведения были запрошены по двум подозреваемым в разные сроки, а результаты поступили практически одновременно. Вооружившись папками, Лисицына и Фёдоров направились в кабинет Орлова поделиться информацией.

– Миллер Ирэна Владиславовна – сирота, потерявшая родную мать за полгода до своего десятилетия. Отца своего она никогда не видела. Галина Миллер умерла от рака, а девочку определили в один из детских домов Кёльна, – сказала Валентина. – Распечатка её телефонных звонков, совершенных на номер немецкого сотового оператора, подтвердила входящие звонки с «серых» сим-карт. Причём звонки давние, приходящие гораздо раньше покушения... Получается, она была на связи с преступником длительное время.

– Валя, она до совершеннолетия находилась в приюте? – уточнил Орлов. – Почему данные об Ирине оказались в Интерполе? Она привлекалась?

– Сергей Юрьевич, это один из старейших кёльнских детских домов, где практиковалось дальнейшее нахождение детей в приемных семьях. Так вот, Ирину взяла под опеку некая Ингрид Фишер. В её семье она и проживала. Контакт Ингрид в телефоне Ирины был записан как «мама». А что касается второго вашего вопроса, да: она привлекалась за кражу в супермаркете в пятнадцатилетнем возрасте. Тогда её приемная мать отделалась штрафом.

– Ясно. А ей сообщили о смерти дочери? – осведомился Орлов.

– Не знаю... Я не владею языками, чтобы звонить ей, хотя номер телефона её известен, – произнесла Валентина.

– Может, Рауде попросить о помощи? Насколько мне известно из разговора с Колосовскими, она теперь жена Бориса?

– Да, это так. Хорошо, Сергей Юрьевич, завтра вызову её.

– Валя, изображение татуировки улучшили наши местные компьютерные гении?

– Да, обещали завтра всё подготовить и передать в отдел, – ответила Валентина.

– Вызывай завтра на допрос Колосовского с женой, – Орлов задумался на минуту. – И Андрея Долженко. Возможно, кто-нибудь из них опознает татуировку и её владелицу.

Лисицына закрыла первую папку и развернула вторую. Данные по гражданке Литвы Рауде Виталине Альгисовне пришли, на удивление, быстро. Лисицына кивнула Игнату, позволив ему самостоятельно доложить начальству информацию.

– Сергей Юрьевич, Интерпол быстро передал сведения о Виталине по причине их открытого доступа в судебной базе.

– Она сидела? – удивлённо спросил Орлов.

– Да, за убийство! Копии материалов этого дела в информации, представленной Интерполом, тоже приложены. Догадайтесь, кто проходил свидетелем по делу?

– Юргис! Кто же ещё! – ухмыльнулся Орлов. – Что там? Не томи, стажёр!

– Виталина сбила на автомобиле двоих мотоциклистов. Они вместе с Юргисом двигались по извилистой дороге Паланги вечером. В протоколе дела указано, что за рулём находилась Виталина. Оба мотоциклиста погибли на месте аварии. С места происшествия эта парочка попыталась скрыться...

– Какой кошмар! И как нашли её? – недоумевал Орлов.

– Нашли по следам протекторов шин на следующий день, – ответил Игнат. – Сергей Юрьевич, она отказалась от дочери прямо после обвинительного приговора. Ей дали двенадцать лет. Мне кажется, что Юргис не просто так бросил курортный город и уехал в Красноярск. Определённо, здесь что-то не так... Он боялся расправы родственников погибших, осуждения? Или был причастен к преступлению?

– Теперь это выяснить невозможно... – вздохнул Орлов.

– Отчего же невозможно, товарищ полковник? – вмешалась Валентина. – Со слов Долженко, первая жена Юргиса шантажировала его или угрожала. Мне кажется, она приезжала сюда, в Красноярск! Откуда тогда разорванные фотографии в кабинете Юргиса? Помните показания техслужащей холдинга? Я уверена, что Виталина использовала снимки Анны Рауде и Марины для воздействия на Раудиса.

– Вполне возможно, – ответил Орлов. – Валя, сделай запрос в аэропорт, чтобы убедиться в наших догадках.

– Сергей Юрьевич, может, позвонить ей? Интерпол дал сведения о местонахождении... Паспортные данные, адрес, номер телефона...

– Валя, не вздумай! Она скроется! Заляжет на дно в этот же день!

– Да, да, вы правы. Как тогда получить её показания? – не унималась Лисицына.

– Может всё-таки позвонить и сказать, что хотим справедливости? Честного суда над Юргисом! – предложил Игнат.

– Вы следователи, черт возьми, а не психологическая помощь! – взорвался Орлов. – Без показаний на бумаге все ваши телефонные разговоры – ничто! Дайте мне данные Интерпола по ней! Попробую узнать, каким образом можно вытянуть из Виталины признание.

Борис будил спящую жену нежными поцелуями. Она отмахивалась, зарываясь в подушку. За окном мягкими хлопьями падал новогодний снег, погружая город в зимнюю дремоту.

– Анютка, вставай, родная, нас Лисицына ждёт.

– Опять? Боренька, может, без меня можно? Скажи ей, я заеду через два часа. – Анна накрыла голову подушкой в намерении продолжить сон. Борис тоже посчитал, что ничего страшного не случится, если она заедет в управление позже.

Стряхнув снег, он вошёл в кабинет Лисицыной. Сняв мокрую куртку, устроился на зеленом диванчике. Валентина попросила его подождать немного: ей с минуты на минуту должны были передать улучшенное изображение татуировки, принадлежащей подозреваемой.

Минут через десять в дверь постучал Долженко. Неуклюжий, в очках, он переминался на пороге, не решаясь войти. Борис поздоровался и жестом указал испуганному Андрею на место возле себя.

В дверь постучали. Валентина деловито попросила одного из мужчин подождать своей очереди в коридоре. Андрей услужливо удалился.

Валентина пригласила Бориса пересесть к её столу и протянула снимок. Он долго всматривался в четкое, отредактированное изображение татуировки. Она представляла собой орнамент вокруг предплечья, расположенный на пять сантиметров ниже локтя. В рамке орнамента виднелись латинские буквы: Mila.

– Я знаю эту женщину, – произнёс, наконец, Борис. Лисицына с присущей ей проницательностью, приготовилась задавать вопросы.