Райская лагуна (ЛП) - Пекхам Кэролайн

Взгляд Лютера переместился на меня, когда Фокс поднял глаза, потому что ему, как и мне, было любопытно узнать, что он собирается сказать дальше. — Это важно, потому что Дик — твой отец, Рик.

Я замер, арктический холод пробрал меня до костей, пока я переваривал эти слова. Отлично, теперь в меня будут пихать дерьмо.

— Примерно через месяц после смерти матери Фокса в мою дверь постучалась женщина с маленьким мальчиком на руках. Она была в таком состоянии, что я сначала подумал, что она под кайфом, потому что она вела себя так, словно кто-то собирался напасть на нее сзади, но как только я впустил ее в дом, я понял, что она просто напугана.

— Чем? — спросил Фокс, перейдя к расспросам, так как я вдруг не смог сформулировать ни одного предложения, поскольку роли определенно поменялись.

— Она сказала, что за ней кто-то охотится, — мрачно сказал Лютер. — И что ей нужно спрятать тебя, Рик. Ей нужен был кто-то, кто защитил бы тебя от тех, кто охотился за вами обоими.

— Ну и кто, черт возьми, это был? — Фокс зарычал.

— Она никогда не говорила, — вздохнул Лютер. — Она сказала мне, что ты сын Дика, что некоторое время назад он обрюхатил ее и умыл руки, как только она сказала ему, что беременна.

Мило. Я просто добавлю это к списку дерьмовых черт характера, которыми обладал мой отец.

Черт.

— Так ты просто взял меня к себе? — Выпалил я, снова обретя дар речи, когда меня охватило замешательство. — Зачем тебе это делать?

— Ты был всего лишь маленьким мальчиком. И когда я посмотрел на тебя, я понял, что ты — моя семья. У меня на руках был Фокс, и все, чего он хотел, — это быть ближе к тебе. Он как будто почувствовал это.

Я взглянул на Фокса, который нахмурился, глядя на меня, и потер большими пальцами глаза.

— Поверь, мне не было смысла брать на воспитание еще одного ребенка, когда я работал круглые сутки, чтобы поддерживать порядок в банде и быть достойным отцом. Я старался изо всех сил. Мне было тяжело. Мама Фокса брала на себя основную заботу о ребенке, а я по уши погряз в подгузниках, игрушках и книжках со сказками. Я посещал всевозможные занятия для малышей, чтобы убедиться, что не напортачу. Это был настоящий хаос. И да, у меня была Команда, которая иногда помогала, и ваш дедушка тогда еще был жив, чтобы присмотреть за ребенком, когда мне это было нужно, но это было далеко не идеально. И все же… Я не мог отказаться от тебя, Рик. Это был инстинкт. Я просто знал, что как-нибудь найду время, найду способ справиться и вырастить вас обоих.

— Так что же случилось с моей матерью? — Я задал самый насущный вопрос, который не давал мне покоя.

Он нахмурился, и у меня возникло ужасное предчувствие, что я уже знаю, что он скажет. — Я больше никогда не слышал от нее ни слова, но если ужас, который я в ней увидел, был настоящим, то полагаю, что она либо убежала далеко-далеко, либо то, от чего она убегала, настигло ее. Я пытался предложить ей помощь, но она настаивала, что единственное, что ей нужно, — это чтобы кто-то забрал тебя, кто никогда больше не будет связан с ней. Она хотела спрятать тебя там, где никому и в голову не придет искать, — сказал он, нахмурив брови, как будто не хотел расстраивать меня этими словами. Но я мог их переварить. Я не ожидал, что это будет хорошая история. В жизни их было очень мало.

— Я так и не выяснил, кто предположительно охотился за вами или даже кем была твоя мать, — печально сказал Лютер. — Но я поклялся защищать тебя от того, кто это был, всей мощью Команды. Мы были неприкосновенны, и я хотел воспитать вас обоих способными защитить себя от любого врага, который мог бы попытаться причинить вам вред. Но самая сильная защита, которая у вас когда-либо была, — это вы сами друг для друга. Вы заботились друг о друге так, как я никогда раньше не видел. Мы с моим братом и сестрами никогда не были так близки, как вы двое, и это было чертовски потрясающе, — сказал он, эмоции переполняли его взгляд, и на мгновение я ощутил острую тоску по тому постоянному и надежному присутствию Фокса, который всегда был рядом со мной, когда я был младше. Это заставило меня вспомнить то, что он говорил раньше. Что за всем, что произошло со мной в тюрьме, стоял Шон. И хотя я упрямо отказывался верить этим словам, глядя на Лютера сейчас, я понял, что это правда. Потому что этот человек мог быть далеко не идеальным, и, без сомнения, он совершил множество ошибок в своей жизни, но я видел, что когда-то он свернул горы, чтобы защитить меня. И, похоже, сейчас этот инстинкт в нем горел ярче, чем когда-либо.

— Так мы двоюродные братья? — прохрипел Фокс, и Лютер кивнул.

— Ты всегда был Арлекином, Рик, — сказал Лютер. — Твоя кровь — это наша кровь. Хоть твой отец и совершил много плохих поступков, твое сердце досталось тебе от матери. Я не знал ее, но она отдала тебя, чтобы спасти, хотя я мог бы сказать, что это разбило ей сердце, но такая же любовь и преданность живут и в тебе глубже, чем ты думаешь.

Я поднялся на ноги, мне нужно было пройтись, подумать. Мой мозг был перегружен, и я с трудом переваривал все это, размышляя, действительно ли это что-то изменило, или это изменило абсолютно все. Я отошел к окну, и смех Роуг, доносившийся из бассейна, помог успокоить бешеное биение моего сердца.

Затем я перевел взгляд на Сансет-Коув, землю, где я родился и вырос. Там я встретил Роуг, Джей-Джея и Чейза. Там мы пережили бесчисленные приключения и вплели свои судьбы в ткань песка. И впервые за очень-очень долгое время я захотел вернуться домой.

— Ну что, мишка бубба, я просто чертовски горжусь тобой, — промурлыкала моя мама, занявшись приготовлением ужина, пока я сидел на кухонном острове. — Мой малыш Шон, хозяин этого поместья. Я знала, что однажды ты чего-нибудь добьешься, и мое сердце наполняется солнечным светом и радугами, когда я наконец вижу то что, это произошло.

Я просиял от гордости, когда мама подошла ко мне, откинула волосы с лица и нежно поцеловала в щеку. — Посмотрите-ка на моего крепкого мальчика, как получилось, что ты до сих пор не женат? Должно быть, женщины ежедневно пытаются выломать твою дверь, чтобы надеть тебе кольцо на палец.

— Нет женщины, которая могла бы сравниться с тобой, вот почему, мама, — сказал я, и она улыбнулась, похлопав меня по плечу. Сандра Маккензи была воплощением хорошей женщины. Она знала свое место в этом мире и соответствовала ему всем своим существом: три раза в день ставила на стол горячую еду, следила за тем, чтобы утром меня ждала одежда, поддерживала дом в чистоте, и все это с улыбкой на лице. На самом деле мне следовало подумать о том, чтобы привести ее сюда раньше. Она даже чудом забыла о том испытании, которое ей пришлось выдержать, чтобы попасть сюда, не помня о трех ублюдках, похитивших ее, и не признавая никакой гнусной деятельности, в которой я мог быть или не быть замешан. Это было чертовым благословением для всех заинтересованных сторон, хотя я заметил, что она вздрагивает от громких звуков и время от времени выглядит немного беспокойной. Но не сомневаюсь, что скоро она с этим справится.

— Ну, я не могу этого отрицать, — сказала мама, возвращаясь к плите, чтобы приготовить то, что пахло как очень вкусное рагу. — В наши дни у девушек в головах слишком много идей. Они либо раздвигают ноги перед каждым мужчиной, который смотрит в их сторону, во имя их так называемого освобождения, либо одеваются в костюмы и пытаются конкурировать с мужчинами на рабочем месте. Это смешно, бубба. Что случилось с твоей милой подружкой, Роуг? Ты больше не приводишь ее в мой дом.

— У нас возникли некоторые… трудности. Но она скоро вернется домой, мама.

— Что ж, это хорошо. Обязательно уладьте все с ней, она была настоящей милашкой. И когда она образумится, ей лучше дать тебе всю любовь, в которой ты нуждаешься, тогда, может быть, я наконец-то стану бабушкой, а?

— Конечно, мама, — сказал я и продолжил читать дневник Кайзера, который разложил перед собой. Этот ублюдок, конечно, много трепал лишнего, но, по крайней мере, большинство страниц исключали пару мест для поиска моих бриллиантов, так что это стоило потраченного времени. Мне нужна была хоть какая-то победа, после того, как я потерял Роуг, и мое настроение постоянно было испорченным. Однако я мог сыграть на этом в свою пользу. Спустить маленькую сучку с поводка на некоторое время и позволить ей обрести уверенность в себе. И тогда будет еще слаще, когда я снова выбью из нее ее всю. И на этот раз я пойду по самому безжалостному пути, который только знал. Потому что я решил в ближайшее время убить парочку «Арлекинов» и в первую очередь планировал расправиться с большим, плохим Фоксом. Я еще не знал, как я это сделаю, но знал, что когда я это сделаю, то устрою грандиозное зрелище. Роуг увидит, как с ее Фокса живьем сдирают шкуру и делают из нее меховую шапку специально для меня. А его внутренности я, возможно, запеку в пироге и скормлю паре голодных собак.