Где-то Есть Ты (СИ) - Сокол Лена

За это время, на удивление, не услышала ни одного упоминания о его друзьях. Он даже не звонил Саше. И мы ни разу не говорили о нем. Конечно, понимала, что вся эта история с нашими новыми отношениями станет причиной их конфликта, но Митю это, кажется, ничуть не волновало. Он был откровенно счастлив и готов раструбить о своей любви на каждом перекрестке.

Но я, набравшись смелости, попросила его подождать, не афишировать наши отношения, пока мы сами к ним не привыкнем. Так что в ресторане никто из работников даже не подозревал о нашем романе. Приехав туда раньше других, мы сразу разбежались в разные стороны: он – на кухню, готовить праздничный ужин, я – в зал, руководить расстановкой столов и украшением интерьера для торжества.

Через два часа уже мчалась домой к крестной Милы – там невеста

готовилась к главному в своей жизни событию. В квартире было полно народа: родственники, соседи, фотограф и чьи-то дети, снующие туда-сюда вокруг стола в поисках угощения. Рада была видеть Леру, которая, обнявшись со мной, сразу вернулась к подбору реквизита для подготовки обряда выкупа. С кухни доносились всевозможные запахи – там кто-то незнакомый готовил закуску для гостей и друзей жениха. Оттуда же доносился звон стекла и посуды.

Прошла дальше, отворила дверь последней комнаты в конце коридора и увидела ее: Мила сидела возле большого зеркала в одной ночнушке с большими испуганными глазами, а девушка-парикмахер колдовала над ее волосами с щипцами для завивки в руке.

– Дорогая, ты очаровательна! – Подошла и села на маленький стул возле ее ног.

– Привет, Ева. – Голос подруги был похож на жалобный стон. – Спасибо, конечно, но ты мне врешь! Я всю ночь не могла уснуть, и мое лицо настолько отекло, что стало похожим на булку с изюмом.

- Нет же! – Попыталась возразить я. – Что за глупости?

- С утра уже накачалась успокоительным, но оно не помогает: к беспокойству добавилась еще и изжога. И посмотри на меня внимательно, я - уродина!

Парикмахер закатила глаза, давая понять, что Мила уже не первый раз высказывается по этому поводу.

– Закроем глазки, – попросила она и побрызгала лаком завитушки.

Мне тоже пришлось зажмуриться.

– Мила, – погладила ее по руке, – все невесты нервничают перед свадьбой. Это совершенно нормально. У тебя чудесное лицо, позже тебе сделают шикарный макияж, и все будет смотреться отлично. Тебе все позавидуют. А твое платье, - скользнула взглядом по наряду на вешалке, - – ему же нет равных! Ты в нем будешь самой красивой и очаровательной! И молчу про волосы: взгляни только – они бесподобны...

– Вы все мне врете, – вынесла вердикт Мила, упрямо глядя в зеркало.

– Влад вчера признался Мите, что невероятно счастлив, что женится

на самой прелестной девушке в мире, а ты еще переживаешь.

– Правда? – Жалобно спросила она.

– Правда, – подтвердила, улыбнувшись.

– Жаль, мама с папой не увидят...

– Они обязательно увидят. С неба же все видно.

– Порадуются за меня. – Подруга в задумчивости уставилась на свой маникюр. – А как там Митя? Что рассказывает?

– Митя... – Опустила голову, чтобы не видно было счастливой

улыбки на моем лице. – У него все отлично. Все время что-то рассказывает про Италию, смешит меня. Ресторан в Милане, где он работает, самого высочайшего уровня. Митя привез оттуда множество идей, которые хочет воплотить в жизнь у нас. Завтра ему придется вернуться в эту замечательную страну и доработать почти до конца месяца.

– Ты уже нашла квартиру, в которую съедешь после его окончательного возвращения? – Спросила Мила.

На несколько секунд нам пришлось укрыться от удушливой волны

лака, разбрызгиваемого из баллончика. Помахав рукой перед лицом, ответила:

– Об этом я и хотела с тобой поговорить... Не все так просто...

– Ищи поближе к работе, чтобы было удобнее добираться, да по

утрам можно будет попозже вставать, – вставила она, поучительно размахивая пальцем перед моим лицом.

– Хм, – прочистила горло, – мне… не нужно искать квартиру. Я остаюсь жить у Мити...

– А он что же? – Как ни в чем не бывало, продолжала Мила. – Где он будет жить? Нашел кого-то себе, что ли?

Опустила голову, не зная, как начать. Подумав немного, решилась,

подняла глаза и, сжавшись в комок, выпалила:

– Нет, он тоже остается жить у себя...

– И как ты себе это представляешь? – Подруга взмахнула руками. – Захочет он себе девушку привести, а ты куда? Пойдешь прогуляться?! А утром втроем кофе будете пить на кухне? Смешные вы! Ну, что ты все улыбаешься?

Повернулась, пристально посмотрела на меня, затем выпрямилась,

округлила глаза и чуть не обронила челюсть на пол. Попыталась покачать головой из стороны в сторону, но парикмахер не дала ей этого сделать.

Я просто кивнула.

– Да ну-у-у… – Первое, что Мила смогла выдавить из себя.

– Ага.

– Что, правда?!

У меня в животе опять запорхали бабочки.

– Да, – ответила коротко.

– И вы – вместе?!

Улыбнулась и выдохнула:

– Да.

Невесте больше не сиделось на месте.

– Но ка-а-ак?! Как это вы... Как так получилось?

– Не знаю, – залилась краской, – само собой...

Теперь она уже подпрыгивала в нетерпении.

– И... кто? Кто это первый начал? Ты?

– Он. Поцеловал меня.

– И когда?

– Вчера.

– И как?

Усмехнулась.

– Отлично.

– Тебе понравилось? – Теперь Мила играла бровями.

– Очень.

– А дальше? – Подруга выпрямилась и в нетерпении захлопала в ладоши.

– Дальше… ну… а дальше все нормально, – подняла глаза, показывая

подруге, что мне неловко обсуждать такое перед посторонним человеком.

– Я балдею! Ни хрена себе! Ну, вы даете! – Она снова подпрыгнула в кресле. – И… как тебе?

– Замечательно, – закрыла лицо руками от смеха, одновременно

испытывая и неловкость, и радость.

– Ну, ты же можешь мне все рассказать! Как он? Ого-го? – Мила, похоже, решила колоть меня до конца.

– Ого-го-го-го, – засмеялась, еще больше краснея.

– Ух… Ну и прекрасно… Мне даже не верится! Вы еще никому не сказали?

– Нет. Только тебе.

– Все, надеюсь, серьезно? – Ее лицо теперь стало строгим.

– Кажется, да.

– И что ты чувствуешь? В смысле – к нему? Не жалеешь?

– Нет, – отчаянно замотала головой, – кажется, я его люблю...

– Да-да! – Закричала Мила. – Я знала! Мне всегда казалось, что он

к тебе неровно дышит! Блин, Ева, так рада за тебя, до сих пор не верится...

– А я – за тебя, – и взяла ее за руку.

– Вот! Всегда говорила, что дружбы между мужчиной и женщиной

не бывает! – Торжественно заявила, подводя черту под нашим диалогом.

– А мне кажется, бывает, – пожала плечами, – просто не в нашем случае. Для того, чтобы дружить, пара не должна… хотеть друг друга абсолютно.

– Ай, да ну тебя! – Отмахнулась подруга. – С тобой невозможно спорить. Вам давно надо было сойтись, не понимаю, чего вы ждали, изображали дружбу какую-то? Каждый день вместе проводили, созванивались, обнимались, ворковали, как голубки.

– Да у меня и в мыслях такого не было раньше! – Воскликнула я. – Честно!

– Конечно! – Мила скривила губы в ироническую ухмылку. – Мы

все тебе верим!

И подмигнула.

– Иди ты, – надула губы.

– Нет, ну я такого, конечно, не ожидала от вас! – Она опять рассмеялась, довольно потирая руки.

– Рада, что ты, наконец, улыбаешься.

Глядя на то, как улыбка сползает с Милкиного лица и сменяется чем- то вроде испуга, повернулась и увидела, что на пороге внезапно появилась Дашка.

– Ой, какая красотка! – Воскликнула она, театрально заломив руки,

и бросилась к невесте целоваться. – Сейчас зареву!

Дарья выглядела потрясающе: на ней было черное короткое платье,

обшитое графитовыми блестящими пайетками, открытые босоножки с камушками и расшитая золотом сумочка в руке. Волосы заплетены в изящную косу колоском, их чудесно дополняли замысловатые черные серьги.