Последнее письмо (ЛП) - Яррос Ребекка

— Кольт! — я увидел яркое пятно синего цвета как раз в тот момент, когда Хавок сорвалась с места. Я быстро бежал по земле, перепрыгивая камни и уворачиваясь от веток сосен. Хавок села рядом с ним и скулила.

— Кольт, — позвал я, но он не ответил. Верхняя часть его тела была видна, но нижняя была скрыта под опавшей листвой.

— Хорошая девочка, — сказал я Хавок, по привычке протягивая ей лакомство из кармана, а затем опустился на колени рядом с ним.

— Кольт, давай, дружище, — его кожа была бледной, из небольших порезов на лице сочилась кровь. Я приложил пальцы к его шее и стал ждать. Пожалуйста, Господи. Я сделаю все, что угодно. Пожалуйста. У него был пульс, но учащенный и нитевидный. Его кожа была холодной.

— У него где-то идет кровь, — сказал я Марку, когда он опустился на другую сторону.

— Нужно убрать с него эти ветки, но только легкие.

Марк кивнул и начал освобождать Кольта.

— Спасатель 9, это Гутьеррес и Джентри. Мы нашли мальчика. Пульс есть, но нитевидный. Пожалуйста, пришлите медиков как можно скорее.

Когда я расстегивал куртку Кольта, в рации Марка зазвучали помехи.

— Черт. Джентри.

Я посмотрел на нижнюю половину тела Кольта, и желчь поднялась к горлу, я посмотрел на небо и заставил себя успокоиться. Правое бедро Кольта было зажато под большим зазубренным камнем размером примерно с половину автомобильного двигателя.

— Разрежь ему штаны. Мне нужно увидеть кожу.

Все очень плохо.

— Гутьеррес, это спасатель 9. Пожалуйста, учтите, что у нас мало топлива. Вылетаем немедленно.

Черт. Дерьмо. Дерьмо.

— Кольт, ты здесь, приятель? — спросил я, поглаживая его по лицу. — Ты можешь очнуться ради меня?

Его ресницы дрогнули.

— Бекетт?

Самым приятным звуком, который я когда-либо слышал, был голос Кольта в тот момент. Он был жив и мог говорить. Спасибо тебе, Господи. Я навис над его лицом и зафиксировал его голову на месте, когда он открыл глаза. Правый зрачок был немного больше левого. Сотрясение мозга.

— Эй, не двигайся, хорошо? Я здесь.

— Где я? — спросил он, сканируя глазами слева направо.

— Ты очень неудачно упал, поэтому не можешь двигаться, ясно? Возможно, ты повредил шею. Марк здесь со мной, и доктор уже в пути. Просто не двигай головой.

— Хорошо, — он поморщился. — Мне больно.

— Не сомневаюсь. Можешь сказать, где?

Его взгляд переместился.

— Везде.

— Понятно, — я посмотрел вниз, где он был прижат. — Кольт, ты можешь пошевелить пальцами ног? Только пальцами?

— Да, — сказал он.

Я посмотрел на Марка, который покачал головой, его губы были сжаты в ровную линию.

Не паникуй.

— Хорошая работа, приятель. Сможешь сделать это еще раз? — я надеялся, что говорю гораздо спокойнее, чем чувствую, потому что я был готов вылезти из собственной кожи.

— Видишь? Пальцы в порядке. Они даже не болят, — сказал Кольт с легкой улыбкой.

Марк снова покачал головой, и моя душа сжалась в маленький клубок.

— Ноги не болят? — спросил я.

— Нет, только все остальное, — его глаза начали закрываться.

— Кольт. Кольт! — я схватил его за лицо. — Ты должен остаться со мной, хорошо? Пошевели пальцами.

Все десять зашевелились. Я могу с этим работать.

— Я устал. Эмма в порядке?

— Конечно, но она беспокоится о тебе. Ты молодец, Кольт. Ты спас ее, — я снова пощупал его пульс. Черт, он был слабее.

— Мы защищаем меньших, — сказал он со слабой улыбкой. — Мне холодно, Бекетт. Холодно.

— Посмотри под тот камень. Там есть кровь? — приказал я Марку. Я снял с себя флисовую куртку и накинул ее на грудь Кольта. — Лучше?

Марк присел.

— Я не вижу. Держу пари, мы сможем снять с него эту штуку.

— Сначала нужно наложить жгут. Есть все шансы, что у него травма от удара. Прошло почти два часа. В рюкзаке Хавок есть один.

— Черт, Бекетт, — тихо сказал Марк. — Кровь.

Я схватил жгут и опустился на колени рядом с Марком. Из-под камня сочилась темно-красная кровь.

— Где, черт возьми, вертолет? Скажи им, чтобы доставили его сюда.

— Спасатель 9, это Гутьеррес и Джентри. Как обстоят дела с транспортировкой?

— Гутьеррес, это Спасатель 9. Мы на подходе, расчетное время прибытия — пять минут.

— Черт, — пробормотал я. Для этого момента не было лучшего слова. Я подложил руку под бедро Кольта, чтобы просунуть жгут, а затем затянул его, закрепив прямо над тем местом, где он был прижат камнем. — Не двигай его, — предупредил я Марка.

Затем я опустился на колени с другой стороны Кольта. Его губы были синими, кожа — бледной, липкой и холодной. Пульс был быстрым и слабым.

— Эй, приятель, я остановил твое кровотечение. Тебе нужно только дождаться вертолета, хорошо?

Он слабо улыбнулся.

— Я полечу на вертолете? Круто.

— Да. К тому же ты вроде как герой. Все будут думать, что ты крутой, но я все равно буду думать, что ты самый крутой, — пообещал я. — Где-нибудь еще болит?

— Нет, ничего не болит.

Я замер. Шок. Кровотечение.

Мы остановили кровотечение в его ноге, но после этого падения должно было быть вторичное кровотечение, если не дюжина.

«Ему больно. Я чувствую это».

— Ладно, просто продолжай говорить со мной, приятель.

Я снял с него куртку и поднял толстовку. Вся левая сторона его груди была покрыта глубокими фиолетовыми синяками. Его живот был вздут. Я откинулся на пятки и положил голову на руки.

Райан. Ты должен мне помочь. Пожалуйста.

— Где мы? — спросил Кольт, его голос был мягким.

Я быстро встал и схватил Марка за руку.

— У него внутреннее кровотечение. Думаю, селезенка, а это значит, что у нас есть… минуты. Беги в ближайшее место, где видно небо и дым.

Глядя на Кольта, он изобразил боль, но повернулся и побежал.

Я упал на колени рядом с Кольтом, а потом лег рядом с ним, накрыв его своим телом.

— Я так тебя люблю.

Он повернул голову, и я не стал кричать на него из-за травмы шеи. В этом не было смысла.

— Я тоже тебя люблю, Бекетт, — он открыл глаза, и я прижался лбом к его лбу.

— Я тут подумал, может быть, мы добавим канатную дорогу в домик на дереве. Что скажешь? — я провел пальцами по его волосам.

— Да. Думаю, нужно сделать так, чтобы она спускалась в озеро. Это будет круто, и мама не будет так сильно переживать из-за падений.

Такого падения мы не ожидали.

Хавок жалобно заскулила, свернувшись калачиком рядом с Кольтом. Она знала.

— Ты абсолютно прав, — я проверил его пульс. Такой чертовски слабый.

— Мне кажется, я умираю, — прошептал он.

— Ты очень ранен, — сказал я, задыхаясь на последнем слове.

Я не хотел лгать ему, но и не хотел, чтобы последние минуты его жизни прошли в ужасе. В данный момент нельзя было ничего сделать. Я терял его.

Элла.

Боже, она должна быть здесь.

— Все хорошо. Не грусти. Скажи маме и Мэйзи, чтобы они тоже не грустили, — он сделал несколько затрудненных вдохов. — Я увижу дядю Райана.

Я не мог дышать. Моя грудь вздымалась и опускалась вместе с его грудью, сердце синхронизировалось с его слабым ритмом.

— Просто держись, дружок. Ты так много еще не сделал. Так много еще предстоит сделать.

Он посмотрел на меня, в его глазах светилась любовь.

— Ты должен был быть моим папой.

Слезы потекли из моих глаз, стекая по лицу на землю.

— О, Кольт. Мы собирались сказать тебе. Мы просто ждали, когда Мэйзи поправится, я усыновил тебя в прошлом году. У тебя уже давно есть отец. Тот, кто любит тебя больше, чем луну и звезды.

Он дышал все медленнее и медленнее, каждый вдох давался ему с огромным трудом, но ему все же удалось улыбнуться.

— Ты мой отец.

— Я твой отец.

— Значит, вот каково это, — он протянул руку и прижал ее к моей щеке. — Мне нравится, что у меня есть отец.

— Мне нравится быть твоим отцом, Кольт. Ты самый лучший мальчик, которого я когда-либо мог получить. Я так горжусь тобой.