Дрянной декан (СИ) - Райот Людмила

Прошло минут десять, и я вдруг поняла, что прогон продолжается, но звучного голоса Верстовского больше не слышно. Прошло еще мгновение, и он появился рядом, спрятавшись вместе со мной за занавесом.

Стоило мне увидеть его рядом, такого высокого, уверенного, сильного, и гормоны - на этот раз счастья, а не стресса - снова шандарахнули по голове. Я встала и обхватила его руками за шею. Он в ответ прижал меня к стене всем телом, наклонился и одарил не очень долгим, но очень-очень страстным поцелуем.

- Как ты нашёл меня? - хихикая, прошептала я.

- По запаху, как же ещё, - заговорщицки улыбнулся он. Его рука жадно обхватила мою грудь, неубедительно задрапированную двумя слоями тонкой вискозы. - Не мог упустить момент, пока ты в образе греческой путаны...

- Не провоцируй Гарденину, - прошептала я, смущенно пряча лицо. - Она может учудить что-нибудь действительно нехорошее.

- Мои изменения показались тебе несправедливыми? Когда дело касается искусства, я беспристрастен.

- Серьёзно? - несмотря на темень, я смогла разглядеть хитрый блеск его глаз.

- Каюсь, помимо всеобщего блага, мне еще очень хотелось поставить её на место.

Вениамин крепко обнял меня и глубоко вздохнул. Мы оба понимали, что этот момент щемящей нежности наедине не продлится чересчур долго. Он должен будет уйти, пока его отсутствие в зале не показалось кому-нибудь подозрительным.

43. Аделаида

Ты ей носил стихи,

Любовными залогами менялся;

Ты под окном ее, при лунном свете,

Ей томно пел про томную любовь

Ты выкрал сердце дочери моей,

Ты обратил дочернюю покорность

В строптивое упрямство.

("Сон в летнюю ночь", У. Шекспир)

- Маргарита, можешь ненадолго остаться после занятия? - Аделаида Степановна смотрела на меня спокойно, с каким-то даже ангельским терпением.

Зарубежная литература постоянно отъедала время от моих перемен. В первом семестре Вениамин Эдуардович развлекался, задерживая меня по прошествии пары, теперь вот преемница декана последовала его примеру.

- Конечно, - очень хотелось ответить, что не могу: моя чуйка на нехорошие новости за последние недели выросла буквально в разы. Но опыт, полученный за это же время, научил - от неприятностей не получится улизнуть, спрятав голову в песок. И хотя встреча напастей лицом к лицу не избавит от трудностей, такая тактика поможет не потерять самоуважения.

Несколько человек хихикнуло, выходя из аудитории, бонусом прилетела парочка злорадных взглядов - я успела настолько привыкнуть к подобному поведению, что почти не обращала на него внимания. Потому дождалась, когда все одногруппники покинут кабинет, и только затем подошла к преподавательнице.

Прежде чем заговорить, Аделаида подошла к двери и проверила, не прячется ли кто-то за ней с целью подслушивания. Мне стало еще более не по себе. Затем она зачем-то пригладила свои и так невообразимо ровные волосы и двинулась на меня.

- Не могу не отметить, что в последнее время ты сильно просела в учебе, Маргарита.

Я не ответила, лишь вопросительно подняла брови.

- Тебе стоит прикладывать больше усилий на академическом поприще в противовес театру и личной жизни, - продолжила стажерка, не дождавшись от меня более выраженной реакции.

Если совсем начистоту - я и раньше не выпрыгивала из штанов в академическом плане, просто тогда это мало кого волновало. И сейчас, несмотря на спектакль, травлю и бурный роман с деканом, я старалась не меньше.

Аделаида одернула строгий костюм, состоящий из пиджака и юбки-карандаша до коленей, и села за преподавательский стол, закинув ногу на ногу. Она будто хвасталась своими весьма стройными конечностями, обутыми в до блеска начищенные сапожки на каблуке.

- Летняя сессия уже на носу. Впереди ждет пятый курс и написание диплома, а ты вдруг решила нахватать троек...

- Мне так не кажется, - вырвалось у меня. Да, перебивать педагога - не очень-то вежливо, но я и так уже поняла, к чему она клонит.

И это не я вдруг «нахватала троек». Она сама мне их понаставила, притом весьма незаслуженно.

- Прости, что? - Аделаида удивилась такому ответу.

- Я все также предана учебе, как и раньше, Аделаида Степановна. Возможно вы не знаете, но весенний спектакль очень важное событие для нашего университета, и играть в нем - честь для любого студента. А насчет личной жизни... Что вы имеете в виду?

- Я про слухи, которые циркулируют по вузу. Раз уж ты сама заговорила про это... Хочу отметить, что ты уже не в том возрасте, чтобы привлекать к себе внимание столь вопиюще скандальным образом.

- «Привлекать к себе внимание?», - я сосчитала про себя до десяти. Меня начинал серьезно бесить этот диалог, бесить эта училка, ее манерность и вычурная идеальность, которым место в музее или, на худой конец, в выставочной галерее - но никак не в литературном институте. - Думаете, я сама их распустила?!

- Само собой, Красовская, - преподша поправила острый уголок воротничка от рубашки. - И это очень безответственно и... Невежливо по отношению к другим героям твоих выдумок.

- То есть, я все выдумала?

- Именно, - холеное лицо Аделаиды покраснело от с трудом сдерживаемого гнева. Может, она и считала слухи о моем романе с деканом всего лишь выдумками и фантазиями, но они явно задевали ее. А еще сильнее преподавательницу задевало внезапное охлаждение к ней Верстовского. Вкупе они создавали мощное, убийственное для самооценки комбо.

- И в свете последних новостей твой обман выглядит просто чудовищно, Красовская. Если ты действительно неравнодушна к... этому человеку, неужели ты готова разрушить его жизнь?

Несостоявшаяся девушка Вениамина стиснула в руке карандаш, транслируя крайнюю степень волнения. Я тоже вцепилась в лямки рюкзака, продолжая стоять перед ней, как дура. Меня начало потряхивать.

Обо всем, что касается чудовищей и разрушений, я сама спрошу у того самого «человека». А вот касательно остального... Значит, в чьих-то глазах я не жертва, а агрессор? Подлая интриганка с больной фантазией, сочиняющая сказки про всеми любимого заведующего кафедрой и рассказывающая их целому вузу? Весело, что и говорить.

- А вам не приходило в голову, что слухи могут быть правдой?! - ляпнула совсем не то, что следовало.

Преподавательница холодно и неохотно рассмеялась.

- Нет. Потому что я верю в благоразумие Вениамина Эдуардовича. Возможно, имел место некий... эпизод. Допустим, он выделял тебя среди других студентов или сказал что-то двусмысленное, из-за чего у кого-то вдруг разыгралось воображение... В любом случае, все это ложные надежды и самообман.

Она ненадолго замолчала, теребя бумаги.

- Даже если вы и правда переспали несколько раз, это совсем ничего не значит, понимаешь? Он самодостаточный зрелый мужчина, а ты - совсем юная и неопытная девушка. Что ты можешь дать ему, кроме секса и кратковременного развлечения? - Аделаида подняла на меня недоуменный взгляд, сама удивляясь тем вещам, которые произносит. Для нее все было более чем очевидно. - Он стареет, Маргарита. А когда мужчина стареет, то чувствует необходимость побаюкать свое уязвленное эго. Но кризис среднего возраста рано или поздно пройдет, и тогда он начнет искать себе более подходяшую спутницу. Ту, с кем есть о чем поговорить... и о чем помолчать.

* * *

Я вылетела из аудитории и понеслась по коридору в привычном направлении, вызванивая по пути Верстовского. Скорее всего, мне придется пропустить следующую пару, а, может, и не одну... Что ж, стараний моих все равно никто не видит, а учеба сегодня не задалась с самого утра.

Слова Аделаиды были всего лишь словами задетой отказом мужчины женщины, но они взбаламутили меня почище ссоры с Гардениной. Из глубины души, словно муть со дна озера, поднимался иррациональный страх быть отвергнутой и покинутой. Раньше я не боялась одиночества - просто не думала о нем - но после того, как от меня отвернулась лучшая подруга, захватив с собой большую часть наших общих знакомых, оно стало моей фобией.