Ненавидеть Адама Коннора (ЛП) - Мейз Элла

— Папа будет должен мне, — пробормотал он, перебрасывая ноги и слезая с кровати.

— Ты поможешь? — Я точно знала, что он поможет. Он любил блины столько же, сколько Олив и я.

— Ты уже разбудила меня, так что, думаю, мне стоит поесть блинов. Ты всегда ешь больше, чем я и папа. Зачем ты это делаешь, Люси? Девочки не должны есть так много.

— Ах, простите меня. Это случилось только один раз, и я голодала.

Направляясь к своей ванной, он посмотрел на меня через плечо и ослепительно улыбнулся.

— Ты всегда голодаешь, Люси.

Итак, с моим помощником мы испекли блины, пока его отец был в душе и приготовился к своему дню на съемочной площадке. Поскольку Адам и Джейсон были напарниками, мы впятером проводили много времени вместе, на съемочной площадке и вне ее.

Олив помогла мне накрыть на стол, пока Эйден и Джейсон защищали от нас блины. Поверьте мне, Олив была в такой же ярости, как и я, когда Джейсон поддержал Эйдена насчет того, что мы едим слишком много блинов.

Джейсон был достаточно умен, чтобы обнять ее за талию и поцеловать Оливию сразу после этого заявления, и ему повезло, что Оливия не увидела, как он тихонько дает пять Эйдену.

Когда Адам вышел из душа в блестящем черном костюме, мне пришлось задуматься.

— Что за повод? — спросила я легко, пока он провел пальцами по влажным волосам.

— Что— то особенное. — Он поймал меня на руки и нежно поцеловал в губы. Я положила тарелку с фруктами и повернулась к нему в ожидании сюрприза.

— Что?

— Сегодня прошло пять месяцев, — заявил он.

Я знала это. Прошло пять месяцев с тех пор, как я переехала к нему и Эйдену. Однажды вся моя одежда была у Оливии, а на следующий день ее не было. Я не особо вникала в это, но и не жаловалась. Как я уже сказала, сонный секс оказался моим любимым видом секса.

И Эйден… его реакция на все «у нас с твоим отцом серьезные проблемы. Отношения сейчас, это нормально? — разговор должен был вызвать у меня отчасти милую, отчасти лукавую улыбку. Он был так похож на своего отца.

— Значит ли это, что он будет целовать тебя, когда захочет? — Он спросил, его улыбка все еще на месте.

— Да, я думаю, это означает, что он сможет поцеловать меня, когда захочет. Однако, если я злюсь на него, он вообще не может меня поцеловать.

Он хихикнул.

— Что еще это значит?

Это означало множество вещей, которые его маленькие ушки не могли — не должны были слышать, но я держала все это при себе.

— Если ты согласен с этим, это также будет означать, что я останусь с вами, ребята.

— Здесь?

— Да.

— Здесь, в этом доме? Ты больше не будешь жить у Олив?

— Нет, я буду жить здесь.

Его глаза стали большими.

— Ты будешь жить с нами? Навсегда?

— Давай помедленнее там, маленький человек. Но я была бы не против остаться тут навсегда.

Смех наполнил комнату, когда он убежал, чтобы сказать отцу, что я предпочитаю его Адаму.

Я уже упоминала, что он был совершенным маленьким человечком, не так ли?

Адам снова поцеловал меня, на этот раз более сильно, более интенсивно, как— то даже красивее и это тянуло меня обратно в настоящее.

— И что? — спросил я, когда он позволил мне перевести дух.

— Это потому, что сегодня день нашей свадьбы.

Улыбка, которая была на моих губах, исчезла в одно мгновение, и я отступила от него на шаг.

— Что?

— Это день нашей свадьбы.

— Опять… что? Я каким— то образом путешествовала во времени и пропустила предложение?

Он сократил расстояние между нами и остановил меня от движения назад — я даже не осознавала, что двигаюсь назад.

— Я делал тебе предложение каждый день с каждым поцелуем, Люси.

— Ты уверен?

— Я не виноват, что ты не торопишься давать мне ответ. Теперь слишком поздно для этого.

— Поздно?

— Да, Люси. Мне жаль.

— Но мне нужно предложение, Адам. Я очень, очень этого хочу. Предложи. Пожалуйста.

Он наклонился и нежно поцеловал край моих губ. — Прости, милая.

— Значит, нет предложения? Что это означает?

— Это значит, что мы поженимся.

— Мы? Когда?

— Сегодня.

— Как? — Мой голос был едва слышен.

Внезапно из— за угла появилась Оливия, и я замерла на месте, когда увидела, что она держит.

Свадебное платье. Чертово свадебное платье, и надо признать, чертовски красивое свадебное платье.

Мои руки подлетели ко рту, и я просто стояла там, впитывая все это. По ее лицу текли слезы, так что, очевидно, по моему лицу тоже.

— Я— я… — запнулась я.

Эйден шевельнулся, и я увидела, как он потянулся к руке своего отца, улыбаясь мне. У меня по— прежнему не было слов.

Тогда Олив была рядом со мной.

— Я желаю тебе всего счастья в мире, Люси. желаю тебе все улыбки, весь смех, всю любовь. — Она рассмеялась и вытерла слезы.

— Ты так много заслуживаешь, моя прекрасная подруга. Ты заслуживаешь лучшей истории любви, ты заслуживаешь самого лучшего финала, и для меня большая честь, что я буду стоять рядом с тобой, когда ты выйдешь замуж за любовь всей своей жизни.

Я опустила руки, и у меня сорвался смех, но не волнуйтесь, я все еще плакала.

— Кто сказал, что он любовь всей моей жизни? И я тоже не помню, чтобы просила тебя стать моей подружкой невесты, моя маленькая зеленая Оливка.

Она передала нежное платье Джейсону и бросилась мне в объятия.

— У тебя нет права голоса. Попробуй убрать меня со своей стороны.

Как только она закончила говорить, Джейсон вмешался и вырвал ее из моих рук, прижав ее к своему телу, пока Оливия расслабилась на нем. Никто из нас не выглядел красиво с нашими красными, плачущими лицами.

— И я думаю, поскольку ты никогда не спрашивала, прежде чем начала звонить своему папочке, я не прошу твоего разрешения проводить тебя к этому парню, — сказал Джейсон, прежде чем поцеловать меня в щеку.

Я рассмеялась и посмотрела на его улыбающееся лицо сквозь слезы.

Эйден выпустил руку отца и подбежал ко мне. Он все еще был в пижаме Супермена.

— Не плачь, Люси. Разве ты не хочешь жениться?

— Приятель, ты не можешь спрашивать ее об этом, помнишь? — Адам прервал.

— Но почему? Я не понимаю.

— Да, я поддерживаю это. Я тоже не понимаю. Почему ты не можешь спросить у меня это?

Он подошел ко мне и обхватил мое лицо одной рукой. Я едва заметила, что Эйден отпускает мою руку и подходит к Джейсону. Адам всегда так поступал со мной, всегда не позволял отвести от него взгляд.

— Потому что я не хочу, чтобы ты думала. Потому что я не хочу, чтобы у тебя была возможность сказать мне нет. Ты моя, Люси. Когда есть только один ответ на вопрос, и ты уже знаешь, что задавать его бессмысленно. Сегодня ты выйдешь за меня замуж. Ты станешь моей женой и всегда будешь моей.

Его жена.

Его чертова жена.

Я сглотнула и кивнула.

— Ты прав. Бессмысленно спрашивать, когда знаешь ответ.

Его другая рука поднялась, и он держал меня неподвижно.

— Так да? Ты собираешься это сделать?

— Я думала, ты сказал, что у меня нет возможности сказать «нет».

— Ты не понимаешь, — повторил он тихим голосом, его глаза скользили по каждому дюйму моего лица. — Но я никогда не могу быть уверен в том, что ты делаешь.

— Я понимаю. Так хорошо. — Я подняла дрожащие руки и положила их на его грудь. — Давай поженимся. А почему не сегодня, верно? Это такой же хороший день, как и любой другой, и если все мои любимые люди будут там, что ж, значит, это будет лучший день.

Он медленно улыбнулся, как будто действительно боялся, что я откажусь, как будто он уже не знал, что нельзя.

Затем, когда его улыбка стала шире, мои глаза наполнились слезами.

— Достаточно, Люси, — пробормотал он, целуя мои слезящиеся глаза. — Этого хватит, мой прекрасный воин.

Мое тело содрогнулось, и Адам заключил меня в свои объятия, прежде чем я смогла ускользнуть и встретиться с полом.

Его шепот был единственным, что до меня доходило.