Остров Мертвецов (ЛП) - Валенти Сюзанна

Я повел ее в направлении дома моего отца, заглушив двигатель, когда поравнялся с ним и был уверен, что он сможет увидеть меня со своего места у окна.

У меня в кармане зажужжал телефон, и, вытащив его, я обнаружил сообщение от Фокса.

Фокс:

Фото.

Я оставил алкотестер на своем байке, поэтому убрал телефон подальше, решив, что ему придется подождать, пока я здесь не закончу.

Я снял с себя одежду и, оставшись в одних боксерах, свернул ее и положил в сумку, брошенную на палубе, в которой лежала куча старых консервных банок. Затем я прикурил сигарету, поднял пистолет и нацелил его на корпус лодки, выпуская дым из уголка рта.

— Пошел ты со своей лодкой, ублюдок. Это за маму. — Я выстрелил, пробив дыру в днище, и вода хлынула через отверстие, заставив мое сердцебиение участиться.

Я усмехнулся, затягиваясь сигаретой. Мне нужно было немного резни в моей жизни. Прошло слишком много времени с тех пор, как у меня была возможность просто быть свободным и чертовски диким. Я выстрелил еще раз, представляя себе лицо отца, когда он увидит, как я уничтожаю его гордость и радость. Я продолжал стрелять, пока дно лодки не стало похоже на швейцарский сыр и вода не хлынула внутрь с ужасающей скоростью. Я поднял сумку с моим барахлом, бросил туда же пистолет, телефон и сигареты, а затем завязал ее узлом и привязал к запястью. Я рассмеялся, когда вода поднялась мне до колен, а адреналин хлынул по венам и заставил меня почувствовать себя живым.

Я нырнул с лодки до того, как она пошла ко дну, наблюдая, как она трагически исчезает под поверхностью и погружается в синий-синий океан.

Я поплыл к берегу, наслаждаясь прохладной лаской воды, и сделал мысленную пометку заняться серфингом в ближайшее время. В последнее время мы с парнями вообще не веселились. Все всегда было так серьезно, и с тех пор, как мне прострелили задницу, я был заперт в «Доме-Арлекинов», казалось, целую вечность. Я добрался до пляжа, подошел к своему старому дому и ухмыльнулся отцу через окно. Взгляд, который он бросил на меня, был чистым злом, и он яростно закричал, тряся в мою сторону тростью и пытаясь встать.

Я обошел свой мотоцикл, достал ключи из сумки и сел за руль, наплевав на все, пока гнал его по дороге в одних мокрых боксерах и с самодовольной ухмылкой на губах.

Я поехал обратно в «Оазис» и вскоре уже лежал снаружи на одной из скамеек для пикника, глядя на пушистые белые облака с сигаретой во рту и обдуваемый теплым воздухом.

— Чейз? — Высокий голос Рози прервал мой редкий момент покоя, и я нахмурился.

Я проигнорировал ее, гадая, поймет ли она намек и уйдет, продолжая затягиваться сигаретой.

— Чейзи? — Позвала Рози, и ее тень внезапно закрыла солнце, когда она наклонилась надо мной, чтобы заглянуть мне в лицо. Ее обесцвеченные волосы качнулись вперед так, что я мог видеть только ее нос, когда она уставилась на меня. — Какого черта?

— Что? — Спросил я, затягиваясь сигаретой и выпуская из губ струйку дыма, которая окутала ее. Она закашлялась и зашипела, отступила и уселась на задницу рядом со мной.

— Ты не отвечал на мои звонки, сообщения, и даже на то письмо, которое я тебе отправила — на письмо, — жалобно заныла она.

Я приподнялся на локтях, чтобы посмотреть на нее, и она облизала губы, опустив взгляд на мою грудь, а затем снова подняв его к моим глазам.

— Ты хотя бы прочитал его? — спросила она.

— Что? — Спросил я в замешательстве.

— Письмо! — прорычала она, шлепнув меня по ноге.

— Я не получал никакого письма, — сказал я, пожимая плечами. О, подождите… был один розовый конверт, который дал мне Эдди, и я тогда вытер им пролитый кофе на прикроватной тумбочке. Упс.

Она надулась на меня, ее рука упала на мое бедро и сжала его. — Я скучаю по тебе. Я слышала, что в тебя стреляли, я так волновалась. У тебя телефон сломался или что-то в этом роде?

— Нет, — буркнул я. Я всегда обращался с ней так, будто она ничего не значила, будто ее рот годился только для одного, но, по правде говоря, он был не так уж и хорош в этом. Если хорошенько проанализировать ситуацию, то я догадался, что это потому, что я был мудаком. И если действительно, действительно проанализировать это, то все было еще глубже. Рози Морган устраивала Роуг ад, когда они в детстве жили вместе в приюте. Честно говоря, мне не нравилась эта сучка, и трахать ее, обращаясь с ней как с дерьмом, было своего рода наказанием. Хотя я никогда ничего ей не обещал, так что ей приходилось винить только себя за каждый раз, когда она возвращалась в мою жизнь, чтобы получить новое наказание. Я ни разу не был добр к ней, так что это говорило о ней? Ничего хорошего, это уж точно. Был ли я ответственен за то, что она тосковала по мне и умоляла о моем члене, даже когда я никогда не делал никаких попыток заставить ее кончить? Нет. Может быть, в глубине души она знала, что заслужила это дерьмо, потому что Рози была простой сукой, и это видели все. Она постоянно стучала на Роуг их воспитательнице в приюте Мэри-Бет по любому поводу, а еще выдумывала, что Роуг ее бьет или обзывает, чтобы ей дали приоритет в комнате с телевизором — и да, ладно, иногда Роуг действительно так делала, когда Рози вела себя как сука, но в большинстве случаев это было не так.

Но имя моей девочки было запятнано, так что Мэри-Бет всегда вставала на сторону Рози, из-за чего Роуг чаще всего теряла свои привилегии, и Рози забирала у нее те немногие утешения, которые могла предложить ее ужасная жизнь.

Рози протянула руку, чтобы провести пальцами по покрасневшей плоти, оставшейся от огнестрельной раны на моей руке, которая уже неплохо зарубцевалась. — Бедный малыш.

Я докурил сигарету и щелчком отбросил окурок. Не в нее, ну ладно, я не то чтобы не целился в нее, потому что ей пришлось уклониться, взвизгнув от испуга. Сегодня я был особенно зол на нее из-за ее слишком легкой жизни и дней, проведенных здесь, в Сансет-Коув, в то время как моя девочка потерялась далеко-далеко за переделами города. Когда-то я отдал бы Рози прямо в руки Дьявола, если бы это позволило вернуть Роуг. Может быть, я и сейчас сделал бы это, просто чтобы посмотреть, сможет ли это исправить ситуацию.

— Как ты вообще нашла меня здесь? — Я достал свои сигареты, прикуривая еще одну, и она тоже взяла одну из моей пачки, сунула ее в рот и, пытаясь выглядеть сексуально, взяла мою зажигалку и прикурила.

Я был почти уверен, что она пыталась произвести на меня впечатление, но я перестал думать, что курить — это круто, много лет назад, и теперь я был просто наркоманом, которому нужно, чтобы никотин пропитал его кровь и успокоил его тревоги. Не то чтобы это длилось долго, отсюда и непрерывное курение.

— Ты проехал мимо моей машины на своем мотоцикле, — сказала она с ухмылкой.

— Так ты следила за мной? — Прорычал я, и она невинно пожала плечами, хлопая ресницами, как будто я мог подумать, что это мило. А я не думал.

Ее рука снова опустилась на мое бедро, и я резко дернул его вверх, чтобы сбросить ее. Она нахмурилась, и ее лицо стало угрюмым.

— Что с тобой происходит? — требовательно спросила она. — Я твоя девушка, ты не можешь неделями игнорировать меня и даже не дать мне повидаться с тобой, когда в тебя стреляли, Чейз. Это не нормально.

— Во-первых, ты не моя девушка, — сказал я, затягиваясь своей раковой палочкой. — А во-вторых, из-за первой причины я могу делать все, что захочу. Если хочешь, я могу нарисовать тебе диаграмму отрицательной обратной связи.

Она закатила глаза. — Ты такой слепой. Я знаю, ты хочешь продолжать вести себя как крутой парень перед своими друзьями, но ты всегда возвращаешься ко мне. Твое сердце хочет меня, Чейз, просто признай это.

— У моего сердца есть дела поважнее, чем хотеть тебя, Рози. Например, качать кровь по всему телу. — И быть вечно разбитым из-за Роуг.

Вместо того, чтобы оскорбиться этим, ее глаза просто переместились на мои влажные боксеры и очертания моего члена в них. Она снова облизнула губы, и мой член сжался. Как я вообще мог позволять ей прикасаться этими губами к моему члену до этого? О да, ром. Может быть, в этом трезвом безумии действительно было что-то хорошее. Мой разум был ясен, как голубое небо, и в голове не было ни одной мысли, посвященной Рози. Нет, все они, как и раньше, были посвящены Роуг. Роуг — мой заклятый враг, Роуг — моя погибель, Роуг — мое запретное желание. Нет, я передумал. Я скучал по рому, но не по той киске, которую выбирал, когда пил его.