Карнавал Хилл (ЛП) - Пекхам Кэролайн

Каменное выражение лица Маверика не дрогнуло, но глаза выдали его. — Правда? — пробормотал он, обдумывая это знание. — Так вы, пришли сюда, чтобы что? Насладится выражением моего лица, когда скажете мне, что знаете мой самый темный гребаный секрет? Как будто вы все это время ничего не знали? — выплюнул он.

— Нет, — страстно прорычал Лютер. Он сделал шаг к нему, но Маверик поднял пистолет, предупреждая его, и он не пошел дальше.

— Она также сказала нам, что ты думал, что те охранники были «Арлекинами», — продолжил я, мою кожу покалывало от того, что, как я знал, с ним случилось, и, несмотря на годы ненависти между нами, меня это чертовски волновало. Потому что это все изменило, я просто не знал как.

— Думал, что они были? — он повторил с усмешкой. — Я знаю, что были. — Его взгляд метнулся к Лютеру с бурлящим отвращением в глазах. — Ты планировал заставить меня подчиниться жестоким способом, не так ли, па?

— Эти люди не имели ко мне никакого отношения, — яростно сказал Лютер, расправляя плечи. — Они не были «Арлекинами».

— Чушь собачья, — предсказуемо огрызнулся Маверик.

— Чейз узнал правду от Шона, — быстро сказал я. — Шон хвастался, что организовал это. Он был в тюрьме в то же время, что и ты. Он заплатил тем людям, чтобы они носили на своей плоти символ «Арлекинов» и морочили тебе голову.

Маверик застыл совершенно неподвижно, его глаза переместились с меня на Лютера, а затем снова на меня. — Что это? — требовательно спросил он. — Что вам нужно?

— Мы хотим, чтобы ты знал правду, сынок, — сказал Лютер голосом, полным боли. — И мы хотим, чтобы ты вернулся домой.

Я бросил на него взгляд, который говорил, что я не согласен со второй частью, но мой отец просто стиснул зубы и уставился на Маверика.

— Не-а, ты что-то задумал, — прорычал Маверик, свирепо глядя на Лютера. — Ты всегда что-то затеваешь. Ты король «Арлекинов». Повелитель гребаных крыс, и теперь тебе только что пришла в голову новая маленькая идея попытаться манипулировать мной, чтобы я делал то, что мне говорят.

— Зачем Чейзу лгать? — Настаивал я. — У него нет причин для этого.

Маверик облизнул губы, оглядываясь на меня. — Странно. Я думал, Чейз мертв. Ты играл с доской для спиритических сеансов, Фокси?

— О, не надо этого, — сухо рассмеялся я. — Он рассказал нам, что ты для него сделал, и я… благодарен. — Я выдавил это слово, нуждаясь в том, чтобы оно было произнесено, даже несмотря на то, что оно застряло у меня в горле.

Маверик пожал плечами. — Я ничего не делал.

— Ты действительно настолько упрям, что даже не хочешь выслушать правду? — Вмешался Лютер, возвращая разговор к сути. — Я не посылал этих людей. Я бы, блядь, никогда этого не сделал. Это должно было быть всего на пару лет в колонии для несовершеннолетних. Я собирался вытащить тебя, но ты, блядь, даже не захотел со мной поговорить.

Верхняя губа Маверика приподнялась. — Пошел ты, Лютер. Я вижу, что ты делаешь, и это не сработает.

— Рик, — рявкнул я, его старое прозвище сорвалось с моих губ прежде, чем я успел его остановить, и он удивленно выгнул бровь, глядя на меня. Я сделал шаг вперед, отчаянно желая… чего-то. Мне просто нужно было, чтобы он знал правду, потому что, сколько бы дерьма ни было между нами, и как бы я ни понимал, что теперь мы никогда не станем никем, кроме врагов, я все равно не мог вынести мысли о том, что он думает, что «Арлекины» ответственны за то, что случилось с ним в тюрьме. Что, возможно, в какой-то степени он винил в этом и меня. Даже Лютер не заслуживал такого. — Ответственность лежит на Шоне Маккензи. Это был план мести, и эта война — еще одна его часть.

— Я убил его брата, — вздохнул Лютер, словно жалея, что сделал это, чтобы ничего из этого не произошло.

Маверик снова перевел взгляд между нами, черты его лица исказились, выдавая боль, которая, как я знал, была в нем. И старая часть меня, которая когда-то любила его, заныла. Потому что, возможно, он и был монстром, стоящим сейчас передо мной, но человек, с которым произошли те ужасные вещи, был мальчиком. Мальчиком, с которым я вырос, для которого я когда-то сделал бы все.

— Нет. Я на это не куплюсь. — Выражение лица Маверика стало стальным, когда он покрутил револьвер на пальце. — Извини, старина, я больше не глупый ребенок. Ты не можешь манипулировать мной. И даже если бы это было правдой, это ни хрена не меняет.

— Это смешно, — прорычал Лютер.

— Не-а, что смешно, так это то, что ты проделал весь этот путь сюда, ожидая разговора по душам, который закончился бы объятиями. — Маверик бессердечно ухмыльнулся, затем дернул подбородком в мою сторону. — Ты вырастил своего мальчика по образу и подобию себя, Лютер, но меня ты вырастил по образу и подобию дьявола. — Он широко развел руки, и солнце отразилось от его татуированной груди. — Я — твое творение. И тебе просто не нравится, что я сейчас сорвался с поводка, потому что я зол, папочка, чертовски зол.

— Ты даже не слушаешь нас, — прорычал Лютер.

— Я слышал каждое слово, — ледяным тоном сказал Маверик. — Но в эти дни у меня в голове встроен чушитометр, и прямо сейчас он работает на пределе возможностей.

— Ты так и будешь игнорировать правду, потому что не хочешь ее слышать? — В отчаянии спросил я. — Ты что, не понимаешь? Это меняет дело.

— Какое дело, мальчик Фокси? — Спросил он, его взгляд был полон ненависти. — Ты думаешь, даже если то, что ты сказал, правда, это что-нибудь изменит? — Он указал на Лютера. — Этот человек отправил Роуг из города на десять лет страданий, он украл у меня шанс пойти за ней и поместил меня в место, где я столкнулся с адом на земле. На самом деле меня не очень волнует, что он не был ответственен за последнюю часть. Все равно именно его действия привели все это в движение.

— Вряд ли ты невиновен в этой войне. Ты убивал «Арлекинов». Ты убил моего двоюродного дедушку Тома, — прорычал я, и Маверик пожал плечами, ничего не сказав.

— Он уничтожал плохие семена, — мрачно сказал Лютер. — Не так ли, сынок? Я знаю обо всех них. Я даже посылал людей к твоей двери, чтобы ты разобрался с ними за меня, и ты это делал, потому что знал, кто они такие.

— Я ничего не делал для тебя, Лютер, — прорычал Маверик, и я, нахмурившись, перевел взгляд между ними.

— О чем ты говоришь? — Я потребовал ответа, ненавидя оставаться в неведении.

— «Арлекинам» время от времени нужна чистка. Таков этот мир, всегда есть люди, которые переходят черту, люди, которые нарушают кодекс. Мы все ходим по грани между плохим и злом, и Маверик разбирается со злом. Это то, к чему я его готовил. Это было одним из его призваний в жизни. Он создан для грязной работы, он процветает в ней.

— К тебе это не имеет никакого отношения! — Огрызнулся Маверик.

— Можешь так думать, Рик, но ты годами убивал монстров из моей банды и поддерживал чистоту. Я позволял нужной информации дойти до тебя, я позволял тебе делать то, что у тебя получается лучше всего.

— А как же дядя Том? — Я надавил на его, и папа нахмурился.

— Он был болен на всю голову, — пробормотал Лютер. — Один из моих хакеров обнаружил кучу детской порнографии на его ноутбуке.

— Что? — Прошипел я.

— О, но он сделал большее, чем просто смотрел на это, — усмехнулся Маверик, и его глаза потемнели. — Он действовал, руководствуясь этими побуждениями.

— И как ты узнал об этом, а? — Лютер настаивал.

— Один из твоих людей пел, как канарейка, после чего я сбросил его со скалы, — сказал Маверик, пожимая плечами.

— И кто, по-твоему, послал к тебе этого человека? — Лютер поднял подбородок, и Маверик ощетинился.

— Так ты использовал меня? — Выплюнул Маверик.

— Я кормил тебя тем, за чем ты охотился, — твердо сказал мой отец, пока я пытался осознать это. — Это был не только я. Ты чуял зло среди моих людей, как будто это было чертово шестое чувство. Ты был рожден для этого, малыш.

— Не смей, старик, — предупредил он. — Мы не собираемся обниматься и устраивать душещипательный голливудский момент.