Неженка - Филлипс Сьюзен Элизабет

— Привет, Тедди. Я много слышал о тебе.

— Привет, — повторил Тедди, его глаза округлились от обожания. — Ох, привет… — И он бросился к Далли ответить на рукопожатие, но, не добежав, остановился, пытаясь вспомнить, какую руку следует подать.

Далли пришел на выручку, присев и взяв его правую руку, — Холли Грейс говорит, что вы с ней приятели.

— Мы видели, как вы играли, по телевизору, чуть не миллион раз, — с восторгом заявил Тедди. — Холли Грейс мне все рассказала про гольф и все такое прочее.

— Ну, это очень хорошо. — «Мальчик — ничего особенного, определенно не на что смотреть, — подумал Далли, забавляясь выражением полнейшего обожания, словно тот предстал перед Господом. — А поскольку его мамочка чертовски красива, то старина Ники, должно быть, на три четверти урод».

Слишком возбужденный, чтобы стоять спокойно, Тедди переминался с ноги на ногу, не сводя глаз с лица Далли. Его очки сползли на кончик носа, и он протянул руку поправить их, но, слишком поглощенный присутствием Далли, задел пальцем за криво сидевшую оправу. Дужка очков соскочила с уха, и они полетели на пол.

— Ну вот… — сказал Далли, нагибаясь, чтобы поднять их.

Тедди тоже потянулся за очками, и оба они присели. Их головы, одна темно-рыжая и другая, покрупнее, светловолосая, оказались рядом. Далли первым дотянулся до очков и протянул их Тедди. Их лица разделяло не более тридцати сантиметров, и Далли почувствовал на своей щеке дыхание Тедди.

В гостиной стереомагнитофон голосом Спрингстина пел о том, что он охвачен огнем и что нож вырезал шестидюймовую канавку в его душе. И в этот малый промежуток времени, когда дыхание Тедди, словно шепот, коснулось щеки Далли, его самого охватило внезапно вспыхнувшее пламя.

— О Боже…

Тедди, озадаченно глянув на Далли, поднес очки к лицу.

Резко выбросив руку вперед, Далли схватил Тедди за запястье так, что мальчик вздрогнул.

Холли Грейс, почувствовав, что происходит что-то не то, застыла при виде Далли, пристально вглядывающегося в лицо Тедди.

— Далли?

Но он не слышал ее. Время для него остановилось. В мыслях он несся назад сквозь годы, пока опять не превратился в подростка, не сводящего глаз с сердитого лица Джейси Бодина.

С той лишь разницей, что лицо было не таким большим и угнетающим, без небритых щек и стиснутых зубов.

Лицо было маленьким — лицо ребенка.

Принц Стефан Марко Бранкуцци купил свою яхту «Звезда Эгейского моря» у одного из нефтяных шейхов Саудовской Аравии. Как только Франческа ступила на борт, у нее возникло неприятное чувство, будто время вернулось назад и она опять, в возрасте девяти лет, на борту яхты Онассиса «Кристина» с ожидающими своего часа вазами, полными икры, " с праздными людьми, имеющими массу свободного времени и не знающими, что с ним делать.

Она поежилась, но, возможно, это была всего лишь реакция на влажную декабрьскую ночь. Шубка из соболей определенно более подошла бы для такой погоды, нежели ее шаль в фуксиях.

Стюард провел ее по задней палубе к приветливо сияющей огнями кают-компании. Войдя в пышно обставленное помещение, она была встречена его королевским высочеством принцем Стефаном Марко Бранкуцци, запечатлевшим на ее щеке легкий поцелуй.

У Стефана был породистый вид, свойственный многим представителям королевских фамилий Европы: тонкие, удлиненные черты, острый нос, словно высеченный из камня рот. Его лицо могло бы показаться отталкивающим, не будь он наделен даром постоянно улыбаться. Несмотря на свой имидж принца-плейбоя, Стефан был старомоден, что Франческа находила восхитительным. К тому же он был трудягой, посвятившим последние двадцать лет превращению своей крошечной отсталой страны в современный курорт, соперничавший с Монако. И теперь, чтобы достойно увенчать свои свершения, ему недоставало только собственной Грейс Келли [21] , и он не скрывал, что выбрал на эту роль Франческу.

Его наряд был и модным, и дорогим: гладкий серо-коричневый блейзер в едва заметную клетку персикового цвета, темные плиссированные брюки и шелковая рубашка с расстегнутым воротом. Взяв Франческу за руку, он подвел ее к бару красного дерева, где были уже приготовлены бокалы баккара в форме тюльпанов.

— Прошу простить, что не смог привезти вас сюда лично.

Мой график на сегодня оказался чертовски напряженным.

— Мой тоже, — сказала она, сбросив с плеч шаль. — Не могу передать, как жду того момента, когда смогу наконец взять с собой Тедди в Мехико. Две недели ничегонеделания, только и знай что стряхивать с ног песок. — Взяв бокал с шампанским, Франческа пристроилась на одном из табуретов у стойки бара.

Она бездумно провела рукой по мягкой коже, и ее мысли вновь вернулись к «Кристине».

— Почему бы вместо этого не привезти Тедди сюда? Вас устроили бы плавание по Эгейскому морю и прогулки по Греческому архипелагу в течение нескольких недель?

Предложение было соблазнительным, но Стефан подталкивал ее слишком быстро. И потом, что-то в ней противилось идее наблюдать, как Тедди блуждает по палубам «Звезды Эгейского моря».

— Мне очень жаль, но это расстроило бы мои планы. Может быть, как-нибудь в другой раз.

Стефан нахмурился, но настаивать не стал. Жестом он указал на вазу граненого стекла, полную крошечных золотисто-коричневых зерен:

— Икру? Если вам не нравится осетровая, я прикажу подать белужьей.

— Нет! — Восклицание было столь резким, что Стефан удивленно посмотрел на Франческу. — Прошу меня простить. Я… я не в восторге от икры.

— Боже мой, дорогая, сегодня вы словно на грани срыва.

Случилось что-нибудь?

— Просто немного устала, — улыбнулась она, обратив все в шутку. Вскоре они уже болтали о пустяках, что у них получалось неплохо. Пообедали отростками артишоковой сердцевины, окропленными поперченным соусом из черных маслин и каперсов, за которыми последовали ломтики цыпленка, замаринованного с лимоном, кориандром и можжевельником. К тому времени как подали малиновую шарлотку, политую мороженым, она уже так наелась, что смогла отведать лишь несколько кусочков. Сидя в лучах свечей и обожания со стороны Стефана, она почувствовала, что все это доставляет ей громадное удовольствие. Почему бы просто не сказать Стефану, что она выйдет за него замуж? Какая женщина в здравом уме устоит перед перспективой стать принцессой? За удовольствие обладать так ценимой ею независимостью ей приходится чересчур много трудиться и слишком много времени проводить вдали от сына.

Франческе нравилась ее карьера, но она понемногу начала понимать, что хочет от жизни чего-то большего. И потом, будет ли это замужество тем, чего она в действительности желала?

— Дорогая, вы не слушаете? Это не самая вдохновляющая реакция из тех, что я получал в ответ на предложение выйти за меня.

— Ах, милый, прошу прощения. Боюсь, я несколько отвлеклась, — произнесла она извиняющимся тоном и улыбнулась. — Мне нужно время, Стефан. Честно говоря, я вовсе не уверена, что вы достаточно хороши для моего характера.

Стефан посмотрел на нее озадаченно:

— Как интересно. Что вы имеете в виду?

Как объяснить ему возвращение в свое первоначальное состояние, возвращение к зеркалу и постоянной раздражительности по пустякам. Наклонившись вперед, она стала целовать Стефана, покусывая его губу своими маленькими острыми зубками и отвлекая от вопроса. Вино согрело ее кровь, ее тело, юное и сильное. Почему она позволяет ему съеживаться, словно увядший лист? Она вновь коснулась губами его рта.

— Как вы посмотрите на мое предложение взамен вашего?

В его глазах промелькнул огонек веселья, смешанного с желанием.

— Полагаю, все зависит от того, каково оно.

Франческа дерзко улыбнулась:

— Отведите меня в спальню, там узнаете.

Подняв руку Франчески, он поцеловал кончики пальцев так учтиво и изящно, словно собирался вести ее в танцевальный зал. Проходя со Стефаном по коридору, Франческа почувствовала, как ее окутывает легкая дымка, сотканная из вина и обожания, и ощущение это было столь приятным, что к тому времени, когда они добрались до его роскошной каюты, она могла бы и в самом деле поверить, что любит его, но уж слишком хорошо она знала себя. Однако с тех пор, как мужчина последний раз обнимал ее, прошло так много времени, что Франческа разрешила себе притвориться.