Второй шанс для непрощенного - Хол Иден

Вокруг меня сомкнулись объятья, горячие руки скользнули по телу, разгоняя застывшую кровь. Я взлетела в коконе спокойствия и тепла под стук сильного сердца и твердость прижатой ко мне груди. Меня окружило ощущение тепла, надежности, счастья… и запах кедра и кардамона с ноткой… любви.

– Все хорошо, – прошептал мой когда-то любимый, – я с тобой, девочка моя.

Глава 9

Не хотелось открывать глаза, я будто сидела у теплых корней, нагретого не солнце дерева, а укрывало меня одеяло изо мха. Я поежилась, желая укутаться в него глубже. Так хорошо…

Под пальцами оказалось что-то совсем непохожее на пушистый кудрявый мох. Гладкое, как плотная ткань. И тепло подо мной равномерное и не угасающее, так не бывает. Сердце забилось в страхе, и я распахнула глаза, тут же пытаясь вскочить. Что-то цепко удержало меня на месте, надавив поперек груди.

– Тише, тише, – на мое плечо легла рука и я, наконец, осознала, где нахожусь. Это не лес и теплый кедр, я внутри машины, пристегнута ремнем к сидению. А укрывает меня светло-серый пиджак, от которого и идет этот обволакивающий аромат. Или от его хозяина.

Я резко повернулась.

– Куда ты меня везешь? – мой взгляд заметался от обеспокоенного лица Гордеева к темным окнам, за лобовым стеклом плавно ползла дорога, мелькала пунктирными стежками разделительная полоса.

– Домой, не беспокойся, – он снова попытался уложить меня на полуоткинутую спинку сидения. Вокруг меня дорогая кожа, дерево и даже матовое золото. Не машина, а полированный рояль в доме богача.

До меня плавно дошел смысл слов.

– Куда домой? – я облизнула пересохшие от мысли о возвращении губы и ощупала себя, сумка пропала, ноги босые. Что тут происходит?

– Все нормально, они не успели ничего сделать, – Гордеев убрал руку, поняв, что так только сильней нервирует меня, – я успел вовремя. Ты испугалась и упала в обморок. Твоя сумка на заднем сидении, туфли под ногами, я снял, чтобы не давили. Ты ноги… натерла, – почему-то смутился он, что было настолько же необычно для этого человека, как ромашки, цветущие посреди зимы.

Я вновь посмотрела на него, и он тут же отвернулся, возвращая сосредоточенный взгляд к дороге. На лице прежняя маска, будто только что там не было беззащитной растерянности. Мне показалось…

До меня дошел смысл его слов.

– Ты везешь меня к Вильнеру?

– Да, к мужу.

– Нет! Мне туда не надо! – я схватила его за плечо, увидев вдалеке указатель и большие столбы на въезде в коттеджный поселок. – Разворачивай!

Меня опять горячей волной накрыла паника, я дернула его за руку.

– Ника! Ты испугалась, все нормально! – попытался он меня успокоить, – я отвезу тебя домой, там придешь в себя, муж тебе поможет.

– Я сказала, нет! – что мне еще оставалось, как не вцепиться в руль и не крутануть его в сторону.

Гордеев тут же нажал на тормоз и вывернул руль обратно, машина прошла по самому краю канавы у дороги, но все же остановилась. Он резко обернулся ко мне.

– Что с тобой, Ника? Что происходит?

– Ничего, – я тяжело дышала, понимая, что, на его взгляд, творю какую-то дичь. Да любой вменяемый человек подумал бы именно так. – Отвези меня… куда-нибудь в другое место.

– Почему? Что-то случилось? – сразу вцепился он в мои слова и испуганный вид, – Вероника, что он сделал?

– Ничего, просто… – у меня сейчас будет паническая атака. Это еще страшней, чем убегать от двух насильников, признаться, что я ушла от мужчины, о счастье с которым кричала Гордееву в лицо при нашей последней встрече. – Увези меня в Москву. Пожалуйста! – мои пальцы сомкнулись на его запястье.

Он замер, глядя мне в глаза, не моргая, будто пытался прочесть мысли. Я посмотрела на наши руки, не выдерживая этого пристального взгляда. Этих ледяных глаз, просвечивающих меня насквозь.

– Пожалуйста… – одними губами произнесла я и отпустила его, сразу чувствуя необъяснимый холод.

Гордеев повернулся к рулю, переключил передачу и плавно повел машину, развернул ее на дороге теперь уже в сторону Москвы, куда и направлялся до этого. Я сдавленно выдохнула и села обратно, точней почти легла, учитывая, что сидение было разложено.

Мой спаситель тронул что-то на панели, и спинка медленно поднялась в вертикальное положение, пиджак сполз с моих плеч. Не успела я отреагировать, а он уже поправил его одной рукой, даже не глядя на меня.

– Ты дрожишь, холодно? – ответ ему не был нужен, он прибавил температуру на климат-контроле и заодно подогрев сидения, – это нервное, скоро пройдет. Тебе удобно?

Я кивнула, вспомнила, что он не смотрит, да и в салоне погас свет.

– Да, все хорошо, спасибо, – теперь глупо было кричать на него и прогонять. Он спас меня из лап тех уродов, кто знает, чем бы закончилось их со мной «веселье». Надо запихнуть мое нежелание с ним разговаривать и находиться в такой близости как можно глубже. – За все спасибо.

– За такое не благодарят, я не мог иначе, – его ответ меня почему-то удивил. Когда он меня бросил в прошлый раз, он мог, а сейчас, оказывается, нет. Даже не знаю, что ему ответить на это.

Машина набрала скорость, и такое недостижимое для меня шоссе уже показалось перед нами. Все мои мучения в пешем пути мы преодолели за несколько минут. Я притянула к себе воротник пиджака, пряча в него лицо и неосознанно вдыхая.

Сколько же всего будил во мне этот аромат, его любимый. В этом он не изменил себе. В отличие от меня… нет, хватит. Даже думать об этом не стоит. Надо прекратить эту пытку прошлым и подумать о настоящем.

– Что ты здесь делаешь? – меня вдруг вновь понесло в агрессивную защиту, будто, единственное, что я должна сделать при приближении этого мужчины, это оттолкнуть его как можно дальше и больней, чтобы не вернулся. Безусловный защитный рефлекс. – Ты следил за мной?

О, боже мой, мне самой не верилось, что я это сказала. Весь мир не крутится вокруг тебя, Ника!

– Я здесь тоже живу, забыла? У меня не было повода не жить в доме, на постройку которого я потратил столько сил и времени, – ничуть не смутился он, само спокойствие, мраморная статуя не ведущая бровью на глупые обвинения в преследовании.

А я ведь и забыла, что это Артур изначально построил свой дом в том же поселке, что и его друг. И то, что мы с Гордеевым не пересекались, не значило, что он там не жил. Мы просто друг друга избегали.

– Вы же переехали с… – я подавилась именем, – Ксенией. Она всегда хотела жить в центре Москвы.

– Это разве важно сейчас? – он все же коротко посмотрел на меня, чуть прищурившись, словно не понимал, зачем мне эти вопросы о его жене. – Лучше скажи, что с тобой произошло, чтобы я мог помочь.

– Это разве важно? – зачем-то ответила я его словами. – Пожалуйста, просто отвези меня к ближайшей станции метро. Это будет лучшая помощь от тебя. И не спрашивай ничего.

– Вероника, ты шла одна по дороге посреди ночи и боишься возвращаться домой, что значит не спрашивать?! – он начал раздражаться и повышать голос.

Будто его волнуют мои проблемы. Не все равно ему, как я живу после его предательства! Не могу я его простить, не могу я с ним вот так запросто разговаривать даже спустя два года! Даже… спустя брак с другим человеком!

– Саша, прошу тебя, не спрашивай! – я обхватила голову руками, потому что ее вдруг пронзила совершенно нестерпимая боль. Даже не сразу поняла, что назвала его по имени так, как звала только, когда мы… были вместе. Целую жизнь назад. – Пожалуйста, ничего не спрашивай, – прошептала я, закрыв глаза и пытаясь сосредоточиться на своем дыхании. Лишь бы не лезли в голову всякие дурацкие мысли. – Просто отвези меня в Москву.

Глава 10

Гордеев замолчал на долгое время, словно дал безмолвное согласие на просьбу. Когда я открыла глаза, мы уже ехали по оживленной части шоссе, все больше высотных домов вокруг говорило о том, что мы въехали в черту города. Я помассировала виски пальцами, боль потихоньку отползала, превращаясь в фоновый гул.