Строптивая помощница для титана (СИ) - Свободина Виктория

Ярослав вызывается меня провожать. Опять та же песня про его ответственность за меня, опасение, что похитят по дороге такую красавицу, закинут на верблюда и увезут в закат аборигены. Я соглашаюсь. Нет, а вдруг и правда на верблюдах увезут.

Глава 94

Около входа в мои апартаменты Левин совершенно серьезно говорит, что их надо проверить на предмет комфортности и соответствия моей звездной персоне. Порывается войти. Не даю. Заверяю, что все полностью соответствует. В процессе спора и попытки прорыва Ярослав прижимает меня к двери. Целуемся. Тоже как-то так само получилось. Естественно.

В свой номер я так и не попала. Меня самым наглым образом своровали. И кто? Сам продюсер. Так боялся кражи, и в итоге сам же и втянул к себе в номер, оказавшийся по соседству. Нет, ну логика, наверное, какая-то в этом есть. Если боишься, что что-то украдут, укради это сам.

Заходим к Ярославу. Ого! Впала в ступор. По всей гостиной расставлены горящие свечи, а за стеклянными дверьми, выходящими во двор, виден такой же, как и у меня в номере, бассейн, и там тоже по поверхности плавают маленькие свечи и лепестки роз.

— Как у вас тут… пожароопасно, — выдыхаю изумленно. — И продуманно.

— Признаться, сам удивлен, — отвечает Левин.

— То есть мое присутствие здесь планировалось изначально?

— Предполагалось. Я попросил работников отеля подготовить что-нибудь… приятное, но такого рвения не ожидал.

Ярослав подходит к ранее не замеченному мной столику, буквально заставленному всевозможными закусками и фруктами. Берет красивую бутылку, разливает багровую жидкость по изящно-пузатым бокалам и один бокал протягивает мне. Беру. Не столько для того, чтобы пить, сколько для полноты антуража. Еще раз огляделась. Нет, все-таки надо выпить. Иначе страшно. Сделала пару глотков и уселась с бокалом прямо на пестрый ковер посреди гостиной — там меньше всего свечей. Ярослав со своим бокалом уселся на низкий диван и сейчас гипнотизирует меня изучающим взглядом. «Нападать» с поцелуями, благо, не торопится.

— Ярослав, скажите все-таки, чего вы добиваетесь? Это такой спорт? В итоге переспать со всеми «любимыми» подопечными?

Да, я сдаю позиции. С Егором не виделась уже давно, а поцелуи Ярослава, даже просто его внимание — истинный соблазн для меня. Не уверена, что еще долго продержусь. Но вот что будет после? Уйти? Или остаться и оказаться в еще большей зависимости от продюсера? Видеть его с Ларой было больно, а после будет, не обязательно с Ларой, а с какой-нибудь новой, восходящей на небосклон звездой, будет еще больнее. Смотреть, как он воркует над очередным редким талантом в своей коллекции я, наверное, не смогу. Пусть Ярослав хоть как-то обозначит свои планы и мысли.

Продюсер ответил не сразу, повертел в руках бокал.

— Нет, не спорт.

М-м. Это все, что он мне скажет?

— А что?

— Ты мне нравишься, Саша. Я хочу тебя. Я хочу тебя холить, лелеять, оберегать, общаться, проводить с тобой дни и ночи. Хочу взять тебя… замуж, чтобы делать все это каждый день на вполне законных основаниях, — серьезно глядя мне в глаза, сообщает Ярослав.

Классно, конечно, но главного Левин так и не произнес.

— Но любите вы до сих пор ту, другую, верно?

Слава молчит. И я понимаю, что да, все именно так. Отставила бокал. Медленно, отработанной за последние месяцы походкой от бедра (не хуже, чем у Лары) подошла к Ярославу, изящной кошкой села возле него, потянулась к нему, тут же с готовностью оказавшись в его объятиях, и первая же поцеловала, вложив в этот поцелуй всю оставшуюся во мне любовь, нежность, трепет, восторг от этого мужчины, страсть и еще что-то немного большее. Это был самый долгий, самый прекрасный, потрясающий и самый сладкий и самый мучительный поцелуй в моей жизни.

Когда уже не хватало дыхания, отстранилась. Глаза Ярослава черные от желания. Обняла своего любимого мужчину за шею.

— Спасибо за этот вечер, за честность. Вы мне тоже очень нравитесь, вызываете восторг, восхищение, на самом деле, только ради вас я готова петь. Но… у меня есть молодой человек. И мы любим друг друга. Я не хочу делать ему больно, обманывать изменой, и уж тем более мне не хотелось бы становиться женой человека, который меня не любит. Зачем? В жизни и так много боли и несправедливости. Пожалуйста, давайте останемся друзьями и не будем переводить наши отношения в другую плоскость.

Кое-как заставила себя оторваться от Ярослава и в полном молчании уйти из номера продюсера. Мне хотелось, чтобы поцелуй вышел прощальным, вложить в него все свои чувства и навсегда с ними расстаться. Ну, и чего уж там, показать Ярославу, что… зря он меня не любит. Не вышло. Не знаю уж, удалось показать что-то или нет, но глупые чувства никуда не ушли, а может быть даже стали сильнее. А про любовь к Егору сказала, чтобы больше не было попыток со стороны Левина меня завлечь в свои сети. Он ведь действительно хорошо ко мне относится и, зная, что мне лучше без него, больше ничего предпринимать не станет.

Проплакала почти всю ночь. Утром встала с красными глазами. И второй съемочный день не заладился. Съёмки происходили в красивом старинном дворце, вчерашний шейх порывался меня то обнять, то на ушко комплименты нашептать, мешая процессу съемок. Ярослав был не в духе, рычал на шейха, да и вообще многим в этот день досталось от продюсера, он с лёгкостью находил поводы для замечаний, и только меня буря обошла стороной — игнорировал. Ну и я тоже не то чтобы игнорирую, но взгляда Ярослава избегаю и вообще в его сторону стараюсь лишний раз не смотреть, а то сразу плакать тянет. Уже ночью, с отснятым материалом, мы вылетели обратно. Хорошо. Возможно, теперь удастся видеться с Ярославом хоть немного реже.

Уже дома мне настойчиво названивает Егор, предлагает встретиться, у него скоро новая выставка, а я придумываю предлоги, только чтобы не встречаться. Не знаю, как буду смотреть Егору в глаза после Туниса, и не уверена, что стоит продолжать наши отношения, но Егор мне действительно нравится. Нравится так, как я, наверное, нравлюсь Ярославу, и может в будущем эти чувства станут чем-то большим, нужно только почаще видеться, но сейчас не могу. Левин разбередил почти уснувшие к нему чувства.

Зато, когда позвонил Ник и пригласил посидеть в баре, согласилась. Сейчас с Денжером стало куда проще и веселее общаться.

— Ну что, как прошла поездка в Тунис?

— Нормально, — уклончиво отвечаю я.

— Чего так кисло отвечаешь?

— Да не кисло.

— Слушай, а ты не знаешь, чего это после поездки Славка прям зверь? На всех рычит, злой какой-то.

— Не знаю.

— И догадок нет?

— Есть.

— Ну-ка.

— У нас состоялся в Тунисе разговор. При свечах. Возможно, это как-то сказалось.