Темные желания (СИ) - Савицкая Анастасия Олеговна

«Ты и я — идеальный сценарий для душевных терзаний и мук.

Я два раза как гуманитарий, не просёк твоих точных наук.

Ты меня обжигала глазами, я тебя ревновал, как умел.

Мне друзья каждый день говорили: «Между вами сплошной беспредел».

Но когда ты в руках засыпаешь, я смотрю в потолок и не сплю,

Ты моя, ты отлично все знаешь, что люблю тебя, очень люблю.

Мы как будто из разных галактик, яркий свет и кромешная тьма,

Теоретик и псих полупрактик, две души и одна голова.

Мы с тобой идеальная пара, сумасшедший кармический сбой.

Как бы там нам судьба не мешала, я не выживу рядом с другой.»

— Ты знаешь нашу первую остановку?

— Нет, — отвечаю я, улыбаясь ему. — Но я точно хочу в Брэнсон. Там есть музей Титаника, и я хочу там побывать.

Затем я включаю музыку, и она заполняет пространство. В моей голове конечно крутятся мысли, зачем я делаю это? Что будет? Вдруг мы посмотрим друг на друга по-другому и больше не захотим быть друг с другом? Как бы то ни было, я не хочу, чтобы он исчез. Я люблю его, пусть и не знаю какого именно человека в нем. Я не могу жить, как все. Не могу сидеть на одном месте и воспитывать ребенка. Ходить на работу пять раз в неделю, и выходные проводить на детской площадке. И самое потрясающее, что может быть в таком путешествии, это никуда не спешить. Ты можешь передумать и уехать в другую сторону. Можешь остаться в одном месте на неделю, или проехать его вовсе. У тебя есть как бы план. Но по сути лишь желание.

Нам необходимо было проехать 789 миль до Чикаго, а потом еще 2,5 тыс. миль до Лос-Анджелеса. Конечно да, мы могли бы лететь самолетом, но тогда это было бы не то путешествие. Тогда и половины эмоций мы бы не испытали. Майкл проехал 10 часов за рулем, и мы решили снять отель. Наверное, в другое время мы точно оказались бы в luxury номере, но в этой поездке мы договорились быть именно путешественниками. То есть, мы снимали номера при дороге, у которых была занавеска в душе, и то слава богу, и ели в придорожных забегаловках. Нет, ребенок не мешает, отвечу я сразу, если вы спросите. Заселившись в номер, первое что мы сделали — приняли душ. Переоделись. Майкл покормил Эстель, и не знаю, как это случилось, но я просто вырубилась на кровати в полотенце. Проснулась я, накрытая одеялом, когда Майкл спал, обняв Эстель, словно боялся, что она вот-вот исчезнет в этой «непривычной для него обстановке». Когда она почувствовала какое-то движение на кровати, открыла глаза и молча смотрела на меня. Она давала возможность поспать своему отцу, и я достала ее из кольца его рук, и, одев в комбинезон и футболочку, решила сходить за кофе. Мы покинули номер, и, взяв меня за руку, она спрашивала за каждую птичку и камушек, что это такое. Я улыбалась, отвечая на ее вопросы. Я купила две чашки кофе, несколько сендвичей в дорогу, воду, соки и печенье для Эстель. У нас не было необходимости закупать продукты, так как каждые несколько километров были старые лавки или маркеты. На самой территории гостиницы можно было позавтракать. Я взяла суп пюре для дочери и несколько свежих сендвичей для нас с Майклом.

Сев за деревянный столик, я пила кофе, а Эстель ела свой суп. И так, наверное, я просидела бы еще целый день, если бы Майкл не пришел к нам, напоминая, что мы как бы куда-то движемся.

— Зачем тебе телефон? — было первое, что он спросил.

— Тоже не знаю, — улыбнулась я. — Поэтому и не беру. Есть будешь?

— Ты взяла мне лишь кофе и сендвичи?

— Нет, это я взяла себе. Тебе только кофе.

— Я сейчас приду, — направился он за едой, но я его остановила.

— Побудь лучше с Эстель, я принесу.

— Ты кто? И где Эс?

— Мало кто знает, какого это, стать идеальной версией самого себя.

Я видела, как он улыбнулся, и его взгляд снова стал особенным. Теперь я часто видела его. Когда ела или готовила. Смеялась или кричала. Снимала туфли и обувала тапочки. Я думала, что на самом деле у нас такие серьезные проблемы. Откуда мне было знать, что все это время мы были счастливы?

Я принесла Майклу еду, и он поцеловал меня в щеку. Затем в плече, руку, мою ладонь и наконец губы. Он говорил «спасибо» за все, что я делала для него. Кажется, он настолько не привык к этому, что до сих пор не верил, что я могу быть такой.

Первая наша остановка была на набережной озера Мичиган. Мы зашли пообедать в кафешку и немного прогуляться. Мичиган — одно из североамериканских Великих озёр. Единственное, полностью находящееся на территории США. Был небольшой ветер, и Майкл держал меня за руку. Эстель шла впереди нас и кругом был шум воды, крики и смех детей. Кажется, именно это и есть волшебство. Это состояние счастья и свободы вперемешку, и ты не знаешь, чего хочешь больше — остаться или открыть для себя еще одно такое место.

«Путешествие — это что-то волшебное. Будь то путешествие на поезде, полет на самолете, да или просто поездка за город на автобусе. Что может быть лучше, чем сесть у окошка, включить любимую музыку и думать, смотря на сливающиеся в единое пятно деревья, или же сесть всем вместе одной большой компанией, играть на гитаре и петь песни, смотреть в окно иллюминатора, укрывшись пледом, пролетая над Тихим океаном часа так в два-три ночи, и понемногу засыпать, или сесть в поезд, познакомиться с соседями по купе/плацкарту, играть в дурака, смеяться от души. Неважно, где мы едем и куда мы едем и с кем. Путешествовать — это, однозначно, что-то прекрасное».

— Я бы хотела экскурсию на яхте, — говорю я Майклу. — Ты с нами?

— Всегда, — берет он меня за руку и ведет к берегу, где привиты яхты. — Мы с тобой однозначно милая пара, — говорит Майкл расставив руки по бокам от меня на поручни, и я слышу улыбку в его голосе. — Ты не находишь?

— Конечно, — пожимаю я плечами. — А там смотри, еще одна милая пара, которая, скорее всего, до сих пор милая лишь потому, что какая-то вторая женщина молчит.

— Почему ты такой циник?

— О чем ты? Это моя лучшая черта.

— Да, я заметил, — и он снова целует меня в щеку. Он часто это делает теперь. Такое впечатление, что ему необходимо ко мне прикасаться. Все время. И самое странное — меня это не раздражает.

Затем была Великолепная миля в скопление небоскрёбов. И как бы не было велико желание еще ходить по этому городу и созерцать эти потрясающие картины мира, усталость была сильнее. Мы снова отправились заселяться в гостиницу.

Сидя на балконе, я смотрела за ритмом жизни людей. Чикаго — это родина джазовой музыки и небоскребов, город гангстеров и мюзиклов. По этим улицам на Кадиллаке разъезжал Аль-Капоне, из всех переулков доносился фирменный чикагский джаз или Фрэнк Синатра.

— Знаешь, — обнял меня Майл, когда я легла на кровать. — Не знаю, как ты, а лично я уверен каждый день все больше и больше, что хочу лишь тебя. Я готов всю жизнь провести вот так с тобой в пути.

— Это просто прошло лишь три дня, — тихо отвечаю я, понимая, что засыпаю.

— Всегда.

Я не помню, что уже говорила, но точно помню, что Майкл обнимал меня все это время, целуя волосы и лицо. Иногда он бывает моим ночным кошмаром, и все же лучше любого прекрасного сна.

Шоссе 66 — цепь главных улиц маленьких городков и деревенских проселков, соединившая могучий Чикаго с обсаженным пальмами Лос-Анджелесом в 1926 году. Эту трассу часто называют «Матерью дорог», подчеркивая ее масштаб и важность для Америки.

Предприимчивые жители городков, которые находятся вдоль шоссе, стараются заработать на чем угодно. Туристы сами рады выкладывать по доллару за безделушки, лишь бы привезти домой напоминание о большом путешествии. Поэтому чуть ли не в каждом поселке можно встретить музей Route 66. Газировка, книги, фотографии, автомобильные номера, значки, канистры и даже музыкальные автоматы — продается всё. Не удивляйтесь, если какой-нибудь пожилой мужчина расскажет вам о встрече с Полом Маккартни и попытается продать вам его автограф. Сэр Пол путешествовал по шоссе 66, это факт. Но не факт, что он расписался на клочке бумаги этого почтенного мужчины.