На шесть футов ниже (ЛП) - Барбетти Уитни
— Дай мне номер, Шесть, — сказала я коротким, ровным тоном. Мне не хотелось доказывать, что я в порядке настолько, что могу позвонить. Я хотела, чтобы он поверил мне, увидел это в моих глазах.
В конце концов, я не была уверена, что он мне поверил, но все равно дал мне телефон.
Я достала свой телефон и набрала номер, выйдя на задний двор. Я не хотела, чтобы Шесть наблюдал за мной, когда я буду звонить, не хотела, чтобы он обрабатывал каждое выражение моего лица и строил гипотезы о том, что это значит.
— Алло? — Прошло, по меньшей мере, три года с тех пор, как я разговаривала с ней в последний раз, но трель ее голоса все еще заставляла меня думать о том, какой она была, когда я была ее ребенком. Деньги от богатых мужей наложили на нее лоск, но в глубине души она была все той же женщиной, которая однажды пыталась убить нас обеих, съехав с моста.
— Это я. — Я могла бы поприветствовать ее по-разному, но называть ее матерью в любом варианте мне тогда не хотелось.
— О, Мирабела. Хорошо. Я беспокоилась о тебе.
Я постучал ногами по твердой грязи.
— Да, ну можешь не волноваться. Я все еще жива, хочешь — верь, хочешь — нет.
— Я не получала от тебя вестей уже несколько месяцев, поэтому не была уверена.
Ущипнув себя за переносицу, я сказала:
— Годы, мама. Годы.
— Почему ты всегда чувствуешь необходимость поправлять меня? Я говорю, что беспокоюсь о тебе, а ты переводишь разговор на то, что я сделала что-то не так. Тебе нравится указывать на мои ошибки, не так ли?
Она и сама неплохо справлялась, просто живя. Но я этого не говорила. Это не то, что она могла бы принять от меня.
— Ладно, я просто звоню сказать, что ты можешь отозвать гончих. Я жива и здорова.
— Я отправила тебе несколько писем, но ты не ответила.
Последний раз я разговаривала с ней, когда все еще жила в своей старой квартире.
— Я переехала.
— О. Хорошо, какой у тебя адрес?
— Не парься. У меня все под контролем. — Моя рука сжимала клубок бумажных полотенец. Я думала о Шесть, но отказывалась рассказывать ей хоть что-то о нем. Не только потому, что не хотела, чтобы она знала о моих делах, но и потому, что Шесть заслуживал какой-то защиты от нее. Моя мать, возможно, выглядела лучше, чем в детстве, но в глубине души за этой вычурной внешностью скрывалась холодная, беспечная женщина.
— Но что, если я захочу отправить тебе письмо? Я могу послать тебе деньги.
За несколько лет до этого я бы с радостью согласилась получить от нее деньги.
— Нет, я в порядке.
— Правда? Ты немного дрожишь. Я обзвонила крупные больницы в этом районе, чтобы узнать, не попала ли ты туда.
Я сильнее впечатала носок ботинка в грязь.
— Хочешь — верь, хочешь — нет, но я не умерла от передозировки.
Она замолчала на мгновение.
— Ты говоришь так, будто я бы предпочла, чтобы ты умерла.
Но разве это не так? Может быть, на каком-то уровне я была ей небезразлична, но я думаю, что в основном она чувствовала, что я была для нее обузой, кем-то еще, о ком нужно было заботиться. Кто-то, кого нужно содержать. В ее понимании, посылая мне время от времени деньги, она искупала грехи своего материнства.
— Я не принимаю наркотики, не пью. Мне пора идти.
— Разве ты не собираешься поздравить меня с Днем благодарения? Разве тебя не волнует, что я делала?
Нет.
— С Днем благодарения. Мне пора идти, до свидания.
Я захлопнула крышку и выключила звонок, чтобы, если она перезвонит, я не услышала его.
Я разжала кулак и убрала бумажное полотенце от пореза, морщась от жжения. От прохладного воздуха стало немного легче, поэтому я снова и снова разжимала кулак, чтобы в него попало больше воздуха.
Внутри Шесть наблюдал за мной из окна. Прижав бумажное полотенце к порезу, я вернулась в дом.
— Дай мне посмотреть на твою руку, — сказал он, протягивая свою.
— Нет, я же сказала, что все в порядке.
— Мира.
— Шесть. — Я уставилась на него. Почему он не спросил меня о моей маме? Почему он не спрашивает о том, что случилось на День благодарения? Почему он ни о чем не спрашивает? Его волновала только моя рука. Это все, что он мог вынести от меня, прямо сейчас или когда-либо? Мои физические травмы? Не то, что заставляло меня наносить их?
— Если ты не собираешься позволить мне посмотреть на твою руку, ты должна хотя бы помыть ее. У меня есть принадлежности наверху, в шкафу в ванной.
— Хорошо. — Я сделала движение, чтобы подняться наверх, но потом остановилась. — Андра, — спросила я, подчеркивая ее имя, — знает обо мне?
— Что знает? — Это был ответ сам по себе, но я мучила себя дальше.
— Знает ли она о моем существовании?
Он удивил меня.
— Твоя мама знает о моем существовании?
Тогда я не ответила ему, а повернулась и пошла наверх. Чего Шесть не понимал, так это того, что скрывать присутствие Шесть от моей мамы — значит, защищать его.
Так защищал ли он Андру, скрывая меня от нее? Мой желудок сжался от этой мысли, и я сразу же обошла аптечку, желая избавиться от боли в руке, желая сосредоточиться на этой боли, потому что это было гораздо проще, чем сосредоточиться на том, что происходит с моим сердцем.
ГЛАВА 29
23 декабря 2007 года
Месяц спустя
Я хотела бы, чтобы ты не бросал меня, сказала я себе, когда ехала с Шесть в аэропорт. Вместо этого я улыбнулась фальшивой улыбкой, в которую не поверил даже он.
— Это будет две ночи, не больше, — пообещал он, казалось, прочитав мои мысли.
Но мы проводили каждое Рождество вместе последние семь лет, — повторила я про себя.
Я была зла. Злилась, что его не будет здесь, чтобы отпраздновать годовщину, которую я не хотела признавать — нашу годовщину. Я не хотела признавать ее в основном потому, что его не было. Этот факт немного злил меня; злил тем, что он собирается провести Рождество с Андрой, дочерью женщины, на которой он когда-то хотел жениться, вместо меня.
Что он сказал, когда я спросила, женится ли он когда-нибудь на мне?
Тебе нужна помощь, Мира.
— Мы отпразднуем, когда я вернусь, — сказал он, сжав мою руку.
— Выбрось из головы, — проворчала я, отпуская его руку. Я не могла перестать думать о том, что было не так: мой палец без кольца. О том, что я живу с Шесть в нашем доме уже два года, но все еще чувствую себя совершенно не в своей тарелке. Я изменилась ради него. Теперь я нуждалась в нем больше, чем раньше. В своем стремлении стать независимой, исцелиться, я стала еще больше зависеть от него. Я возмущалась всем этим.
Я хотела выпить. Шесть бросал меня, и я хотела потерять себя на дне бутылки спиртного.
Шесть не спросил, что случилось. Ему это было не нужно. Накануне вечером я спросила его, думает ли он, что мы когда-нибудь поженимся. Он не рассмеялся и не насмехался надо мной, но его молчание ответило на вопрос, и теперь он дразнил меня, как призрак, шепча в глубине моего сознания: недостаточно хорошо. Никогда не будет достаточно хорошо. Я порезалась случайно, и он поймал меня — или, по крайней мере, думал, что поймал. В его глазах читалось молчаливое разочарование. Я не могла смотреть на него. Все вокруг меня рушилось, и это тянуло меня за собой.
Шесть подъехал на Камаро к терминалу вылета в аэропорту и вышел из машины. Я угрюмо сидела на пассажирском сиденье, пока он не открыл его и не вытащил меня.
— Пока, Мира.
Я знала, что это было по-детски. Я знала, что, по сути, ревную к сироте. К девушке, которая нуждалась в Шесть больше, чем я.
Но кому нужна была я? Никому.
Поэтому я поцеловала его на прощание и забралась на водительское сиденье, выехав из аэропорта через десять секунд, прежде чем он даже вошел внутрь.
Я не поехала домой. Наш дом был еще слишком незнакомым. Я скучала по своей квартире. Я скучала по воспоминаниям, которые мы с Шесть создали там вместе. Наш общий дом изменил баланс сил в наших отношениях. Шесть больше не должен был приходить ко мне. Он должен был возвращаться домой, где его всегда ждала я.
Похожие книги на "На шесть футов ниже (ЛП)", Барбетти Уитни
Барбетти Уитни читать все книги автора по порядку
Барбетти Уитни - все книги автора в одном месте читать по порядку полные версии на сайте онлайн библиотеки mir-knigi.info.