Цугцванг (СИ) - Тес Ария

— Да. А ты подумала, что…

— Ну не знаю. Вдруг ты просто не хотел рассказывать своему папочке о своей…

Осекаюсь, чуть было не назвав себя «его девушкой», и краснею. Макс тихо посмеивается надо мной, слегка касается щеки и приподнимает одну бровь, намеренно подтрунивая.

— О ком, малыш? О своей…девушке?

— Я этого не говорила.

— Но подумала.

— Пожалуйста…прекрати.

— Не хотел, ты права. Помимо того, что он тебя хочет…

— И снова… — шепотом вклиниваюсь, — Пожалуйста. Прекрати.

— …И того, что с помощью тебя он получит рычаги воздействия на меня…Его внимание — это всегда плохо.

— Звучит как-то…таинственно пугающе. Этого ты добиваешься? Хочешь меня напугать?

— Я хочу, чтобы ты понимала: то, что позволено тебе, не позволено никому. И то, каким ты видишь его, расходится с тем, каков он на самом деле.

— Ты специально напускаешь туману?!

— Когда Марине было восемнадцать, она влюбилась в одного парня. Дерзкий был, прямо как ты…

Неожиданно заходит с другой стороны, на что я дергаю головой, мол, чего?! К чему это вообще сейчас?! Но Макс не реагирует. Он смотрит мне в глаза с полным осознанием дела, говорит четко, точно чеканит каждое слово, и что-то внутри меня снова бьет красным.

«Сейчас ты узнаешь очередную тайну, от которой мягко говоря офигеешь, дорогая…»

— …он не был таким, как Рома. Твой сладкий дружок прибежал и плясал перед отцом на задних лапках, а мужчина Марины был слишком гордым для этого. Он тоже служил в армии, был летчиком, с Мариной они познакомились на одном празднике заграницей, в котором он участвовал. Что-то вроде показа вооружения и все дела. У нее улетела шляпка, а он ее поймал.

— К чему ты…

— Я его не видел никогда… — перебивает, настаивая, — Но точно знаю, что он не встал перед ним на колени, как Ромочка. Тот гнул свою линию, отстаивал себя и свою честь, а также право любить Марину.

— И чем кончилось?

— Отец убил его.

«ЧТО?!» — расширяю глаза, подавившись воздухом, на что Макс с огромной печалью пожал плечами.

— Конечно, у нас нет доказательств, но Марина в этом уверена. Если честно, думаю, что отец разрешил встречаться твоему дружку и Адель, только потому что после этого Марина на отрез отказалась от любых отношений.

— Это…ужасно.

— Это в порядке вещей для него. Теперь ты понимаешь, почему я хочу тебя оградить от него? И почему сказать о наших отношениях никогда не было вариантом, который я рассмотрел бы?

— Зачем ты объясняешь мне это?

— Потому что мне показалось, что ты оскорбилась, когда я отказался. Чтобы ты там себе не надумала, единственная причина, по которой я так поступил, это попытка тебя защитить.

— Я знаю, — тихо соглашаюсь, не медля, и он улыбается.

— Чудно. Тогда, надеюсь, ты также спокойно воспримешь и другую новость.

— Какую?

— Тебе снова надо переехать.

— Что?! Но почему?! — возмущаюсь оправдано, я ведь здесь почти обжилась, но сталкиваясь с его взглядом, тушуюсь.

Макс не злится из-за моей реакции, а скорее переживает искренне, опускает глаза и даже брови хмурит, что меня совсем не радует. Я аккуратно беру его лицо в свои ладони, как он всегда делает, поднимаю, чтобы смотреть на него.

— Макс? Что случилось?

— Я боюсь, что он узнает, где ты.

Тон его тихий, взволнованный, а взгляд болезненный и немного нервный. Меня греет это ощущение его заботы, но одновременно дико расстраивает. Я хочу как-то облегчить метания, поэтому приближаюсь и легко касаюсь губ, шепчу.

— Со мной все будет нормально.

— Дай мне немного времени… — хрипло отвечает, прикрыв глаза и прижавшись к моему лбу своим, — Знаю, что я прошу о многом. Ты была права, когда говорила о том, что сойдешь с ума, но…просто дай мне время разобраться с ним, хорошо? Я не могу тебя потерять.

— Я не собираюсь тебе мешать, Макс.

— Знаю, но…твою свободу перемещений снова придется урезать. Я бы хотел тебя отпустить, правда, но…я просто не могу без тебя, Амелия. Пожалуйста, останься и дай мне немного времени.

И что мне делать? Наверно, скажи я, что он о многом меня просит, Макс бы меня и отпустил — я почему-то верю в этом не смотря ни на что, — но хочу ли я причинять ему боль? Эта просьба ведь именно ее и принесет.

«Я либо верю в него, как в своего мужчину, либо нет. И что же я решу?»

Я решаю поверить…

— Хорошо, — шепчу в ответ, а потом киваю пару раз и запускаю пальцы в его волосы, — Я согласна подождать. Хорошо…

— Спасибо.

Согласившись ради него на многое, так я и оказываюсь возле Высотки у Красных ворот. Наверно, это одно из самых знаменитых зданий Москвы, которое так похоже на здание МГУ. Шпиль, необычная архитектура, скорее не свойственная для того времени, в целом очень крутое здание. Мне дико любопытно, что же будет дальше, и когда я захожу в лифт — волнуюсь. Макс на меня не смотрит вовсе, нажимает на двадцатый этаж. Молчит. Изучает ключи, где висит один единственный брелок со слоном, и о чем-то думает.

— Макс? — тихо зову его, он не реагирует.

Сначала я думаю, что это игнор, как он есть, ежусь, но когда створки лифта открываются, а он продолжает пялиться себе в ладонь, понимаю: это не игнор, он просто глубоко в своих мыслях. Аккуратно касаюсь его руки и почти не вздрагиваю, когда Макс резко переводит на меня взгляд, шепчу.

— Мы приехали на этаж.

— А…да, — моргает и выпускает меня первую, положа руку мне на поясницу, — Прости, я задумался.

Мы подходим к огромной входной двери, и она действительно очень уж внушительная. Помимо полотна, рядом есть еще одна вставка из красного дерева, ко всему прочему вся эта конструкция просто высоченная!

«Конечно, здесь же потолки, наверно, огромные…»

Так и есть. Макс открывает три замка и снова пропускает меня вперед, и когда включает свет в прихожей, я озираюсь чуть ли не с открытым ртом. Внутри ведь время словно остановилось…

Первое, что я замечаю — это шикарные, паркетные полы, при том натертые до блеска! Обои в крупный цветочек с персиковым уклоном, но не такие, какие клеили в туалете или на кухне — шикарные обои.

«Думаю, что стояли они целое состояние…как и этот огромный шкаф!»

Махина встречает нас по правую руку, и похоже будто ей лет двести! Двери красивого, карамельного цвета, резные детали в форме вензелей и львов — так уже давно никто не делает. Хотя это и очень красиво…

Мне дико интересно, что это за квартира и чья она, но пока я молчу. Вместо того снимаю свое пальто и иду вглубь, не дожидаясь Макса — слишком уж мне любопытно. Да и есть здесь где разгуляться — площадь просто огромная!

«Лýна будет просто в восторге…» — слышу громкое «мяу» и тихое ругательство от Макса, улыбаюсь.

Моей девочке он очень уж нравился, если честно, так что вполне вероятно, что со страха она вцепилась в него мертвой хваткой. Решаю, что это, конечно, всегда забавно, но сейчас мне гораздо важнее рассмотреть пространство и толкаю двухстворчатые двери. Это так необычно…Конечно, их используют и сейчас, но гораздо реже и вообще они с натяжкой подходят для нашего, современного мира, где балом правит минимализм. Здесь же со всей этой «музейной» классикой они вписываются просто великолепно. Вообще, я не очень люблю такой стиль в оформлении интерьеров, но почему-то не чувствую отторжения. Настолько каждая деталь, каждое кресло, даже маленькая подушечка гармонично подходят друг к другу…

«А еще это просто громадина какая-то, а не квартира…»

— Как тебе здесь? — раздается вопрос, и я оборачиваюсь на Макса.

Он держит на руках Лýну, как я и думала, она вцепилась в его пальто, только башкой вертит с глазами по пять рублей.

— А сколько здесь комнат?

— Три жилые помимо столовой и библиотеки.

— Обалдеть.

— А-га. Так как тебе здесь?

— Не очень люблю музейный шик, но… — проведя взглядом по лепнине на потолке, отгибаю уголки губ и пару раз киваю, — Здесь очень круто, если честно. У хозяина явно есть вкус, чья это квартира?