Понять. Поверить. Простить (СИ) - Леонова Светлана

Эля поразилась столь черствому приему. Еще никогда в жизни ей не приходилось сталкиваться вот с таким отношением матери — как будто они совершенно чужие люди. Однако чему тут удивляться? Если собственная мать способна очернить своего ребенка, разрушить жизнь — разве можно назвать ее родным человеком. Эля поняла, что у нее нет никаких эмоций по отношению к стоящей напротив женщины.

— Как ты могла так поступить? — Эля сама поразилась, насколько ее голос звучал ровно, хотя все же нотки истерии в нем проскользнули.

Кристина сделала удивленное лицо и, сцепив пальцы рук, невинно поинтересовалась:

— Что? О чем ты говоришь?

— О том самом заявлении, что ты написала от моего имени. О той гнусной лжи, которая заставила меня расстаться с тем, кого я любила.

— Я поступила так, как поступила бы на моем месте любая мать, желающая уберечь своего ребенка…

Но договорить ей не удалось, так как Эля гневно устремилась к столу, за которым сидела Кристина, и громко ударив ладонями о столешницу, наклонилась вперед и, глядя в глаза матери, проговорила:

— Никакая нормальная мать так никогда бы не поступила, поверь мне. Никогда в жизни со своей дочерью я бы так не поступила. Поэтому я спрашиваю у тебя: за что? За что ты так возненавидела Стаса? За то, что бизнес его отца конкурировал с делами папы? Не поверю — это были только бизнес-отношения. Они бы и сами во всем разобрались, не вмешивая семьи в дела.

— Я не обязана тебе ничего объяснять, — спокойным тоном ответила Кристина, крутя в пальцах ручку.

— А я требую от тебя ответа, — окончательно взорвалась Эля. Она почувствовала, как сзади ее обнял отец и постарался отвести от стола. — За что ты так жестоко со мной, я не понимаю.

Самообладание Кристины вдруг разом пропало и она вскочила со своего места, облокотившись руками о стол.

— За что? — тоже вскричала женщина. — Я всю жизнь жила в нелюбви твоего отца. Всю жизнь он любил только лишь одну женщину. А я была ему совершенно безразлична, не смотря даже на то, что родила ему двоих детей, что мы много лет были женаты. Да-да Виктор, не смотри на меня так — я всегда знала, что в твоем сердце было место только для нее одной. А я лишь только досадная ошибка: заарканила, женила на себе. А я между прочим тебя любила. Я — понимаешь — Я тебя любила, а не она… — Кристина срывалась на истерику, но все же продолжала свою гневную исповедь. — И даже не смотря на то, что она выбрала не тебя, ты все равно любил ее. Знаешь, как мне было больно? Нет? Да тебя это никогда и не интересовало.

— Я не понимаю, — Эля оглянулась на отца, — ничего не понимаю, причем здесь какая-то другая женщина.

— А я тебе сейчас все объясню, — не унималась Кристина. — Твой разлюбименький папочка когда-то влюбился, а та девушка вышла замуж за его знакомого. У них потом родился сын. Но твой отец все надеялся, что сможет ее вернуть. Он буквально бредил ею, не замечая никого и ничего вокруг. И даже когда она умерла, все равно продолжал мечтать о ней.

В мысли Эли закралось смутное подозрение, что она начинает понимать, о ком сейчас говорила мать.

— И конкуренция в делах с Зариповым — это тоже последствия того, что твой отец пытался разбить чужую семью, — продолжала Кристина. — Твой Стас — сын той самой женщины. Той, что отняла на все годы у меня мужа. Я еще кое-как мирилась с тем, что твой отец все еще продолжает любить ее, но вот терпеть в своем доме ее сына я была не намерена. А тут еще ты замарала себя связью с ним…

— Ты что такое говоришь? — вмешался Виктор. — Все, Крис, хватит.

Удивленная столь ужасными откровениями матери, Эля даже не сразу нашлась, что ответить, а монолог Кристины все продолжался:

— И терпеть его мерзкого ребенка я тоже не намерена. Их семья мне противна. Я не желаю ничего общего с ними иметь.

Эля ошарашенно пыталась справиться со своими мыслями. Вот, оказывается, в чем дело. Значит ее отец когда-то любил мать Стаса. Вот откуда было такое маниакальное желание насильно отправить ее на аборт. Вот откуда такая злобная радость по поводу гибели Анюты. Мать просто не желала иметь ничего-то общего с семьей Стаса, в частности с его матерью. Вот почему мать не побоялась очернить собственную дочь в глазах Стаса — на войне все средства хороши. Что ж, с горечью подумала Эля, ее месть явно удалась.

— Ты столько лет жила со мной и думала, что я продолжаю любить Галю? — между тем поразился сам Виктор. — Крис, я даже не знаю, что тебе сказать. Мы с тобой поженились, когда Галя погибла. К тому же я оставил всякие попытки вернуть ее себе тогда, когда она лично попросила меня об этом, сказав, что любит своего мужа и у них будет ребенок. Я даже не представляю себе, откуда ты взяла такую мысль, что я так долго ее продолжал любить…

— Я что, по-твоему, слепая? — Кристина подскочила к бывшему мужу. — Что я не видела, как ты иногда ездил к ней на кладбище…

— Таак, это уже бред полнейший — ревновать к умершим. Я иногда приезжаю почтить память того, кого когда-то знал… И это не только Галя, но и все погибшие ребята, что начинали вместе со мной.

Кристина недовольно фыркнула, показывая, что нисколечко ему не верит.

— Знаешь, никогда тебе раньше не говорил, но сейчас все же скажу, — не сдержался Виктор, — ты сама виновата в том, что я так и не смог тебя полюбить. Ты всегда любила лишь себя одну, даже на собственных детей тебе было наплевать. Ты хоть раз постаралась создать дома уютную обстановку? Моя мать всегда заботилась об Эле с Ромой, когда они были маленькими. Да даже столь ненавидимые тобой Зариповы с любовью приняли нашу дочь, и это не смотря на то, что произошло с их сыном. Все твои усилия сводились лишь к тому, как бы меня удержать возле себя, особенно тогда, когда у меня появились хорошие деньги. И даже когда наша дочь влюбилась и привела своего любимого человека познакомить с нами, ты все равно предпочла сделать больно мне посредством нашей дочери. Тебе было все равно, как она будет чувствовать себя — главное, что твоя месть удастся. И как же я раньше не заметил, какая же ты змея. — Он повернулся к дочери и протянул ей руку. — Пойдем, малыш, я думаю, нам больше нечего здесь делать.

Эля взяла отца за руку, но не торопилась к выходу, а лишь внимательно смотрела на мать.

— Как же низко ты пала, мама, — тихо проговорила Эля. Она сама поразилась, как же смогла сдержать себя и сохранить спокойствие. — Игорь Михайлович тоже любил маму Стаса, они были женаты и у них рос сын. Но все же после ее гибели он смог полюбить еще раз. И не потому, что мало любил первую жену, а потому, что вторая окружила его любовью и заботой. Чтобы тебя любили, мама, нужно любить самой.

После чего развернулась и пошла к выходу.

***

— Давай отвезу тебя домой, — Виктор остановился у машины и ждал, когда дочь подойдет к нему.

— Спасибо, пап, я пока лучше прогуляюсь.

— Эль, я не думаю, что это хорошая идея: бродить одной по городу в таком настроении…

Но Эля просто покачала головой:

— Нет, пап, мне нужно привести мысли в порядок. Все будет хорошо, не переживай, — с этими словами она подошла к отцу, поцеловала его в щеку и крепко обняла. — Спасибо тебе.

И не оборачиваясь, ушла бродить по улицам Москвы. Сегодня ее маршрут был связан с детскими воспоминаниями: старый двор, в котором прошло ее с Ромкой детство, парк, в котором они гуляли с отцом в его редкие выходные, даже сохранившееся кафе, где он угощал их мороженым или пирожными с чаем. Почему-то все хорошие детские воспоминания были связаны либо с бабушкой, либо с отцом. А о матери она ничего хорошего припомнить не смогла.

Пробродив так бесцельно почти до шести вечера, Эля решила, что пора бы уже возвращаться домой.

Добравшись до своего подъезда, Эля присела на лавочку и с тоской поглядела на окна дома. Идти в опустевшую квартиру совершенно не хотелось, поэтому она встала и решительно направилась в танцевальную студию к Алле Валентиновне.

— О, кого я вижу, — женщина с теплотой поспешила навстречу и раскрыла свои объятия. — Дорогая моя, как ты себя чувствуешь?