Измена. Ты нас предал (СИ) - Сокол Романа

— И что? То, что он один? Это заказное выступление. Человек сделал заказ напрямую через Городецкого. Раз начальник согласился, значит заказчик весомый. Успокойся. Все в порядке. Советую выступить без истерик, чтобы не нарваться на разборки с продюсером.

Я поняла, что наше руководство, как памятник, не сдвинуть. Бесполезно возмущаться. Разговор с ними всегда короткий. Либо работай, либо уходи.

— Хорошо. Но это в последний раз! Я больше не выступаю на корпоративах! Запомни, Миша.

— Постараюсь.

Я нажала на отбой и подняла голову. Леночка покрутила передо мной концертным костюмом на плечиках. Короткое платье с пайетками, зеленое и переливающееся, с разрезами по бокам, — оно показалось мне слишком откровенным.

Мне нравилось быть соблазнительной и привлекать внимание, но сейчас захотелось стать незаметной серой мышью. Было не по себе. Этот тип точно псих, и что он там задумал, представить страшно.

Это часовое выступление было самым странным в моей жизни. Из-за направленного на сцену света я не видела зал и моего странного слушателя.

Между треками я не произносила никаких речей. Целенаправленно выполняла работу, представляя, что передо мной полный зал, только очень молчаливый и не дарящий бешеную энергию взамен на мою, как раньше.

Последняя нота песни отыграла, и я с облегчением вздохнула. В зале включился свет. Странный дядька по-прежнему смотрел на меня. Самодовольно улыбался и медленно хлопал в ладоши, не сводя липкого взгляда. Так смотрит хозяин на свою вещь.

Я поклонилась из вежливости, собираясь покинуть сцену и этот странный дом. Мои ребята начали собирать технику и скручивать провода. А хозяин поднялся из-за стола и позвал меня к себе пренебрежительным жестом пальцев.

— Ника, Вы уже уходите? Выпейте за мое здоровье. Я сегодня именинник. А поздравить, как видите, некому.

Я повернулась к нему спиной, поджав губы. Весь этот корпоратив раздражал и нервировал. Всё здесь странно от начала до конца. Знаю, я стала слишком тревожной. Никита осуждающе посмотрел и махнул головой, давая команду не злить клиента, а значит, и нашего продюсера, и выпить по рюмашке. Я развернулась лицом к имениннику и приложила все силы, чтобы улыбнуться.

— Может, мы всей нашей командой поздравим Вас? Будет веселей.

— Ваши люди сейчас заняты. Да и я не люблю, когда многолюдно. Такая у меня странная черта.

Я замешкалась, обдумывая, как ответить так, чтобы он отцепился, но не обиделся. Друг Городецкого все-таки.

— Ну же, Ника. Я вас не съем. Когда я договаривался о вашем выступлении с Владимиром, он пообещал, что Вы посидите немного со мной.

— Ну, хорошо, — еле слышно ответила я и спустилась со сцены. Села за стол, уставленный блюдами, закусками, напитками и живыми цветами. А ноги словно ватные. Спустилась со сцены, в зале раздавался лишь стук моих босоножек и звук собираемой аппаратуры и проводов ребят, но меня оглушал навязчивый и откровенный взгляд «именинника» по мне. Скорей бы отсюда убраться.

— Что Вы будете пить? — поинтересовался заказчик и подозвал пальцами прислугу.

Он очень неприятный. И дело даже не во внешности, хотя нельзя назвать привлекательными его жидкие светлые волосы и выступивший пот над верхней губой. От него исходило что-то чёрное и опасное. Впервые я попала в ситуацию, когда на работе мне стало страшно.

— Мне все равно.

Молодой официант налил в бокал белого вина и протянул мне. Прежде чем сделать глоток, я решила произнести тост, но слова сложно было подобрать. Что желать человеку, у которого всё есть. Кроме близких людей, которые разделили бы с ним радостный день. Он опасный, одинокий и, видимо, несчастный человек.

— Поздравляю Вас. Желаю Вам радоваться каждой минуте жизни, успехов. Чтобы проблемы проходили мимо, а в жизни сопровождали удача и хорошее настроение.

Он смотрел каким-то безумным взглядом, будто знал обо мне то, чего я сама не знала. И я чувствовала себя неуверенно, букашкой под микроскопом. Он молчал, не поблагодарил. Победно улыбнулся и, не сводя с меня глаз, медленно выпил содержимое бокала.

Я смочила губы, даже глоток вина не лез в горло. Это не та компания, в которой хотелось бы выпить и вкусно закусить.

— Как Вам мой дом? Я лично его проектировал.

— Весьма. Впечатляющий.

— А мебель? Вы заметили этот размах, этот шарм?

— Шарм? Да, конечно.

Каждое мое слово он смаковал, долго и, молча наблюдал за моей мимикой и каждым жестом. Задавал новые, ничего не значащие вопросы, будто нарочно растягивая время. Я чувствовала себя подопытной мышкой. Через какое-то время я заметила, что моих ребят на сцене нет, и меня охватила паника. Я встала из-за стола.

— Не волнуйтесь. Ваши люди сейчас в гримерной комнате. Ждут Вас.

— Я все же пойду. Еще раз с праздником Вас.

Он схватил меня за руку и заговорил тоном, не терпящим возражений:

— Ника несмотря на то, что именинник я, хочу сделать вам подарок. На память.

Я вырвала руку и, сдерживая злость, прошипела:

— Извините, но я не позволяю чужим людям нарушать мои личные границы.

Он снова молчал и с улыбкой смотрел на меня. Точно псих. Нужно найти мою команду и дуть отсюда со всех ног.

— А как же мой подарок? Вы обидите меня.

— Извините, но я тороплюсь.

Я быстрым шагом направилась в зал, где располагалась гримерка нашего коллектива. Почти влетела в огромную комнату. Пустая. Ни моих людей, ни наших вещей. Значит, они ждут меня снаружи, в машинах. Они без меня не уедут, это точно.

Почему-то стало холодно, все тело охватил озноб, и я обняла себя руками. Хотелось поскорее покинуть этот мрачный и пустой дом. Развернулась на каблуках и направилась к двери, смотря себе под ноги, боясь поскользнуться на паркете шпильками. И услышала, как закрылась дверь. Тут я поняла, что не зря боялась и хотела сразу уехать отсюда. Подсознательно чувствовала, что это ловушка.

Испуганно подняла глаза и остановилась на месте. В дверях стоял мой навязчивый поклонник, Герман, которого я не так давно послала далеко и надолго. Рядом стоял его покорный «синий костюм» и два бугая размером в шкаф.

— Здравствуй, Вероника.

* * *

Боже, какой мерзкий неприятный голос, может, для других обычный, но для меня самый неприятный. И я знаю почему. Потому что это плохой человек, не понимающий, что не нужно приставать к замужней девушке, особенно той, которая ему отказывает.

Разговаривать с этим типом не было никакого желания. Выяснять, как он оказался в доме одинокого психопата тоже. Все это походило на злую шутку, которую разрешил сыграть мой начальник — Городецкий. Поджав губы, я двинулась к двери, но «синий костюм» жестко оттолкнул меня обратно в комнату, отчего я чуть не потеряла равновесие. Это окончательно сорвало мне крышу:

— Вы охренели? Пропустите меня!

Герман поморщился, сунул руки в карманы и прошелся вокруг меня, похотливо обмазывая взглядом.

— Что за тон, Вероника? Мы ведь тебе ничего плохого не сделали. Пока еще.

Черт, у меня даже телефона с собой нет, чтобы попросить помощи. Вот влипла же.

— Ты мне угрожаешь? — дрожащим голосом, но с вызовом и поднятым подбородком спросила я, наблюдая, как он рассматривает меня. — Не имеешь права удерживать меня здесь.

Он засмеялся, опустил голову и поднял на меня глаза.

— Имел, имею, и буду иметь. Всех и все, что захочу. — Серьезно ответил он, шагнув ко мне, отчего я сделала шаг назад. — Ты разве этого еще не поняла? Милая Вероника. Ты очень грубо мне отказала. Я не привык к таким ответам.

— Привыкай. Другого ответа ты от меня не услышишь.

Он усмехнулся, провел тыльной стороной ладони по своим губам, прошелся похотливым взглядом по моей груди, животу и ногам.

— Дерзкая.

Подошел ко мне близко, почти в лицо и с придыханием добавил:

— И от этого еще более желанная.

Щелкнул пальцами своим псам.

«Синий костюм» схватил меня и больно заломил руки сзади. Он больше со мной не церемонился, как раньше, «Уважаемая Вероника… то да сё». Вот оно настоящее его лицо.