По ступенькам декабря - Климова Юлия

Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 47

– А я разговаривал не с твоим отцом.

– А с кем?

– С Зубаревым.

– С Андреем Зубаревым?

– Да.

– Не может быть… – тихо произнесла Алька. Он-то здесь каким боком? Папочка попросил?

– А потом уже с твоим отцом. Кстати, на меня Глеб Сергеевич при втором разговоре произвел положительное впечатление. – Костик облегченно вздохнул, считая, что самое страшное позади, и принялся за еду. Теперь, наоборот, он почувствовал сильный голод, и заказанного показалось мало. Конечно, он поступает гадко и непорядочно, но упускать шанс нельзя, и, кто знает, вдруг через год Воробьев и правда изменит свое решение. Но если Аля не захочет ждать… это ее право. С его стороны обид не будет. Не все в жизни держится на любви, мозг для того и дан человеку, чтобы анализировать и выбирать. Да, он собрался жениться, у него есть обязательства, но…

– Прости, – коротко добавил Костик и уставился в тарелку.

– Хорошо, – зловеще ответила Алька и… улыбнулась. Спасение было уже близко, оставалось только протянуть руку и проткнуть пальцем боль. Пух! Отчаяние лопнет, как мыльный пузырь, и мир устоит на месте. – Значит, Зубарев… Отлично.

«Явился не запылился, влез, наследил и ломанулся дальше двигать свою науку! Кто дал ему право?..» Она посмотрела на Костика, и тот поежился под тяжелым взглядом, затем тряхнула медными волосами и, собрав мужество в кулак, наигранно весело произнесла: – Ждать тебя год я не стану, никогда не мечтала оказаться в роли соломенной вдовы. Дерзай, двигайся вверх по служебной лестнице, обязательно буду следить за твоими успехами. – Она поднялась из-за стола, сняла со спинки стула сумочку, повесила на плечо. Секунду помедлила, но потом, чтобы не оставлять для себя ни одной тропинки назад, спросила: – А что еще предложили тебе Зубарев и мой отец? Помимо должности?

– Джип… – немного помедлив и покраснев, ответил Костик. Он хотел еще что-то сказать, но закрыл рот и поджал губы.

– Дорого же я стою, – фыркнула Алька, развернулась и широким уверенным шагом направилась к выходу из зала.

В ресторанчике пахло шашлыком, специями, травами, хлебом, свежими огурцами и… злостью. И эта злость большим наэлектризованным облаком теперь тоже двигалась к выходу, вслед за необыкновенной девушкой с яркими медно-красными волосами.

«С отцом все понятно, причем давно… А Зубарев… не было у него права… не было!»

Алька сжала губы и не позволила себе обернуться, а так хотелось посмотреть на человека, которому она еще полчаса назад доверяла…

– Любви нет, – буркнула она. – А если и есть, то мне она не нужна. А вы, многоуважаемый Андрей Зубарев, ждите меня, я обязательно встречусь с вами в самое ближайшее время…

Глава 3

На чьей стороне правда, или Стойкий мир молекулярной биологии

Вчера она ни слова не сказала отцу, прошмыгнула в свою комнату, рухнула на кровать и уставилась в потолок.

Мысли о вероломном Костике – под запретом. Пусть женится на карьере, если она его столь сильно волнует. Как же жаль, бесконечно жаль, что он не выбрал ее, Альку Воробьеву, не бросил в лицо Зубареву, этому ложному Деду Морозу, пару ласковых… А лучше бы врезал ему кулаком в челюсть! С разворота! Бабац!

Кулак, правда, у Костика маленький, а челюсть у Андрея крепкая.

Но главное – сам факт.

Сколько бы гордости появилось в ее душе, восторга и уважения. А потом она бы сама с радостью обрушила гнев и на Зубарева, и на отца. Получили бы голубчики по первое число! Но все случилось иначе…

Стоп. Мысли о вероломном Костике – под запретом.

Ничего… Жизнь на этом не заканчивается, рано впадать в уныние – еще не все враги повержены, еще не восторжествовала справедливость…

На работу Аля пришла раньше обычного, налила в пластиковый стаканчик кофе, прихватила папку с учредительными документами и села за стол. С особым удовольствием и ледяной улыбкой она принялась листать гладкие файлы. О, никто не пожалел ее, не подумал о том, что впереди Новый год, и каждый имеет право на праздник, никто не поинтересовался, а в чем ее счастье, и она тоже никого жалеть не собирается. Ей, по сути, нечего терять – добрые, заботливые люди разрушили слишком много.

– Да я лучший специалист по головной боли, – усмехнулась Алька. – Вы еще не знаете, с кем связались. Не было у вас проблем? Будут!

Она смотрела на строчки с адресом Андрея Григорьевича Зубарева и чувствовала, как в душе разгорается огонь. Сначала вспыхнули маленькие веточки, затем затрещали поленца, затем языки пламени взметнулись вверх и обожгли сердце. Кто сказал, что месть неприятна, что она не утешает? Глупости.

– Здравствуй, Дедушка Мороз…

Поставив папку на место в шкаф, она взяла чистый лист бумаги и уверенно написала заявление об увольнении. После защиты диплома, а осталось совсем немного времени, она найдет другую работу, а здесь задерживаться желания нет. Здесь Костик и его головокружительная карьера, здесь попахивает ложью и предательством.

– Эй, бухгалтерия, куда коробки класть? И кто всем этим заниматься будет? Мне сегодня некогда, – раздался ворчливый голос, и на пороге появился Алексей Игоревич Щукин, загруженный коробками, пакетами и кульками. Он заведовал хозяйственными нуждами и трудился в «Кроне-Ка» чуть ли не с самого основания. Алька относилась к нему хорошо, наверное, потому, что только ее он называл кнопкой и красавицей.

– Доброе утро, – поприветствовала она и с любопытством спросила: – А что это?

– Батюшка твой распорядился офис украсить, – продолжил ворчать Алексей Игоревич. – Сосульки ему подавай, гирлянды! Хорошо, живого снеговика не потребовал! Возьми-ка верхние коробки и пакет с елкой.

Алька послушно выполнила просьбу и водрузила покупки на тумбу.

– Я нашу комнату сама украшу, – улыбнулась она, вдруг испытав непреодолимую потребность коснуться мишуры и елочных шаров. У нее украли праздник. Вряд ли, поднимая бокал с шампанским, она будет счастлива, но сейчас… пока никого нет… пусть будет чуть-чуть волшебно…

– Ох, спасибо, красавица, – улыбнулся Алексей Игоревич, – ты к двери поближе вешай, чтоб отец твой видел. Замучил он меня совсем!

Щукин ушел, а Алька открыла коробку и посмотрела на разноцветные шары, провела рукой по гладкой, блестящей поверхности каждого и сдвинула брови.

– Будет вам всем Новый год, – пообещала она таким тоном, что папки в шкафу опасливо прижались друг к другу. В эту минуту она видела перед собой лицо Зубарева.

Через двадцать минут кабинет бухгалтерии сверкал и переливался сочными красками: на двери устроилась большая снежинка, мишура украсила карниз, настенные часы и этажерку, бусы повисли на окнах и подчеркнули ряд полок, шары висели везде, где только можно – по два, по три, по четыре, по пять. Алька оглядела кабинет, прищурилась, кивнула своим мыслям, взяла заявление об увольнении и отправилась к отцу.

– Давайте, сонные мухи, проходите быстрее… – Воробьев хлопнул ладонью по рулю и недовольно сморщился.

Его добивали перекрестки, снег, гололед, светофоры и пешеходы. Большие и маленькие пробки в зимний период года возникали чуть ли не на каждом углу, и это повышало градус раздражения. Вечером он еще как-то терпел те же проблемы, но утром… Он спешит, торопится, а народ еле ноги передвигает! И мороз им не мороз, и метель не метель!

– Зеленый, – потребовал Воробьев, глядя на трехглазый светофор.

Глеб Сергеевич никогда не подвозил Алю, она предпочитала добираться до офиса самостоятельно, на метро. Машину водить она не хотела, и он никак не мог понять почему. Однажды даже перешел от слов к делу и притащил дочь в салон, где предложил в подарок «Фольксваген», но в ответ получил только сморщенный нос и «м-м-м, спасибо, папа, но как-нибудь в другой раз…». Что у девчонки на уме – загадка! Денег из него не тянет, шмотками практически не интересуется, на бриллианты не смотрит. А должна бы! Пацан какой-то растет.

«Вчера Алька явно была расстроена, – отметил про себя Глеб Сергеевич и довольно усмехнулся, приписывая перемены в настроении дочери действиям Костика. – Ничего, попереживает и успокоится, зато потом выйдет замуж за нормального мужика!»

Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 47