(Не)идеальный момент - Куин Меган

– Да, я не думаю, что она сказала это.

– Но именно это я и услышала, – возражает Майла с ухмылкой, и когда девочки смотрят в ее сторону, она просто пожимает плечами. – Послушай, мы здесь не просто так. Наши мужчины часто одерживают верх, и чем больше у нас преимуществ перед ними, тем лучше, так что мы могли бы быть с ней честны. Да, Брейкер плохо обошелся с тобой.

– Он тебе этого не говорил? – У Лотти виноватый вид.

– Нет, он этого не говорил. На самом деле он ничего не сказал, кроме того, что знает, что делает.

– Конечно, ему ли не знать. – Келси закатывает глаза. – Все братья Кейн знают, что делают, а мы всего лишь пешки на доске их планов.

– Ой, да ладно тебе, – машет Лотти. – Я не вижу, чтобы кто-нибудь из нас жаловался на оргазмы. Кстати, ты мне не ответила. Было ли это классно?

Я поджимаю губы и киваю.

– Да, это было захватывающе. Как… непохоже ни на что, что я когда-либо испытывала.

– Так всегда бывает. – Келси откидывается на спинку стула. – Я клянусь, у этих мужчин есть что-то вроде тайного общества, где они учатся, как правильно играть с женщиной, чтобы они не испытывали больше ничего подобного с любым другим мужчиной.

– Это правда, – кивает Майла. – Райот всегда мог контролировать мое тело, превращая меня в безвольную игрушку.

– Хаксли такой же. Я так сильно ненавидела его, когда мы впервые встретились, но каким-то образом он удерживал меня при себе одним мановением своих пальцев.

– Брейкер использовал язык, – решаюсь пооткровенничать я, пропуская мимо ушей болтовню, потому что не уверена, что смогу вникнуть в их слова. – Но он начал с того, что «помог мне вытереться после душа». – Я использую воздушные кавычки, заставляя девушек рассмеяться. – И прежде чем я поняла, что происходит, он прижал меня к окну моей квартиры, совершенно голую, и обрушился на меня.

– Боже, звучит так сексуально! – улыбается Лотти. – Мне нравится, когда Хаксли имеет меня у окна. Это кажется таким неприличным!

– Значит, тогда это было великолепно, – делает вывод Келси. Когда я киваю, она добавляет: – Тогда почему я чувствую некоторую нерешительность?

– По двум причинам, – объясняю я. – Во-первых, я буквально только что рассталась со своим женихом и отменила свою свадьбу. Думаю, это заставляет меня выглядеть невероятно распутной.

– Я так не думаю, – возражает Майла. – Думаю, что ты просто выясняешь, чего ты хочешь, и это важно.

– Согласна, – поддерживает ее Келси.

– Присоединяюсь. А вторая причина? – спрашивает Лотти.

– Брейкер. Он для меня значит все, и даже несмотря на то, что когда мы вместе, когда он прикасается ко мне, заставляя меня чувствовать то, чего я никогда раньше не испытывала, я не могу не волноваться. Что произойдет, если из этого ничего не выйдет? Что, если что-то пойдет не так? Что, если я ему надоем и он переступит через меня, двинется дальше? Это странно сейчас, когда мы друзья, будет намного страннее, если я привяжусь к нему, а он решит двигаться дальше.

– Этого не случится. – Лотти качает головой. – Брейкер никогда бы этого не сделал.

– Но у него никогда раньше не было настоящих отношений, – добавляю я.

– Потому что у него была ты, – говорит Келси. – Потому что ты была всем, в чем он когда-либо нуждался, и теперь, когда он понял это, он пытается вывести ваши отношения на новый уровень.

– Но… он даже не поцеловал меня. Он просто подарил мне оргазм.

Лотти и Келси замирают, обмениваясь взглядами. Мы с Майлой обе выглядим смущенными, когда Лотти качает головой.

– О нет.

– О нет – что? – спрашиваю я.

Келси вздрагивает.

– Мы точно знаем, что он делает.

– Что? – Я начинаю волноваться сильнее.

– У него есть план, тщательно продуманный план, как заставить тебя влюбиться в него, – предполагает Лотти.

– Это правда. – Келси кивает. – Братья Кейн, ну, с ними все обстоит совсем иначе. Когда они что-то решили, они делают так, чтобы все произошло по их плану. Это значит, что он не поцеловал тебя, потому что ждет подходящего момента.

Лотти соглашается:

– Ага. Первый поцелуй что-то значит для него, поэтому он приберегает его.

– А то, что он набросился на меня, ничего не значит? – спрашиваю я.

Келси и Лотти задумываются об этом как раз в тот момент, когда вмешивается Майла:

– Ребята, вы когда-нибудь были близки раньше в период всей вашей дружбы?

– Никогда, – отвечаю я.

Она кивает.

– Тогда он, вероятно, показывает тебе, что это может быть нормально.

– Ах, да, – кивает Келси. – Боже, это очень похоже на то, что сделал бы кто-то из них. Подумайте о том, сколько раз Джей Пи дразнил меня, прежде чем мы действительно занялись сексом. Или взять тебя и Хаксли. Это их стиль. Это то, что они делают. Они превращают тебя в податливую глину до тех пор, пока ты не сможешь делать ничего, кроме как следовать за ними повсюду, ожидая их следующего шага.

– Это факт, – соглашается Лотти. – Первый раз, когда Хаксли прикоснулся ко мне, стал прикосновением, которое превратило меня в расплавленное золото – вот насколько сильным оно было. Тебе оно показалось таким же?

Я вспоминаю спальню – не тогда, когда мы были пьяны, а когда он прижимал меня к окну, потому что мы оба очень хорошо понимали, что происходит.

– Это было… это было не похоже ни на что, что я когда-либо испытывала раньше. Это было так, как если бы я была для него всего лишь инструментом и он точно знал, как играть на мне. Я имею в виду, я позволила ему схватить меня за горло. Позволила ему поставить меня в положение, в котором я никогда бы не оказалась раньше, и меня склонили к этому только его прикосновения, его голос.

Келси и Лотти кивают.

– Да, он разыгрывает с тобой свои карты, – заключает Лотти.

– Так что же мне делать? – спрашиваю я.

– Ничего, – отвечает Келси. – Ты абсолютно ничего не можешь сделать. Ты можешь попытаться бороться с этим, но я не думаю, что это возымеет силу.

– Возможно, я немного перегибаю палку, – вмешивается Майла, – но мне почти кажется, что ты испытываешь к нему те же чувства. Я права?

– Я никогда по-настоящему не задумывалась об этом, – бормочу я. – Я всегда просто считала его своим лучшим другом. Но на прошлой неделе или около того все стало по-другому. Он посмотрел на меня по-другому. Он сказал мне, какая я красивая. Он говорил это раньше, но это было… это было так, как будто он говорил это безразлично. А потом он начал легонько прикасаться ко мне, то тут, то там. Как в ту ночь, когда мне было по-настоящему грустно из-за потери родителей и я попросила его обнять меня. Мы лежали в его постели, и ничего не было, но его рука действительно блуждала по моему бедру. Тогда я не придала этому особого значения, но после той ночи, когда мы напились…

– Вау. – Лотти поднимает руку. – Что произошло в ту ночь, когда вы напились?

– Удивлена, что ваши мужья не рассказали вам. – Я отложила пряжу, полностью забыв об азах вязания. – В тот день я порвала с Брайаном. Мы с Брейкером пошли отпраздновать, оба напились и легли спать. Мы игриво боролись за его подушку, а потом он прижался ко мне. Я спросила его, так ли он держал бы свою девушку, и он сказал «нет», а затем продолжил показывать мне, как именно он будет прикасаться к своей девушке.

– И как он тебе это показал? – Майла сдвигается на краешек своего стула.

Мои щеки пылают при одной мысли о той ночи.

– Дразнящими прикосновениями. Он медленно опускал руку чуть ниже моей груди, а затем просовывал ладонь за пояс моих шорт.

– О боже милостивый! – Келси обмахивается веером. – Это поддразнивание к чему-нибудь привело?

Я прикусываю нижнюю губу.

– Я, э-э, закончилось все тем, что я в буквальном смысле поимела его, доведя до оргазма.

– Обоюдного? – интересуется Лотти, и я киваю. – Ну… тогда ты просто открыла ему все, что ему нужно было понять, чтобы взять все в свои руки.

– Ага, – соглашается Келси. – А потом эта история с полотенцем. У него есть свое видение, и тебе нужно решить, позволишь ли ты этому снова произойти или же нет.