У любви есть время (СИ) - Шерив Екатерина

– Павлик решил пока не говорить Эмме, что вы здесь. Он запретил ей входить в эту спальню без его разрешения. И не спорьте, пожалуйста. Вы и сами понимаете, что так будет лучше.

– Но с моей девочкой всё хорошо? Она здорова?

– Не беспокойтесь. Эмма бодра и весела как всегда.

– Слава богу…

Внезапно Аэлита тяжело задышала и, заворочавшись в кровати, стала нервно прикладывать руки к своему телу.

– Милочка, что с вами? – встревожилась Маргарита Васильевна.

– Мне… я…

Аэлита развернулась в противоположную сторону и, закутавшись в одеяло, приглушённо зарыдала.

– Оставьте меня! Я не хочу есть! Я ничего не хочу…

– Это же вздор, милочка! Вы должны есть, иначе не выздоровеете. Ну что случилось? Может, я могу что-то для вас сделать?

Но Аэлита молчала продолжая рыдать, уткнувшись в белую подушку.

– Ну же, милочка, ответьте мне, – Маргарита Васильевна попробовала пробраться в «убежище» Аэлиты, попытавшись скинуть одеяло с её лица. – Перестаньте упрямиться. Ведь я могу для вас что-то сделать, верно? Может мне стоит кого-то позвать и вам сразу станет легче?

Аэлита по-прежнему плакала, отвечая резкими движениями на попытки Маргариты Васильевны пробраться к ней.

Она так ничего не добилась от неё. Эта упрямая гордячка никогда не поправится, если будет продолжать вести себя подобным образом! А сколько раз она твердила Павлику о том, чтобы он к ней зашёл. Да эти двое сведут её в могилу раньше срока!

Маргарита Васильевна отправилась на кухню, чтобы выпить травяного чая. Состояние Аэлиты и так беспокоило её, а после такой выходки тем более. О том, что чувствовала её молодая хозяйка она могла только догадываться, но то что унять свои переживания в одиночку она не могла, было для неё очевидным.

Когда Павел вернулся с работы, Маргарита Васильевна набросилась на него с порога.

– Где тебя носит столько времени?!

Услышав такую бурную речь, его каменное лицо переменилось.

– Что случилось? – он подбежал к Маргарите Васильевне и, ухватившись за её плечи, стал требовать от неё ответа, мельком поглядывая на второй этаж. – Отвечайте! Что-то произошло, пока меня не было? Почему вы мне не позвонили?

– Угомонись, Павлик. Ничего страшного пока не случилось.

Она почувствовала, как он ослабил хватку на её плечах.

– Но случится, если ты прямо сейчас не поднимешься к своей жене. Она сегодня ничего не ела кроме пары ложек овсяной каши на завтрак.

– Почему?..

– Тебе, мне кажется, лучше знать. Ведь она твоя жена. И она хочет тебя видеть.

Павел отвёл глаза в сторону и, отвернувшись от Маргариты Васильевны, задумчиво произнёс:

– Она… меня звала?

– Она спрашивала, где ты. Тебе этого мало? А то, что она поправляется с черепашьей скоростью тебе тоже мало?

– Я-то чем могу ей помочь?.. – произнёс он и тяжело вздохнув, взялся за голову.

– Не строй из себя глупца. Ты далеко не дурак! Прямо сейчас иди к ней и всё! Мне надоело смотреть на то, как вы мучаете друг друга!

И Маргарита Васильевна ушла, повторяя те же слова себе под нос.

***

Павел поднялся вверх по лестнице и, подойдя к двери спальни, остановился. На него вдруг навалилось чувство тоски. Но он должен убедить Аэлиту нормально питаться. Нельзя допустить, чтобы она начала морить себя голодом.

Открыв дверь, он заметил, что Аэлита спала. Он медленно подошёл к ней и, присев на колени, стал рассматривать. Было темно, но он заметил её измученное и бледное лицо. Но её длинные чёрные волосы, беспорядочно рассыпанные по подушке, своим ярким и насыщенным цветом как будто оставляли на своей хозяйки, принадлежащий ей несмотря ни на что, отпечаток жизни.

Его руки импульсивно потянулись к её сложенным на животе рукам и Аэлита, вздрогнув, резко проснулась.

– Это ты… ты…

– Аэлита, тише… Извини, я не хотел тебя напугать.

Она нервно заёрзала в кровати.

– Давно ты здесь? Почему ты меня не разбудил?

– Не волнуйся так. Я только что вошёл.

Но ни о каком спокойствии она, по-видимому, сейчас и думать не могла. Его приход произвёл на неё сильное возбуждение: она тяжело дышала, глаза её округлились до максимума, лицо и шея заблестели от пота, и она постоянно двигалась, как будто готова была в любой момент вскочить с кровати.

– Скажи, почему ты пришёл ко мне только сейчас? Ты не хочешь меня здесь видеть, так? Если, да, то скажи мне об этом и я уйду отсюда…

Она попыталась встать.

– Аэлита, успокойся. Тебя никто отсюда не гонит.

В попытках угомонить он коснулся её щеки. Почувствовав жар, ему пришлось ощупать её лицо полностью.

– У тебя, кажется, опять температура… Марго сказала, что сегодня ты почти ничего не ела. Что ты делаешь? Тебе нужны силы, чтобы поправиться, а для этого тебе необходимо нормально питаться. Я сейчас пойду на кухню и принесу сюда суп. Тебе придётся съесть всё до последней капли…

– Да меня тошнит от еды, пойми ты наконец… – сдавленно произнесла она.

– Почему тебя тошнит?

Он заметил, как на её глазах заблестели слёзы.

– Послушай, я пережила сильное разочарование. Сейчас я не в состоянии тебе о нём рассказать, Но оказалось, принять это разочарование мне было проще, чем пережить последствия поступков, которые я совершила в результате ложного очарования. Мне нужно знать… Ты теперь ненавидишь меня и терпишь здесь из жалости, да?

– Аэлита…

– Пожалуйста, успокой меня… или добей окончательно.

Она привстала и, затаив дыхание, впилась в него взглядом, от которого было невозможно спрятаться. Такого дикого выражения на её лице он ещё не видел. Казалось, она ждала от него только плохого ответа и готова была в любой момент дёрнуться с места.

– Аэлита, я хочу, чтобы ты поправилась, понимаешь? Хочу видеть тебя здоровой. Я не ненавижу тебя и не терплю здесь. И я не хочу тебя жалеть, а хочу заботиться о тебе. Позволь мне это делать… Я хочу, чтобы ты поела.

Теперь он услышал её громкое дыхание, и она немного расслабившись, поменяла положение в кровати.

– Хорошо, но принеси суп и для себя. Поешь здесь со мной, пожалуйста… Мне… мне очень плохо от того, что ты ко мне не приходишь… Мне кажется, что ты меня презираешь…

– Аэлита, это же глупо. Пойми, все твои домыслы идут не от меня, а от тебя. Ты сама вбила эти мысли себе в голову и поверила в них, но это неправда. Пожалуйста, поскорее выздоравливай и мы обо всём поговорим, хорошо?

Она кивнула, вытирая с глаз слёзы.

– Я сейчас принесу для нас суп. Признаться честно, я и сам сегодня почти ничего не ел.

Через несколько минут он принёс наваристый куриный суп, который они оба съели с аппетитом. Он пытался отвлечь её, рассказывая сначала о работе, а потом стал говорить об Эмме. После упоминания о дочери на лице Аэлиты сразу заиграла слабенькая улыбка, а глаза загорелись интересом и радостью.

Когда они закончили ужинать он стал складывать посуду на поднос и в процессе этого занятия сказал:

– Уже поздно. Пора спать и тебе нужно хорошенько отдохнуть.

– Оставайся со мной, – обволакивающе-бархатистым голосом произнесла она. От этого Павел на несколько секунд застыл на месте с ложкой в руках. – Почему ты спишь в другой комнате? Тебе противно спать рядом с больным человеком?

– Аэлита, ты опять говоришь глупости. Я же хочу, чтобы ты лучше отдыхала… чтобы у тебя было больше пространства.

– Я знаю, что это не единственная причина, но… я хочу, чтобы ты остался со мной. Ты сделаешь это?

Она смотрела на него такими глазами, что казалось стоит ему сказать нет, как у неё начнётся нервный срыв. Ему не хотелось потакать всем её прихотям, но ведь она сейчас была больна. Несмотря на её последние выходки, ему нужно было признать, что в данный момент из них двоих ей было тяжелее, чем ему.

– Хорошо. Я останусь с тобой. Только попрошу у Марго лекарства для тебя. Я так понял, что как и еду ты сегодня их тоже игнорировала. Надеюсь, они тебе помогут. Мне не нравится твой горячий лоб.