Чудище или Одна сплошная рыжая беда (СИ) - Кувайкова Анна Александровна

А через пару месяцев Громов сказал, что так нельзя… и выпнул меня на улицу. Гулять.

Почесав нос, еще раз окинув взглядом большое, но такое уютное строение передо мной. Вздохнув украдкой, чувствуя, как спину сверлит насмешливый взгляд вездесущего Никиты (что б там ему икалось раза два!), я решительно собрала свою мнительность в охапку и вместе с ней направилась вдоль подъездной дорожки, что красивой дугой ложилась перед особняком и уходила за него — в гараж. Уже привычно шлепая родными кедами по теплому асфальту, сунув пальцы под лямки рюкзака и щурясь пол яркими лучами горячего июльского солнышка.

А ведь там было почти так же. Когда Кир просто собрал меня, сунул в руки кошелек, развернул и выставил меня из дома вместе с охраной, я малость обалдела. Вокруг оказался незнакомый мне город, незнакомые люди, похожие на привычных цыган, а с неба светило пока еще прохладное весеннее солнце. Снег уже активно таял, лужи сверкали… а я бездумно шаталась по улицам, пытаясь понять, где вообще нахожусь. И позади гоготала потихоньку охрана, которая вовсе не собиралась меня просвещать!

Город оказался интересным. Он был каким-то… домашним, негромким, и не испорченным цивилизацией, коли можно так сказать. Неожиданно я прогуляла до позднего вечера, измотав парней Кирилла почти насмерть. И уже вечером, когда начало темнеть, я вдруг зашла в магазин и неожиданно для себя купила две пачки краски для волос.

Новый город как-то невольно навеял мысли о новой жизни. Вот и показалось мне, что в первую очередь стоит что-то в себе изменить.

Да только не зря умные люди говорят, что даже если сильно захочешь, все равно фиг от себя любимой сбежишь! Так оно и оказалось.

На выходе из магазина я нечаянно на кого-то налетела и тут же получила слышала кучу извинений. Я машинально извинилась перед хрупкой девушкой в ответ… и только потом сообразила, что обе мы раскланивались на корейском!

Атас.

Я так привыкла за день к странной речи местных папуасов, что услышав знакомый язык, ответила на чистых рефлексах. И через полчаса мы, познакомившись с Мин Су, уже как-то случайно оказались в ближайшей кафешке.

Она была там с группой туристов, на днях собиралась уезжать. Как-то незаметно мы разговорились, заболтались, да интересы общие нашлись. Девчушка проболталась, что пишет фентезийные рассказы и давно бы их выложила в сеть, да только перевести их, увы, некому. Ну, я и подрядилась на сие сомнительное дело… Сама не зная, почему.

Я думала, вспоминать обо всем, что связано с Кореей и их родным языком окажется слишком больно… А вышло все совсем наоборот.

Мы расстались почти друзьями, обменявшись, контактами. Напоследок, я, смутившись, все-таки поинтересовалась, в какую часть мира мы вообще, собственно, умудрились угодить…

И через час влетала в коттедж под дикий хохот охраны, мечтая только об одном — найти Кирилла и убить!

Ибо мой любимый бомжик, мой невыносимый гадкий родственник, не придумал ничего умнее, как притащить депрессивную, безучастную меня… В Румынию, млять, страну летучих мышек и вампиров!

Хотя, коль говорить по чесноку, Громову стоило сказать большое и вполне человеческое спасибо. Вряд ли бы я так относительно спокойно все пережила, обнаружив за стенами дома какие-нибудь экзотические острова… или даже любимую Корею.

Не смотря на легкость общения с Мин Су, вспоминать ее язык было сложно. Мозг отказывался воспроизводить информацию, причиняющую болезненные воспоминания, и перевод текста шел туго. Я психовала, бросала, сминала исписанные листы, долго сидела в углу, бездушно созерцая в потолок, снова спускалась в бассейн, и начинала все заново. В те дни мне пришлось фактически ломать себя, разрываясь между желанием отпустить старую жизнь и начать чистую, новую…

Но в итоге до пачек с краской я так и не добралась.

Встряхнув головой, отгоняя настырные мыслишки, я поймала себя на том, что уже как пару минут стою перед гаражом. А спину все так же настырно сверлит взгляд Никиты…

Обернулась, заценила родимую, незабвенную пакостливую ухмылку, показала исподтишка кулак и уже куда увереннее шмыгнула внутрь.

И встретили меня, как говорится, полумрак и тишина…

Ну, во всяком случае, после яркого летнего солнышка так показалось.

Оглядев огромное пространство, я едва подавила желание присвистнуть. Да уж, сие убежище разнообразных бибик конкретно впечатляло, причем не менее чем сам особняк! «Порше», «Ролс-ройс», «Кадилак», и теперь уж ни разу не любимый «Бентли». Несколько спортивных иномарок, машинки «бизнес-класс», одна охотничья дура, несколько джипов на заказ… И все это аккуратно по периметру всех стенок. И еще один ряд прямо посреди гаража, и в центре него такая знакомая серебристая «Ауди»…

Все это время я не вспоминала Богдана. Точнее сказать — не хотела вспоминать. Боролась с собой, выгоняла из памяти, пыталась его забыть. И в тоже время хотела понять. Мне было невыносимо больно вспоминать его шантаж, но еще больнее от осознания того, что на самом деле мое место было далеко не в Румынии. А с ним рядом. Все эти полтора года безумно хотелось к нему, включая даже то время, когда я пыталась ненавидеть. Заставляла себя, уговаривала, настаивала… а по ночам просто ревела в подушку, понимая, что не могу его ни понять, ни отпустить.

Я ведь даже хотела сорвать с собственной шеи цепочку и выбросить ее. Избавиться от его вещи, как и от воспоминаний о нем. Да только как его можно было забыть? Как?

Не смогла. Не сумела. Не забыла.

И продолжала ночами страдать, днем делая вид, что я в полном порядке. Да только ведь Громова, как и себя, не обманешь….

Внезапный звон едва не заставил меня вздрогнуть. Воровато оглянувшись, встала на цыпочки и, прильнув к боку серебристой «Ауди» моя коварная светлость тихонько прокралась вперед, осторожно высунула непутевую рыжую голову из-за машины… И замерла.

У задней стены тоже приткнулись авто, но какие… Не обычные игрушки, а самые что ни на есть агрессивные и легко узнаваемые американские «мускул-кары»! Но если честно, удивили мою ни разу не впечатлительную тушку вовсе не тяжеленные машины. И даже не вполне натуральный такой подъемник, в авто сервисах активно эксплуатируемый, и не длинный рабочий стол за ним, набор ключей и инструментов, аккуратно развешанных на стенке. На опущенном подъемнике, багажником в сторону «Ауди» притаился темно-синий с белыми полосками красавец «Мустанг»…

Но сердце отчаянно забилось в груди совсем ни при его виде.

Сбоку от широко раскрытого капота, в обычных черных джинсах, кроссовках, и черной узкой футболке, заглядывая в нутро огромного автомобильного двигателя, стоял никто иной, как сам Богдан…

И все. Как когда-то давно, моя по уши влюбленная натура пропала окончательно и бесповоротно!

Затаившись за джипом, отчаянно опасаясь даже дышать, я просто стояла, цепляясь за рюкзак, боясь поверить и осознать в то, что я вижу.

Я ведь столько раз представляла этот момент. Прокручивала его в голове, раскрашивала в красках, порой ворочаясь часами в кровати, не в силах уснуть. И даже при условии, что я слишком четко помнила его лицо и те самые мягкие серебристые волосы, он все равно, как оказалось, изменился немного. Стал чуть старше. Вроде бы даже чуточку выше. Плечи совсем чуть-чуть шире, руки сильнее…

Он уже не парень, нет. Но совсем как прежде сводящий с ума молодой, привлекательный во всех смыслах мужчина…

Когда внезапно раздался звонок мобильника, я на месте чуть не подпрыгнула!

А Богдан, в каких-то десяти метрах от меня, тщательно вытерев руки, достал из кармана телефон и принял вызов:

— Да, Игорь.

И от звуков этого голоса все тело моментально покрылось приятными мурашками, попутно наворачивая на глаза неожиданные слезы. И только сейчас до заторможенного сознания начало, наконец-то доходить, что все-таки вот он, предел моих буйных фантазий.

Уже совсем рядом.

— Да, мне звонил куратор, — спокойным, ровным тоном отозвался в трубку Полонский, закурив и опираясь спиной на бок машины. А я себя поймала на том, что по привычке вожу носом, пытаясь вдохнуть знакомый аромат. — Да, и дипломник тоже. И ректор. И еще куча народа, включая твою невесту, Алехина и Харлея.