Лекарство от скуки (СИ) - Флёри Юлия

— Поздравляю с первым рабочим днём. — Невозмутимо кивнул Герман Юрьевич, представив меня преподавательскому составу.

— Третий курс… Весьма смелое начало. — Вытянул губы трубочкой старикан в круглых очках времён революции и склонил голову в учтивом поклоне, уходя.

— Не бойся, гремучие змеи только пугают своими звонкими хвостиками, — улыбнулась дама слегка за тридцать, а с претензией максимум на двадцать пять, — но пока ты не ступила на их территорию, жалить не станут. — Доброжелательно прильнула она, переходя на доверительный шёпот, а я совершенно невежливо отшатнулась, не заботясь о том, что дама сочтёт моё действие брезгливостью.

Отшатнулась и небрежно смахнула с плеча следы её прикосновения.

— Вы нарушаете зону моего комфорта. — Сообщила обыденным тоном. — И я вам не подружка. — Разорвала неслучившийся контакт и ушла, чеканя шаг.

Вошла в аудиторию и замерла, наблюдая хаос, подобный тому, что устраивают семиклашки в период острого выброса гормонов. Заняла место у преподавательского стола, внимательно оглядывая студентов. Смотрела и завидовала им, подавляя желание плюнуть на обязательства и выдвинуться в ближайшее кафе, чтобы отметить знакомство. Общий сумбур прекратил удивлённый возглас случайного знакомого.

— О! А вот и наша Барби! — Точно трёхлетний мальчишка, впервые оказавшийся в зоопарке, ткнул в мою сторону пальцем парень, ещё при первой встрече запомнившийся мне своей диковинной красотой.

Рыжие кудри задорно вздёрнулись, а голубые глаза с озорством сверкнули.

— И я рада вас видеть, Чиж. — Кивнула я, сдерживая улыбку, что вызвал его яркий румянец. — Снова придержали для меня местечко? — Дважды хлопнула ладонью по преподавательскому столу, и лицо парня озарилось счастливой улыбкой.

— Лучшее из тех, что было. — Залихватски кивнул тот и, беззастенчиво возлагая на себя роль лидера, махнул одногруппникам, призывая присаживаться.

— Спасибо, дорогой, а для тех, кто ещё не в курсе, представлюсь: Измайлова Наталья Викторовна. С сегодняшнего дня я буду вести у вас программирование и основы информационных технологий.

Блуждающие улыбки наполнили аудиторию, я же ухмыльнулась.

— Для тех, кто успел порадоваться отсутствию вашего преподавателя Князева, неприятные новости: я в разы страшнее.

— Потому что будете помнить всех должников? — Раздался возглас кого-то из девочек.

— Потому что одинокая неудовлетворённая женщина к тридцати годам становится просто невыносима, а я как раз достигла той самой черты, переступив которую, должников не бывает в принципе, и вы вылетите из института прежде, чем успеете сказать «мяу».

Сообщила таким тоном, что процентов семьдесят сидящих в аудитории предупреждением прониклись, и даже успели раскрыть конспекты. Рыжий-голубоглазый-дерзкий нагло поедал меня взглядом.

— Для Чижа сойдёт и «чик-чирик». — Добавила с ироничной улыбкой и, планируя выждать минуту, пока смех в аудитории стихнет, развернулась, желая обойти преподавательский стол, к доске приблизиться.

Лезвием охотничьего ножа в спину врезался чужой взгляд. Не лёгкий и задорный, как у Чижа, не пустой, с лёгким налётом безразличия и тускло мелькающим в нём интересом, как у большинства присутствующих, а совершенно другой. Внезапный, твёрдый, упрямый, опасный. Такой, что всё нутро заколотилось в приступе вопящей паники. Такой, что я на месте развернулась, забыв об осторожности, о благоразумии. Развернулась и на требовательный взгляд ответила. А он и не думал отворачиваться, скрываться, прятаться. Так и смотрел исподлобья. Жадно, словно дикий голодный пёс куски мяса вырывал он из общего образа детали и фрагменты единой картинки.

— Я в преподаватели подалась от скуки. — Проронила, не смея оторвать от наглеца взгляд. — Ограничивать себя не привыкла, симпатии и антипатии скрывать не смею и не считаю нужным учиться. Поэтому вы, молодой человек, — ткнула в незнакомца пальцем, точно как совсем недавно Чиж в меня, — будьте любезны, устраивайтесь на трибунах как можно выше. Мне неприятен ваш взгляд и, практически уверена, так же неприятно в скором будущем станет ваше присутствие.

Тот жёстко хмыкнул и его взгляд стал острым, властным, подавляющим.

— Боитесь, что я удовлетворю вас прежде, чем успеете завалить на экзаменах добрую половину группы? — Дерзко бросил, не меняя своей фривольной позы полулёжа.

— Скорее, подозреваю, мне настолько понравится, что расставаться не захочется, и пересдачами я вас точно замучаю.

По аудитории медленно расходились редкие нерешительные смешки, и интуиция подсказывала, что вовсе не меня стеснялись бесстрашные студенты. На своего одногруппника они поглядывали исподтишка, на него, бесстрашного, стреляли глазами.

— Не испытывайте судьбу и моё терпение. — Язвительно улыбнулась, а студент выровнялся, угрожающе расправляя мощные плечи, на стол навалился, приподнимаясь на локтях, и едва слышно, вероятно, одними лишь губами проговорил:

— А я всё же рискну.

Пообещал, но взгляд его смягчился. Настолько, что я смогла свободно вздохнуть, что сердце моё успокоилось, а пульсирующая в висках боль, вызванная необоснованным страхом, отступила. Я поглядывала на него с опаской, всё ещё помня недавние чувства, впечатления. Спешно оценивала то, что нельзя было разглядеть на молодом лице, в спокойных, казалось бы, глазах, что нельзя было прочесть по непринуждённой позе. А он теперь вёл себя так, будто растерял ко мне и малейший интерес. Бегло переговаривался с тем же Чижом, что сидел от наглеца по правую руку, коротко улыбался блондинке, устроившейся на уровень выше, слишком вызывающе запрокидывал голову, намереваясь ей задорно подмигнуть.

Опомнившись, я записала на доске тему, села за стол, мысленно отвесила себе оплеуху за то, что так увлеклась нелепым выпадом, невинной шалостью, быть может, и практически забыла смешанные чувства, заполнившие нутро, когда наши взгляды скрестились. «Просто показалось, не более» — беспрестанно твердила самой себе. «Всего лишь мальчишка» — неодобрительно качнула головой, успокаиваясь окончательно.

— Кто староста группы? Где журнал? — Взгляд вскинула и снова опасность, от него исходящую, почувствовала. Более остро, более резко. Слишком явно, чтобы от неё отмахнуться снова.

На вопрос откликнулся мальчишка на третьем ряду, тут же засуетился, но мой наглец в полный рост встал, свои права заявляя.

— Я староста. — Громогласно проговорил, заставляя парнишку нервно оглянуться и будто на месте ещё глубже присесть.

Объявил и тут же стал к ступеням пробираться. Точно атомный взрыв наступал, заставляя колебаться от оглушающих, заставляющих сердце замереть волн. Но это по ощущениям, на деле же вприпрыжку спустился. Мальчишку, что так и замер с журналом группы в руках, увесисто по плечу хлопнул, будто в благодарность, и папку с документом из недвижимых пальцев выдернул. Приблизившись, журнал на стол со звонким шлепком бросил и сам передо мной на нужной странице раскрыл. Придвинул документ ближе, ручку, что из нагрудного кармана достал, предложил.

— Спасибо. — Выдавила я из себя слова.

Чувствовала бурю, что внутри скрывает, и так же скрывала свою. Для всех вокруг, но не для него точно. И вдруг поняла, что балдею от этого странного чувства. От неприкрытой опасности, от явной, сквозящей из-за налёта безразличия угрозы. А он, словно хамелеон, маски менял, запоздало осознавая, что его суть вижу. Замерла с шариковой ручкой в руках, голову вскинула, в глаза его посмотрела, вызов принимая, и упрямо подбородок вздёрнула.

— Здесь тема, здесь дата. — Ткнул наглец пальцем в ровные графы и зубы до желваков на скулах стиснул, понимая, что провести меня не получится.

Над столом нависал, что-то выжидая. К дыханию моему прислушивался, как я поняла позже. А оно отрывистое, взволнованное. Одно удовольствие за подобной реакцией наблюдать и наглец оскалился, увереннее на стол облокотившись. Чуть вперёд подался, заставляя на месте подпрыгнуть от бешенства.

— Не приближайся ко мне больше, чем на расстояние вытянутой руки. — Прошипела я, стреляя злобным взглядом.