Темные удовольствия - Кейн Мила

МЕСЯЦ СПУСТЯ

Я сидел на бархатном диване в эксклюзивном бутике в центре города и ждал, когда появится Ева. Мы были в Нью-Йорке на игре «Геллионов», и я уговорил свою маленькую Золушку приехать на день раньше. Я хотел поиграть в фею-крестную, и, черт возьми, еле уговорил свою девушку согласиться на это.

В конце концов я убедил ее бросить работу в закусочной. Зарплата была дерьмовой, и Ева постоянно уставала. Но она категорически отказывалась увольняться из «Дюн». Моей Иви нравилась ее независимость. Мне пришлось довольствоваться тем, что я составлял ей компанию в качестве клиента во время смен и свирепо смотрел на каждого богатого старика, который думал, что может разговаривать с ней свысока. Такого, насколько мне известно, не случалось с тех пор, как мой отец дал понять, что Ева Мартино встречается с его сыном. Его друзья-подхалимы не посмели бы перечить недавно овдовевшему Сорену Андерсону.

Отец также поехал со мной на встречу с Мелли Мартино, когда я передавал ей документы на дом, который купил для нее в Хэйд-Харборе.

Сначала она отказалась. Разумеется, отказалась, потому что яблоко от яблони недалеко падает, а женщины Мартино были сильными, независимыми и чертовски гордыми.

Я объяснил, что ее дети, Ева и Ашер, раз за разом спасали мне жизнь на протяжении многих лет. Они давали мне повод продолжать, несмотря на ужас, который творился в моей голове.

Она уже собиралась отказаться снова, когда мой отец прервал ее.

Вы вернули мне сына, мисс Мартино… позвольте нам сделать это для вас.

Должно быть, она увидела искренность в глазах Сорена, потому что после его слов согласилась. Несколько озадаченная этим жестом, ошеломленная и не верящая в происходящее, Мелли взяла ключи и договор. Она и не подозревала, что это только начало. Когда мы с Евой поженимся, никто в семье Мартино больше не будет ни в чем нуждаться. Я сделаю это своей миссией.

Тяжелая изумрудная штора примерочной дернулась, и в щели появилось лицо Евы.

— Выйди и дай мне посмотреть, – игриво потребовал я. Я возбудился, пока думал о том, что она снимает одежду всего в метре от меня. Мой член упирался в молнию джинсов, и я был рад, что рядом нет никого, кто мог бы нам помешать.

— Это...

— Если ты сейчас скажешь «слишком», я перекину тебя через колено, – предупредил я, уже смакуя эту идею.

Ева бросила на меня упрямый взгляд.

— Ну! Это слишком, – начала она и тут же вскрикнула, когда я протянул руку и вытащил ее из-за шторы. Она приземлилась мне на колено, на мгновение слишком шокированная, чтобы пошевелиться, а затем стала извиваться.

— Кто-нибудь увидит!

— Никто не увидит. Я всех отослал, – пробормотал я, задирая юбку на бедра, чтобы насладиться видом ее идеальной округлой попки, обтянутой французским кружевом.

— Как тебе это удалось?

— Это было несложно. Я просто купил в магазине все вещи твоего размера... это даст нам как минимум час уединения, – ухмыльнулся я.

Она повернулась и села, ее темные глаза расширились.

— Беккет, – начала она.

— Иви.

— Ты должен перестать меня баловать, – пробормотала она.

— О, Золушка, я только начинаю.

Я получил всего лишь поверхностную рану, но мне все равно пришлось уламывать тренера, чтобы он разрешил мне участвовать в игре против нью-йоркской команды «Эмпайр Блэйдс».

Я выехал на лед новым человеком. Разминаясь, я наблюдал за тем, как Ледовые дивы подбадривали болельщиков из Мэна. На наряде Евы был пришит мой номер, прямо на спине, где ему и место. Теперь мне оставалось только надеть ей на палец кольцо Золушки, чтобы все знали то, что я уже знал в своем сердце.

Ева Мартино была моей, и никто никогда не встанет между нами.

Я кружил по льду, когда поймал взгляд одного из зрителей в толпе и помахал ему рукой. Ашер сидел позади тренера Уильямса, и они болтали, наблюдая за разминкой команд. Как я и предсказывал, тренер был на седьмом небе от счастья, что Ашер перевелся обратно в УХХ. Однако он был вынужден пропустить остаток сезона. Я мог с этим смириться. Чейз, новый правый защитник, в итоге оказался неплохим игроком. Я начинал привыкать к тому, что они с Тайлером были в нашей команде.

Я взглянул на ложу с видом на всю арену. Там сидел мой отец. Мы стали чаще разговаривать, и сегодня он пришел посмотреть, как я играю. Прогресс был невелик, но он был.

Игра началась, и я заставил себя не смотреть на Еву. Мне нужно было сосредоточиться. Конечно, нам не светила победа в этом сезоне, но это не означало, что мы не могли побороться до конца.

Впереди было еще много сезонов, в которых нам предстояло выиграть. Впервые на моей памяти я с нетерпением ждал их все. Надежда вызывала привыкание, и я попался на крючок. Свет, пробивающийся сквозь бесконечную ночь. Он был ярче, чем я когда-либо мог себе представить.

Нападающий «Блэйдс» прорывался к воротам. Я перехватил его, сбив с курса, из-за чего шайба пролетела между нами и оказалась на пути Кейдена. Он бросился по льду в противоположном направлении. Мне не нужно было проверять, чтобы знать, что он забил. Одобрительные крики со стороны черно-зеленой половины толпы были достаточным подтверждением.

Мы продолжили игру, и шайба оказалась у Чейза. Я прикрыл крупного защитника, чтобы он не врезался в борт, приняв удар на себя. Дыхание вырвалось с резким хрипом, а бок разболелся. Я проигнорировал боль. Маленький нож Джеффриса едва прошел сквозь мою подкладку. Меня это не остановило бы.

Чейз забил шайбу, выведя «Геллионов» вперед на два очка за первые пять минут игры.

— Именно об этом я и говорю! – крикнул тренер Уильямс со скамейки, повернувшись, чтобы удариться с Ашером кулаками.

Было чертовски приятно снова видеть всех четырех Ледяных Богов на одном катке. Теперь мы могли править университетом и доминировать на льду. Я, блядь, не мог дождаться.

Что самое приятное, я буду переживать этот опыт со своей девушкой рядом.

Позже, когда меня отправили на скамейку штрафников, я не мог оторвать от нее глаз.

— Значит, все серьезно? – Чейз внимательно наблюдал за мной.

Мы оба одновременно оказались на скамейке. Он любил играть грязно, и я ценил это в нем. Я тоже любил.

— Что именно? – спросил я.

— Ты и она. Это больше, чем трах?

Я одарил его злобным взглядом, который заставил его усмехнуться.

— Скажи «трах», ссылаясь на неё еще раз, и я клянусь, ты не выйдешь с этого стадиона. Возможно, ты больше никогда не сможешь ходить.

Чейз снова усмехнулся и поднял руки.

— Я не знал, что это больше, чем просто… Значит, она твоя девушка?

Девушка? Не существовало слова, чтобы выразить все то, что Ева стала значить для меня. Как можно назвать родственную душу, свет в темноте? Причину жить?

— Она моя, точка. Сегодня, завтра и каждый последующий день. Мы никогда не расстанемся, пока в моем теле есть дыхание. Это достаточно ясно для тебя?

Чейз моргнул, а затем ухмыльнулся.

— Черт, чувак. Если бы тебе не было девятнадцать, я бы подумал, что ты только что сказал, что собираешься жениться на этой девушке.

— О, я женюсь на ней.

Затем судья кивнул мне, и я вернулся на лед.

После игры у ворот стояла пара болельщиков, ожидающих автографов.

— Беккет! Маркус позвал меня, жестом подзывая к себе.

Они с Кейденом уже подписали джерси для маленького мальчика и теперь ждали меня. Я покатился в их направлении. Малыш рассматривал игроков «Геллионов» восхищенными глазами.

На его хрупкое плечо легла рука, полностью покрытая татуировками. Мой взгляд скользнул по рукаву к мужчине, стоящему в защитной позе за спиной мальчика.

Я остановился прямо перед ними, безуспешно пытаясь скрыть узнавание на своем лице. Я знал этого мужчину. Я запомнил его навсегда. Мы познакомились одной темной ночью, когда Кейден, наконец, избавился от проблем со своим бывшим приемным отцом.