Держи меня крепче (СИ) - Сукре Рида

— Куда рвём? — заинтересовалась я.

— Вперёд и только вперёд! — выезжая на основную городскую трассу и вдавливая педаль газа в пол чуть сильнее, полуобернувшись ко мне, ответил Олли.

— И что же нас ждёт впереди?

— Новые свершения, победы, поражения… Будет всё, нужно только своё отхватить.

— Да уж, жизнь, она коварная, — ляпнула я, припоминая события последней недели.

— Нет, не согласен в корне! — громогласно заявил Оливер. — Жизнь — штука прекрасная и замечательная! Конечно, если правильно подобрать антидепрессанты…

Прозвучало неожиданно смешно.

— Ну, вообще-то, мой вопрос имел менее глобальный характер…

— Ого! — подпрыгнул на сидении Олли и замотал головой. — Ты такие понятия знаешь?.. А я думал, что все блондинки… — вместо должного эпитета он постучал по своей голове и заржал.

Его смех не звучал обидно, как если бы надо мной пошутил Егорка. Но я всё равно посчитала своим священным долгом перед всеми блондинками мира встать своей хилой грудью на нашу защиту (и ничего размер не имеет значения, главное — отвага).

— А ты себя в зеркале видел? — невинно поинтересовалась я, наивно хлопая глазками. Ржач оборвался и на меня метнулся заинтересованный изучающий взгляд.

— Видел.

— И ни разу не замечал, что сам тоже… того?.. — настал мой черёд стучать по его черепушке, что я и сделала с резонным: — Тук, тук, кто там?..

— Никого нет дома, — продолжил мою, как я считала, безумно патетическую речь Олли.

— А кто тогда отвечает?

— Автоответчик. Оставьте своё сообщение после сигнала. Пи-и-ип!

— Кто же на дверь автоответчик ставит? — с долей философских идей поинтересовался во мне не кто иной, как Ницше. Хорошо, что Фрейд просыпается крайне редко.

— Верно… — согласился, не отрывая взгляд от дороги, водитель. — И всё же, что в моей внешности говорит о том, что я непроходимый даунито? — тут он кинул на меня короткий взгляд ярко-голубых глаз, зафиксировав моё выражение лица в своей памяти, и вновь вернулся к созерцанию дороги.

— Ты сам блондин, — ткнула я ему в коротко стриженную шевелюру своим указательным пальцем.

Некультурный жест и так делают только дети, но его обзываться тоже никто не за язык не тянул, а как общеизвестно, кто обзывается, тот сам и называется.

Оливер ехидно улыбнулся:

— А может я крашенный?

Я посчитала, что прежде чем верить, надо проверить, так что тут же потянула свои ручки к ухмыляющейся голове и выдрала пару волосинок, не обращая внимания на крик потерпевшего: «Ауч!» — который совсем не ожидал от меня подобной прыти. Признаться, я и сама не ожидала, но с ним мне так легко общаться, как с братом. Мысль пришла в голову неожиданно, и я стала её обдумывать, словно разжёвывая жвачку трёхнедельной давности, которую нашла приклеенной к подоконнику и сразу засунула во всеядную пасть, пытаясь определить какого же вкуса она раньше была. Я так никогда не делаю, но кто-нибудь непременно страдает подобным фетишизмом. Уверена, что этот таинственный Кто-нибудь смакует свою древнюю жвачку точно так же, как и я свою новую мысль.

Но мысль додумать мне не дали, потому что я зависла, соображая и, как оказалось, подошло время высказывать свой вердикт, а я продолжала думать с пространным выражением лица, так что Оливер ткнул меня в бок, заставив вскрикнуть и поделиться визгом.

— Ты как поросёнок визжишь, — тут же заулыбался во все тридцать два парень.

— Эй, то я… — я с силой постучала по приборной панели для наглядности, и для пущей определённости добавила: — дундук, то свинья. Мне может обидно?..

— Я таких слов не говорил, — принялся оправдываться Оливер, но я на него та-а-ак взглянула, что он, на секунду подняв руки вверх, пролопотал: — Прости, зайка, — он уставился на меня с жалостливым и бесконечно умильным выражением лица.

Я почти растаяла, но вовремя взяла себя в руки, правда, случайно выпустив при этом из рук шерсть моего друга. Я просто забыла, что когда держишь что-то в руках, тем более микроскопическое, разжимать пальцы нежелательно.

— Я подумаю, только сначала надо сделать так, чтобы правда восторжествовала! — и с хищным блеском в глазах я кинулась на парня, дабы изъять из его волосяного покрова ещё немного опытного материала.

Но парень оказался не промах и своевременно просёк, что сейчас будет совершён акт вандализма над ним, так что дёрнулся в сторону, но при этом умудрялся вести машину ровно. Он супер-грациозен, а я в противовес — мега-неуклюжа, как корова на льду. Таким образом, я чудом отхватила ещё немного волосинок из головы блондина и нарвалась на руль, почти вырвав его из рук ошеломлённого парня, вывернула его в сторону, но Олли оперативно отстранил меня от совершения ещё больших разрух, и мы благополучно съехали на обочину, напоследок громко взвизгнув тормозами.

Я даже не успела начать умирать от стыда, когда мою щёку припечатала подушка безопасности, раскрывшаяся в оправдание комплектации дорогого авто в виду своей полезности. Левым глазом, потому что правый был немного недоступен в данный момент, я приметила, что на меня зыркает ошарашенный глазище Оливера (его голова была повёрнута ко мне и так же приплюснута подушкой), в котором я нашла отражение своего, равно как и у него практически вылезшего из орбиты, словно у больных при базедовой болезни.

Затем он дотянулся до какой-то кнопки, а может просто проткнул вздувшиеся подушки, и я смогла хлебнуть воздуха и расслабить глаза.

— Ну, ты гонщик… — протянул парень, зачарованно глядя на меня, не спускающей глаз со своего трофея.

На этот раз я его из рук не выпустила и начала усиленно делать вид, что жутко заинтересована структурой волосков цвета льна, но краем глаза следя за Оливером. Мне было немного стыдно за свой детский поступок, то есть очень стыдно. И глаза поднять на него тоже было страшно.

— Кажется, настоящие, — тихо сказала я, возвращая владельцу его собственность.

— А то ж, — тут же выдвинул грудь вперёд Олли, но забирать своё отказался. — Натуральный блондин.

— Ага! — встрепенулась я. — Натуральный, а не крашеный.

— А-а-а!.. — глухо простонал Оливер, подзабывший, что он недавно пытался убедить меня в обратном.

— Да-да, — пожала я плечами и разулыбалась. — Так что там с теорией о блондинах?

— По-моему, я единственный, кто идёт против системы… — деланным тоном сделал вывод парень.

— Что?

— Да-да, — передразнил меня он, завёл мотор, и мы продолжили путь.

— Исключение из правил типа?

— Должен же кто-то составлять этот нищий процент иных.

Я надулась, он рассмеялся и попросил меня не кукситься. Это странно, но обижаться на него не получалось при всём желании. Дольше секунды никак не получалось, так что моё лицо тоже озарила улыбка, вернее, я надеюсь, что озарила, потому что в реальности вполне могло оказаться, что перекосила.

Так мы и доехали до блочного здания школы, в которой, я когда-то училась в начальных классах. Школа находилась недалеко от моего дома. Я недоумевала, зачем мы сюда приехали, я в школу ехать не собиралась. Никогда не пылала к её стенам ни особой любовью, ни ненавистью. Но как ни странно, я тут.

— Пошли, ты же всё пропустишь! — растормошил меня Оливер.

— А? Зачем мы здесь?

Знаю, я кладезь вопросов.

— Узнаешь, — подмигнул мне парень, вновь поиграв своими мега-подвижными бровями.

И как только это у него получается? Хотя не он один такой уникум. Некоторые, например, умеют ушами двигать.

29

Школа встретила нас непривычной тишиной и встрёпанным охранником, который взглянул на нас одним глазом, еле приоткрыв его, махнул рукой в жесте «проходите» и вновь вернулся к караульному бдению. Ни имени не спросил, ни цели визита. Даже о второй обуви не заикнулся. Та ли это школа, где я получала начальное образование? В моё время, на входе сидела грозная тётка вахтёрша и сурово вопрошала о форме одежды и соблюдении остальных пунктов, сканируя рентгеновским взглядом. Обойти её было сложно. Чаще она отправляла домой переодеваться. А вот вечером на вахту заступал охранник, которого обойти никак не представлялось возможным.